Космические течения - Айзек Азимов 6 стр.


 – А вы кто?

– Ну, мы… – Теренс пожал плечами.

– Вижу. То, чего я не знаю, никому не повредит. Возможно. Однако в этом вы можете мне довериться. Я спас вас от патрульных, не так ли?

– Да. Благодарю. – Теренсу не удавалось придать своему голосу сердечность. – Как вы узнали, что они гонятся за нами? Там разбегались все.

Тот улыбнулся.

– Ни у кого не было такого лица, как у вас. Ваши лица можно было бы размолоть на известку…

Теренс попытался улыбнуться.

– Но вы рисковали жизнью. И я благодарю вас за спасение,

– Я делаю это каждый раз, когда могу. Если патрульные гонятся за кем-нибудь, я не могу не вмешаться Я ненавижу патрульных.

– И попадаете в неприятности?

– Конечно. Вот зачем я построил эту поддельную печь. С нею патрульные не могут поймать меня и затруднить мне работу. Вы знаете, сколько на Флорине сквайров? Десять тысяч. А сколько патрульных? Может быть, двадцать тысяч. А нас, туземцев, пятьсот миллионов. Если все мы встанем против них… – Он прищелкнул пальцами.

Теренс возразил:

– Мы встали бы против иглоружий и плазменных пушек, Пекарь.

– Нам нужно завести свои. Вы, резиденты, жили слишком близко к сквайрам. Вы их боитесь.

Мир Валоны переворачивался кверху дном. Этот человек дрался с патрульными, а сейчас говорил так уверенно и небрежно с резидентом. Когда Рик схватил ее за рукав, она разжала его пальцы и велела ему спать,

– …Даже имея иглоружья и плазменные пушки, сквайры могут владеть Флориной только при одном условии: это помощь ста тысяч резидентов.

Теренс вскипел:

– Между прочим, я ненавижу сквайров больше вашего. И все-таки…

– Продолжайте, – хохотнул Пекарь. – Я не выдам вас за вашу ненависть к сквайрам. Итак: почему же патрульные погнались за вами?

Теренс не ответил.

– Осторожность, конечно, не мешает, но бывают и такие вещи, как чрезмерная осторожность, резидент. Вам понадобится помощь. Они знают, кто вы.

– Нет, не знают, – поспешно сказал Теренс.

– Они должны были видеть ваши документы в Верхнем Городе.

– Кто вам сказал, что я был s Верхнем Городе?

– Я догадался.

– Мою карточку смотрели, но не так долго, чтобы прочесть мое имя.

– Достаточно долго, чтобы признать в вас резидента. Им остается только найти резидента, который отсутствовал в своем городе сегодня. Наверное, все провода на Флорине гудят сейчас об этом. Итак: вам нужно помочь?

Они говорили шепотом. Рик свернулся в углу и уснул. Взгляд Валоны переходил с одного из говоривших на другого.

– Нет, спасибо. – Теренс покачал головой – Я… я выпутаюсь сам.

Пекарь расхохотался.

– Интересно посмотреть как. И все-таки подумайте над этим до утра. Может быть, вы и решите, нужна ли вам помощь.

– Валона!

Голос был так близок, что легкое дыхание шевелило ей волосы, и так тих, что она едва расслышала его. Она была прикрыта только простыней и сжалась от страха и смущения.

Это был резидент.

– Молчи. Только слушай. Я ухожу. Дверь не заперта. Но я вернусь. Ты слышишь? Ты понимаешь?

Она протянула руку в темноту, нашла его ладонь, сжала ее.

– И следи за Риком. Не теряй его из виду. Валона… – Он долго молчал. – Не доверяй слишком этому Пекарю. Я его не знаю. Ты поняла?

Послышался легкий шорох, потом еще более легкий, отдаленный скрип, и он ушел. Она приподнялась на локте, но, кроме дыхания Рика и своего собственного, не услышала ничего.

Она сомкнула веки, сжала их в темноте, пытаясь думать. Почему резидент сказал так о Пекаре, который ненавидит патрульных и спас их троих? Почему, когда все запуталось как нельзя больше, этот Пекарь явился и действовал так быстро и уверенно? Может быть, все подстроено заранее и Пекарь давно уже ожидал того, что случилось потом?..

