- Доктор Джонс, вы, надо полагать, хорошо знакомы с латынью? вопросительно-утвердительно произнес Питерс.
- По счастью мое знакомство с этим языком не ограничилось университетскими студиями, где мы спрягали глаголы и зубрили крылатые изречения античных деятелей, - небрежно согласился доктор Джонс. В самом деле, скитаясь по руинам и развалинам он предпочитал общаться с обитателями Прошлого на их родном наречии. - Но вынужден несколько охладить ваш пыл. Мертвые языки, мистер Питерс, коварная штука. Замкнутые социальные и религиозные группы часто превращали их в набор словесных формул, понятных только им.
- Ну-ну, не ломайтесь, док... Как говорят наши советские коллеги: попытка - это еще не пытка.
- Тут еще сбоку на полях чиркнуто на вполне современном английском, пригляделся археолог. - "Не Сирия, а Непал." Опять Непал.
- Надпись принадлежит скорее всего Иглвуду. Еще один признак того, что он посматривал в сторону Гималаев, - подытожил Питерс.
- Это и мне понятно. Ладно, я попробую прочитать текст. Дайте чернила и бумагу, чтобы не пришлось записывать перевод у вас на манжетах.
Десять напряженных минут, и рука вывела следующее:
"...Благодаря помощи Духа Святого открылось нам грядущее. Тогда преисполнятся души людей грехом, а те бесы, которые имеют человеческое обличье, обретут невиданное дотоле могущество. И нарушится равновесие между Божественным и Дьявольским, и посланцы Антихриста (лакуна) возьмут много мирской власти. Один из них, темный владыка Страны Гуннов, захочет испить из Святой Чаши Грааля, чтобы добиться телесного бессмертия и уничтожить силу Божьих Заповедей, запечатленную в Скрижалях Завета. Но светлый воин-монах Х.Иоанос (лакуна) из страны у пяти озер, чьим праздником является Четверг, не даст Темному Владыке завладеть Святой Чашей Грааля, и потому сила Божьих Заповедей сокрушит посланца Антихриста. Но без камня отмеченного Божьим Светом не найти сокрытого от глаз Ковчега со Скрижалями Завета. Камень тот лежит (лакуна) у Головы Змея..."
- Конец оборван, - определил Индиана. - Наверное, там самое интересное осталось.
- Ну, как вам такой документ, доктор Джонс? - напористо спросил Питерс, как будто речь шла о перехваченной шифровке противника. Он крутил обе бумажки, разглядывая их сбоку и на просвет.
- Вы уверены, майор, что это не немецкая шифровка, стилизованная под старину?
- По крайней мере, до сих пор немцы предпочитали цифровые системы кодирования. Хотя не исключен вариант, что этот текст - условный сигнал.
- Или, может, заурядная подделка? - предположил Джонс, почесывая шляпу. - Нынешние немецкие умельцы, кстати, сочинили чуть ли не половину так называемых стихов Нострадамуса. Кроме того, я в основном имел дело с бесписьменными цивилизациями Месоамерики, поэтому мои комментарии будут далеко не полными. Но если принимать все это всерьез, то "апокриф Питерса" - можно я так буду называть ваш документ? - пожалуй, создан в Европе тринадцатого или четырнадцатого века, Франции или Италии. Причем христианами, имеющими явное отношение к альбигойской ереси, или даже к ордену тамплиеров.
Питерс, мучительно морща лоб в поисках знакомых ассоциаций, наконец нашел что сказать.
- Альбигойская ересь?
- Об этом свидетельствует весьма заметное дуалистическое, я бы даже сказал, манихейское начало. А также упоминание о светлом воине-монахе. Письменных источников такого рода мы имеем немного, поэтому я не буду настаивать на своем мнении. Но, в общем-то, содержание этого фрагмента соответствует настроениям определенных сект того времени.
Офицер разведки заявил протест:
- Послушайте, доктор Джонс, вы можете выражаться не на этом птичьем языке! Объясните по-человечески, что здесь написано? Или вы специально темните?
