Вдруг он прямо-таки почувствовал, что наверху, за спиной, кто-то есть. Уррий постарался встать левым боком к двум медлительным живым доспехам и одновременно увидеть дверь часовни. У порога стоял молодой бронзовокожий мускулистый мужчина с обнаженным торсом, в просторных синих штанах, босиком, на боках болтались легкие ножны, покрытые замысловатым рисунком из мелких блестящих бусинок. Все тело было разрисовано желтой и синей краской. Черные, блестящие волосы странного воина зачесаны назад и, перехваченные блестящим металлическим кольцом на затылке, чем-то смазанные, прямым копьем торчали вверх. В руках незнакомец держал по клинку странной изогнутой формы, таких Уррий никогда не видел. Воин посмотрел на Уррия и расхохотался.
Уррий, оказавшийся зажатым меж двух противников, подумал, что любому храброму рыцарю сейчас было бы не зазорно временно ретироваться. Он посмотрел через плечо. Крутой неровный склон, заросший буйным кустарником и соснами выглядел малопригодным для отступления. Полуобнаженный красавец показался Уррию более уязвимым.
x x x
Контрлбрик Парсондха из каталога Маджибаха, что в государстве гуптов у города Паталипутра, впервые в жизни присутствовал у плоти Алгола в день Одухотворения. "Часть малая" уже начала оживать и отстоятель Зуур под пение торжественных файлов медленно восходил в парадном одеянии по спиральной лестнице из золоченых прутьев. Отстоятелю оставалось несколько небольших витков лестницы до священного шара, когда дебаггер Спинон услышал какой-то шум снаружи и кивнул Парсондхе (именно ему, что Парсондха счел высокой честью!). Парсондха стоя среди других шестнадцати контрлбриков у стены часовни, сверху наблюдающих за торжественной церемонией и ко всему готовых. Отстоятель говорил, что часовня расположена в глухом месте и опасаться нечего, но даже в неприступном каталоге на церемонии Дня Одухотворения всегда стояли в почетном карауле вооруженные контрлбрики.
Парсондха как лучший выпускник Маджибского монастыря сразу попал в личные телохранители дебаггера Спинона. Он служил у него полтора года, совершил с ним долгое путешествие сюда. И ни разу ему не приходилось не то что убивать противника, а даже обнажать клинок для настоящего, а не учебного боя. И вот впервые в жизни перед ним боевое поручение - убить. Кого бы то ни было, посмевшего помешать священному ритуалу. Ни страха, ни жалости в душе Парсондхи не было когда он выходил за порог часовни. Он увидел христианского мальчишку с легким мечом в руке. Парсондха ожидал противника куда как грознее и, возможно, не одного. А тут... Парсондха расхохотался.
Контрлбрик резким отточенным движением скрестил освященные на Директории клинки над головой. "Об этого жалкого ублюдка даже не придется марать благородный металл," - подумал Парсондха. Достаточно показать боевой ритуал контрлбрика, чтобы обратить юнца в бегство. И послать вдогонку одну из стальных спиралек с остроотточенными смертельными кромками, что висели на поясе в специальном кожаном футляре.
Парсондха неожиданно прервал угрожающий смех, постарался придать лицу как можно более жестокое выражение и обеими саблями прочертил в воздухе спирали Алвисида. Резво выставил вперед правую ногу и сделал завораживающий стэк. Мальчишка не отрывал от него испуганных глаз сейчас побежит. Парсондха внутренне хохотал над своей первой жертвой - неверным, посмевшим вторгнуться во время отправления самой важной алголианской церемонии, в День Одухотворения сильнейшей "части малой плоти Алгола". Ну, пусть полюбуется перед смертью мастерством лучшего выпускника Маджибского боевого монастыря алголиан.
"У меня двое железных болванов за плечом, а этот язычник мне представление устраивает!" - раздраженно подумал Уррий.
