Поэтому он протянул руку и вновь взялся за трубку.
- Майор Питерс, - ударил в ухо знакомый баритон.
- Приветствую вас, - сказал Индиана. - Я хотел бы сообщить, что...
- А-а, мистер Джонс! Отлично. Билеты заказаны на завтра, отправление в девять пополудни, поезд до Сан-Франциско.
- Поезд?
- Да, сэр, до Атлантики - железной дорогой, это привлечет меньше внимания. Из Фриско уже самолетом - до Гонолулу. Билеты также заказаны. Сейчас мой сотрудник занимается проработкой дальнейшего маршрута, делает запросы о наличии посадочных мест и так далее. Очевидно, из Гонолулу придется лететь гидросамолетом до Манилы. Вы как переносите гидросамолет?
- Нормально. Я хотел вам сказать...
- Далее, кстати, только самолетами. Из Манилы - в Сайгон. Можно было бы из Манилы в Токио, потом через Китай в Непал, но там война, так что не будем рисковать, - итак, в Сайгон, потом в Бангкок и, наконец, в Катманду.
- Если не ошибаюсь, мисс Кэмден живет в Кхорлаке.
- Вас доставят автомобилем, я телеграфирую в посольство... Кажется, все. У вас какие-то проблемы, мистер Джонс?
Разведчик замолчал, уступая место собеседнику.
- Проблемы? - спросил Индиана. - Пока нет, но я не обольщаюсь. Собственно, я позвонил вам, чтобы...
Майор Питерс неожиданно засмеялся.
- Подождите, доктор, чуть не забыл! Тот парень извинился перед вами?
- Какой?
- Как же его имя?.. Сейчас посмотрю, у меня записано. Да вы же сами мне давали...
- Декан, - догадался Джонс. - Извинился - не то слово, мистер Питерс, - лицо профессора осветилось хорошей доброй улыбкой. - Очевидно, зря вы так с ним, из тяжелой артиллерии...
- Зато наверняка, - отрубил офицер. - Вы слишком важны для нас, чтобы мы жалели боеприпасы. Я повторюсь, но скажу: мы действительно навели о вас справки, самым тщательным образом, и выяснили, что ваша квалификация и экспедиционный опыт идеально подходят профилю нашего подразделения, хоть сразу в штат зачисляй.
- Вы преувеличиваете. Кстати, если уж упомянута моя квалификация, то в продолжение темы... Я прочитал материалы папки, майор. Проделанная работа поражает, равно как и впечатляет эрудиция вашего аналитика. Я читал все это с огромным интересом и уважением. Жаль, что материалы даны только в изложении, в тезисах, я был бы не прочь ознакомиться с ними, так сказать, в оригинальном виде. Хотя, я знаю специфику вашей работы с архивами...
Джонс замолчал. Майор Питерс тоже молчал, никак не реагируя. Пауза затягивалась. Джонс тревожно подышал в трубку, затем постучал по ней пальцем, тогда майор откликнулся:
- Не беспокойтесь, мистер Джонс, я размышляю. Откровенно говоря, я несколько удивлен вашей первой реакцией... Оценка специалиста такого уровня для меня очень важна, именно поэтому я поступил так, как поступил в нарушение наших правил. Давайте-ка подробный комментарий вы сделаете мне при личной встрече. Не по телефону, понимаете?
- Понимаю, - развеселился профессор. - Шпиономания.
- Вернемся лучше к нашим делам. У вас есть проблемы?
Джонс хмыкнул:
- У меня только одна проблема - как сказать вам то, ради чего я, собственно, позвонил.
- О, простите, - спохватился мистер Питерс. - Я вас, кажется, перебил?
- Ничего, я привык. Я хотел торжественно сообщить, что принимаю предложение съездить в Непал за ваш счет. Но, по-моему, вам мое согласие и не требуется, Билл.
- Вы согласны? - искренне обрадовался Уильям Питерс. Он на секунду оторвался от разговора, чтобы объявить куда-то в сторону: "Мальчики, он согласен!", затем смущенно сказал. - Я все время боялся, мистер Джонс, что вы откажетесь, это была бы, знаете, такая проблема...