Несколько мгновений Индиана не понимал причин недовольства. Затем стал оправдываться.
- Извините, майор. Это все из-за латыни, она переключает мозги не в тот режим... В чем сложности?
- И этот перевод, и ваши комментарии - вроде нормальные фразы, но смысл ускользает. Как мыло в воде...
Майор жаловался, а Индиана наливал себе "Бифитер". На два пальца заполнил и принял внутрь, не разбавляя - по-славянски.
- Одни и те же слова, мистер Питерс, имеют разный смысл в разные времена. Самые простые - "вода", "хлеб" - и то весьма изменчивы. Возьмем, к примеру, наше пророчество. Даже в случае подлинности документа, оно представляет для вас весьма малый интерес. По-большому счету, для разведки все это - полный ноль. По-моему, такой вывод мог сделать любой эксперт, например, ваш эрудированный сержант.
- Много знает, да мало понимает, - пренебрежительно отозвался разведчик о своем сыне и с прискорбием уткнул взгляд обратно в листок. "Нарушится равновесие между Божественным и Дьявольским". Чушь какая. Неужели все-таки немецкая шифровка?
- Скорее всего дуалистические представления, - перебил его Джонс. Согласно им - все вокруг нас является полем битвы между Божественным и Дьявольским. Ангелы во плоти по одну сторону фронта, и бесы в телесной оболочке по другую. Причем бесы ведут себя более нахраписто, поэтому то и дело хотят ухватить всю территорию земного шара, а также гидросферу и атмосферу в своей оборот... Надеюсь, теперь я выражаюсь достаточно просто, Билл?
- А этот самый... который Посланец?
- Посланец Антихриста из страны гуннов, то есть Самый Вредный, хочет уничтожить силу Божьих Заповедей, тогда как положительный персонаж, светлый воин-монах из страны у больших озер, старается сделать злодею подножку. Ну, и какое это имеет отношение к нашему, точнее, к вашему делу, мистер Питерс?
Тот покивал:
- Очевидно, никакого. Но ведь это все, что осталась нам от Иглвуда...
Майор отдал бумажки "эксперту" и зашелестел тапочками вдоль и поперек конуры (габариты разведчика вполне соответствовали ее размерам). Лишь спустя минуту он смог подобрать осмысленный вопрос.
- К какому времени относится само пророчество? Не к нашему ли?
- Не хочется отказывать вам в проницательности, но вряд ли к нашему. Перенос в будущее или прошлое - всего лишь прием иносказания. Гонимым и уничтожаемым альбигойцам тринадцатого века, естественно, хотелось скорого вмешательства сверхъестественных сил и покарания мучителей. Вообще, большинство апокалиптических пророчеств относится к тому времени, в котором проживают их авторы. Уже потом, когда прорицание не сбывается, его начинают подгонять совсем к другим периодам истории.
- Понятно... А предположим, этот "апокриф" лежит на столе какого-нибудь нацистского бонзы, и он, вслед за своими учеными, относится к нему на полном серьезе. Не связана ли в таком случае археологическая активность нацистов в Сирии, Египте, Тибете, Индии с этой бумажкой? А намечавшаяся поездка Иглвуда в Непал?
- Немцы всегда были романтиками, что не мешало им потреблять кровяную колбасу и пиво в неумеренных количествах, - лениво возразил доктор Джонс, снова потянувшись к "Бифитеру". - Впрочем, и в пиве есть своя музыка, особенно после третьей кружки. Нацисты, судя по всему, самые романтичные из немцев, поэтому я, как трезвый и скучный тип, не перевариваю ни их романтику, ни их колбасу.
- А "медальон"? - почти заорал Питерс. - "Медальон"-то на что им сдался?
- Я не знаю, какое место занимает этот предмет в умозаключениях, вернее умопомрачениях немецких вождей. И тем не менее. Нам с вами денег на билеты еле хватает, а они роются своими пятаками во всех центрах древних цивилизаций.