То, что перед ним не христианский рыцарь догадаться было не сложно. Левой рукой, стараясь не шевелить корпусом, Уррий медленно доставал из ножен кинжал. И когда бронзовокожий в очередной раз эффектно скрестил клинки над головой, Уррий молниеносным движением метнул в него отлично сбалансированный кинжал.
Уррий увидел лишь грубую рукоять, торчащую из разрисованной полосками сильной груди и невыразимое удивление в глазах бронзовокожего. Зря ворчал сенешаль замка по поводу истыканного кинжалами дуба возле колодца - пригодилось умение!
Незнакомец издал предсмертный дикий крик, пальцы тренированных рук разжались и грозные клинки упали на песок. Незнакомец не сгибаясь рухнул лицом вперед и покатился к ногам Уррия.
Уррий сразу же обернулся назад - туда, где находились черные рыцари. Он давно не слышал никаких звуков, они там что, замерли?
Но жутких латников не было, они словно растворились! Уррий стер пот со лба и тут же понял, что рука в крови и он запачкал лицо. Он судорожно сглотнул. Рыцари, ранившие его, оказались тем же дьявольским мороком, что и лже-Сарлуза.
Уррий склонился над убитым противником. Тот не таял подобно мороку Сарлузы, пальцы иноверца в предсмертной агонии скребли грязный песок. Уррий перевернул тело на спину и выдернул кинжал из груди жертвы. Брызнула кровь. Кровь поверженного им противника! Только кто он - человек или морок? Тело было теплым, еще живым.
Взгляд Уррия наткнулся на один из клинков, которыми пугал бронзовокожий. Он поднял странный меч с песка. "Ого, какой необыкновенно легкий, - с восхищением подумал Уррий. - Еще бы такими не помахать - одно удовольствие. Старый Бан куда как похлеще двуручными мечами управляется, а уж такими... Шут несчастный, вынес он суровый приговор бойцу, к которому не испытывал ни малейшего уважения. - Достал меч - убей!" Эта мысль, впрочем, ничуть не умаляла собственную победу в глазах Уррия.
Клинок незнакомца был выкован из странной стали, темные серые тонкие полоски перемежались на лезвии с блестящими - словно девичья коса. И насколько мог определить глаз - остротой клинок обладал также необычайной. Уррий был чрезмерно горд таким дорогим трофеем, а ведь клинка у незнакомца два!
На пороге часовни вновь возникла человеческая фигура. Уррий резко выпрямился. Наверху стоял мужчина в таких же синих просторных штанах и с такими же желтыми и синими полосками на обнаженном торсе, как на поверженном Уррием воине. И такая же странная прическа, только этот белокож, с ярко-рыжими волосами и густой рыжей бородой. Грубое жестокое лицо перечеркнул безобразный шрам. Этот воин был крупнее и старше бронзовокожего, взглядом мгновенно оценив обстановку, он не стал выделывать устрашающие трюки клинками, а без всяких разговоров кинулся на Уррия.
Хмельной восторг первой в жизни победы переполнял Уррия, он был готов сейчас дать бой любому противнику. Тем более, когда в руке такой замечательный клинок. Но и своего меча Уррий не бросил. Против тяжелых рыцарей с двуручными мечами его собственный был игрушкой, а против легкого клинка иноверца - почти равны.
Бородатый нанес со всего размаху удар левой рукой, одновременно сбоку рубя правой. Уррий хорошо усвоил наставления старого Бана. Он мгновенно парировал верхний удар - трофейный клинок выдержал страшный удар с тонким звоном. Свой меч Уррий подставил под второй клинок рыжебородого и скорее понял, чем увидел, что меч его перерублен, словно был сделан не из железа, а из прогнившего дерева. Чудом Уррий успел отстраниться, но бок окрасился кровью - боли он в пылу боя не почувствовал.
В дверях часовни показался еще один воин. Затем еще один. И еще один - этот четвертый был со странной коричневой кожей.