– Алло! Вы еще здесь?

Она окаменела, когда луч света упал прямо на нее.

Потом медленно опомнилась и натянула простыню до шеи. Луч погас. Ей не нужно было догадываться о том, кто спрашивал. Его широкие плечи смутно рисовались в полусвете, просачивающемся сзади.

– Я думал, ты ушла вместе с ним.

– С кем, сударь? – слабо спросила Валона.

– С резидентом. Ты знаешь, девушка, что он ушел. Не надо притворяться.

– Он вернется, сударь.

– Он сказал, что вернется? Он ошибся. Патрульные поймают его. Он не очень хитер, твой резидент, иначе бы он увидел, что я оставил дверь открытой нарочно. Ты тоже собираешься уходить?

– Я подожду резидента.

– Как угодно. Ждать придется долго. Уйдешь, когда захочешь.

Снова вспыхнул луч и заскользил по полу, пока не нашел худое, бледное лицо Рика. Веки у Рика судорожно сжались от света, но он продолжал спать.

– А вот этого человека тебе лучше оставить здесь. Если ты решила уйти, дверь открыта, но не для него.

– Он только бедный, больной парень… – начала Валона высоким, испуганным голосом.

– Да? Ну, так я собираю бедных, больных парней, и этот останется тут. Помни это!

Луч света словно приковался к спящему лицу Рика.

Глава четвертая

Ученый

Доктор Селим Джунц терял терпение уже целый год, но к нетерпению нельзя привыкнуть даже со временем. Скорее наоборот. Тем не менее этот год научил его, что Саркитскую Разведку нельзя торопить; тем более что сами сотрудники были по большей части переселенными флоринианами и поэтому страшно дорожили своим достоинством.

Однажды он беседовал со стариком Эблом – транторианским посланником, прожавшим на Сарке так долго, что его башмака пустили корни здесь; Джунц спросил почему саркиты позволяют служить в своих собственных государственных учреждениях тем самым людям, которых они так искренне презирают.

Эбл прищурился над кубком зеленого вина.

– Политика, Джунц, – сказал он. – Политика. Все дело в практической генетике, проводимой с саркитской логикой. Сами по себе они мелкий никчемный народ, эти саркиты, и важны лишь постольку, поскольку владеют неистощимой золотой россыпью – Флориной. Поэтому они каждый год снимают славки с флоринианских городов и поселков и привозят цвет тамошней молодежи на Сарк для обучения. Посредственных сажают заполнять бланки и подписывать заявления, а по-настоящему умных отправляют обратно на Флорину, чтобы они стали резидентами, этими туземными правителями городов. Самые разумные элементы на Флорине искренне преданы делу саркитов, так как, пока они служат Сарку, о них хорошо заботятся, а как только они от Сарка отвернутся, то самое большее, на что они смогут надеяться, – вернуться к флоринианскому существованию. А это неважная вещи, друг мой, совсем неважная.

Старый дипломат одним глотком допил вино и продолжал:

– Далее. Ни резиденты, ни сотрудника учреждений на Сарке не могут иметь детей, не теряя своего положения. Даже от флоринианских женщин. О смешанных браках с саркитами и говорить нечего. Таким образом, лучшая часть флоринианских генов все время уходит из обращения, так что в конце концов Флорина будет населена только дровосеками и водоносами.

– Но тогда сами саркиты останутся без служащих, не так ли?

– Это дело будущего.

Итак, сейчас доктор Джунц, космоаналитик, сидел в одной из внешних приемных Департамента по флоринианским делам и нетерпеливо ждал минуты, когда его вызовут, пока низшие служащие-флориниане беспрерывно спешили по бюрократическим лабиринтам. Наконец его провели в роскошно обставленный кабинет и указали на кресло перед столом клерка младшего секретаря. Ни один флоринианин не мог быть чем-либо большим чем клерк, независимо от того, какой реальной властью он обладал.

Назад Дальше