7. ВРАГ НЕ ДРЕМЛЕТ
В нашем хрупком мире все имеет конец. Завершался и этот день.
Информационные агентства лихорадило от последней новости - фашистский путч в так называемой Судетской области Чехословакии, правительственные войска жестоко подавляют мятеж [12 сентября 1938 г.]. Все имеет свой конец завершалось и мирное время в Европе, очередной шаг к войне был сделан. Мирная жизнь вообще крайне недолговечна, кому как не профессору археологии это знать? Сегодня ты в Чикаго, в университетском кампусе, неторопливо плывешь, увлекаемый плавным течением скучных американских будней, а завтра?..
Профессор археологии собирался в поездку. Полусобранная дорожная сумка стояла на полу в центре помещения, постепенно наполняясь необходимыми предметами. Скальпель. Измерительная лента длиной в тридцать футов. Противопылевая повязка, попросту именуемая "намордником". Охотничий нож производства Швеции - добротная вещь, со стоком, с пилой; затем веревка - прекрасный корд из манильской пеньки; затем армейская лопатка, москитная сетка, электрический фонарь с питанием от маленького ручного динамо... Что еще? Вместо компаса - буссоль [прибор для точной привязки местоположения к магнитному азимуту (по оси "Север")], дающий точность до сотой градуса, настоящая драгоценность... Широкая кисть типа "флеши" [fleshy - толстяк, толстуха (англ.)], предназначенная для расчистки находок от песка... Папка с листами размеченной бумаги...
После недолгого размышления профессор вытащил обратно кисть вместе с папкой. Это ему явно не понадобится, - с некоторым сожалением подумал он, и не просто с сожалением, а со странным болезненным чувством, отдаленно напоминающим стыд. В который раз, в которую поездку он не берет привычнейшие атрибуты любого нормального археолога. Устройство лагеря, нанесение реперов, чтение профилей, расчистка стоянок, - нет, не для него. Профессор Джонс не был нормальным археологом, так уж складывалась его горькая походная жизнь. Зато, вот чего никак нельзя оставить дома... - он улыбнулся и посмотрел на стену. Там висел "Пацифист", разложенный на нескольких гвоздиках - потрепанный, видавший виды. Нет, не портрет Махатма Ганди, хоть и очень похоже по силе воздействия на умы людей - особенно в условиях, приближенных к боевым. А в других условиях профессору Джонсу почти и не приходилось работать, так уж складывалась его горькая научная карьера. Итак "Пацифист" - старый добрый кнут, каким ковбои из фильмов наказывали грубых индейцев, а пастухи из жизни гоняли разнообразный скот. Двенадцать футов плетеных волокон, ручная работа. Пятнадцатилетний Индиана выменял его еще в Старфорде, у одного приезжего господина, а взамен дал какую-то никчемную деревянную фигурку, вытащенную из стола отца. Отец тогда, помнится, повел себя не вполне достойно, узнав о сделке своего отпрыска. В общем, вспоминать детали дальнейшей научной дискуссии с отцом не хочется. Зато кнут был хорош. Он и сейчас пригоден для настоящего дела, в отличной спортивной форме. Как и его хозяин, - с гордостью подумал Индиана и шагнул к шкафу.
Шляпа лежала наверху. Он взял ее, одел и взглянул на себя в зеркало. Впечатление от увиденного осталось самое благоприятное. Подтянутый сорокалетний мужчина, не старый, достигший в жизни... Впрочем, эту тему лучше не затрагивать. И шляпа хороша. Доблестный майор Питерс любит настоящие ковбойские стетсоны - если, конечно, не заврался в своих неуклюжих попытках продемонстрировать интерес к собеседнику. Ишь ты, любитель шляп. А у нас вовсе не стетсон, - подмигнул Джонс отражению в зеркале. - Нормальный головной убор, причем, устаревшего образца. Теперь такие не носят. Это немудрено, если учесть, что шляпе действительно чуть больше двадцати лет, что она действительно куплена в молодости и умудрилась объехать на голове хозяина почти весь мир, выйдя целой и невредимой из десятков безвыходных ситуаций. Стал бы он носить ковбойскую шляпу, как же! - улыбнулся Джонс сам себе.