Он приземлился не очень удачно, чуть было не подвернул ногу сказывалась кабинетная жизнь и отсутствие ежедневных тренировок. Присев, он осторожно ощупал голень. Болит, но особых проблем нет. Значит, так...
- Сиди где сидишь! - раздался чуть в стороне грубый насмешливый голос, и в поваленный ствол дерева напротив Олега впилась стрела.
Они оказались умнее, чем он думал, эти бомжы-психи. Выставили окружение по всему периметру усадьбы. Но как же прошел Гришаня? Повезло? А может, и не прошел, может, лежит, связанный, на днище большой лодки, куда сейчас вели Олега.
Сидевший у костра Тимоха Рысь ощерил зубы - увидел пойманного, погладил сломанную руку и сделал повелительный жест ушкуйникам. Без лишних слов те подтащили пленника ближе к лодке и вопросительно уставились на своего предводителя.
- Вяжи к дереву, - махнул рукой тот. - Опосля поговорим. Пока пообедаем.
Высокая корявая береза с толстым стволом и кривыми, почерневшими от времени ветками росла у самой тропки. Сноровисто привязав Олега, ушкуйники отошли к костру, оставив сторожа - молодого парня с круглым, словно бы вечно удивленным лицом и рачьими, навыкат, глазами.
- У, вражина! - сторож беззлобно пнул пленника ногой в живот и, найдя место посуше, уселся на траву.
Олег Иваныч попытался пошевелить руками - куда там, вязали на совесть! Интересно, что им от него надо, если, конечно, отмести мотивы личной мести. Впрочем, и этого вполне хватало, чтобы отправиться на тот свет, и, вполне возможно, по частям. Подобная перспектива его устраивала не очень. Радовало лишь то, что Гришани нигде видно не было. Хотя с ним могли разделаться и раньше, да и что сможет сделать один подросток против полутора десятков вооруженных до зубов головорезов? Олег Иваныч вдруг поймал себя на мысли, что перестал рассматривать злодеев, как и Гришку, в качестве пациентов палаты номер шесть. Привык, что ли? Да и, если отбросить весь этот псевдосредневековый антураж, эти ребята не очень-то походили на сумасшедших, даже и на бомжей уже как-то не тянули. А вот на каких-нибудь братков на отдыхе - вполне. Вот только баб почему-то с ними не было. А может, и в самом деле есть клад? Не зря ведь Гришаня ему голову морочил всякими ключниками. Как там его? Онисифор, кажется... инок...
В голове быстро созрел план, и когда, сытно отрыгивая после еды, к нему подошел Тимоха Рысь в сопровождении козлобородого Митри, Олег Иваныч уже был полностью готов к беседе.
- Што, шпынь ненадобный, погутарим? - Тимоха вытащил из-за пояса нож. Сперва я тебе гляделки выколю, а уж опосля...
Он придвинулся ближе, нагнулся, с ненавистью вглядываясь Олегу в лицо. Пленник ощутил смрадный запах, шедший изо рта бандита. Тимоха поднял нож, и торжествующая ухмылка исказила его лицо, ухмылка садиста и психопата!
- А ты об иноке Онисифоре ничего не хочешь услышать, Тимоша? - как ни в чем не бывало поинтересовался коварный Олег Иваныч.
Разбойник вздрогнул, подозрительно уставился на жертву, но нож не опустил, так и держал у лица пленника.
- Так вот, о злате, - нарочито громко продолжал Олег, и Тимоха тут же зажал ему рот своей огромной ручищей.
- Молчи, молчи, черт, - злобно прошептал он и обернулся к ушкуйникам, с любопытством обступившим березу с пленником.
- Что столпилися, ангелы мои? - ласково произнес Тимоха и так зыркнул на своих людей, что те попятились. - А ну быстро готовить лодью, упыри чертовы! - выругался он. - Ишь, стоят тут, уши развесили... Пшли!
Ушкуйники разбежались, остался лишь один Митря Козлиная Борода.
- У меня от него секретов нетути, - кивнул Тимоха. - Ну, реки про Онисифора-то!
- В общем, так, атаман, дело это серьезное и не всякому по силам, Олег Иваныч мысленно поаплодировал себе и чуть было не расхохотался, увидев до крайности заинтересованные рожи ушкуйников. - Короче, Онисифор не так просто искал, - еще тише зашептал он.
- Был у него план, карта...
- Я ж те грил, Тимоха, грил! - всплеснул руками Митря. - Карта! Чертеж Обонежский...
- Берег он ее пуще зеницы ока, Онисифор-то, даже мне отксерить не дал, не говоря уж о Гришке-отроке, а как почуял нехорошее...
- Спрятал!!! - эхом продолжили разбойники.
- Молодцы, верно мыслите! - одобрительно кивнул Олег Иваныч. - Схоронил в тайном месте. Только без меня вам ее не найти, карту-то, уж больно место то дикое.
- Покажешь - умрешь легко, не сумлевайся, - поощрительно улыбнулся Тимоха. - Ножичком по горлу и... - ушкуйник засмеялся.
- Вы меня убивать-то не торопитесь, - поостерег разбойников Олег Иваныч. - Всегда успеете, ежели что. А я еще много всяких разных тайн знаю. Вот бы к вам в банду?
- В какую еще банду? В ватагу, что ль? Ин ладно, - отряхивая с колен землю, решил Тимоха. - Покажешь, там видно будет. Может, и возьмем в ватагу-то. Дерешься-то ты хоть куды! - Он повернулся к копошащимся у лодьи ушкуйникам: - Эй, отвяжите его. Только покамест руки не ослобоняйте. Пока так походишь, милок, а дале... дале поглядим.
"Ну вот, уже лучше", - подумал Олег Иваныч, шагая под пристальными взглядами конвоиров. Позади шли Тимоха и Митря.
- Не верю я ему, ой не верю, - тихо шептал Митря. - Убить его надоть, как чертеж найдем, убить!
- И я такожде мыслю, - согласно кивнул Тимоха и нехорошо усмехнулся.
Ночью Олег Иваныч спал на лодье, под присмотром того самого круглолицего парня. Страж клевал носом и, просыпаясь, то и дело бормотал молитву. Светлое небо затянули низкие тяжелые тучи, запахло надвигающимся дождем. Где-то в лесу злобно выли волки. Потом вдруг стихло все, даже ветер, слышно стало, как рядом, в омуте, плеснула рыба. Олегу не спалось, во-первых, было жестко, а во-вторых, мысли его были озабочены предстоящим днем. Как долго удастся водить бандитов за нос пресловутым кладом? День, от силы три. А дальше его басням не поверят даже самые беспросветно тупые ублюдки, типа нынешнего караульного. И где, черт побери, Рощин? Раз мотоцикла нет, значит, скорее всего, он жив. Тогда - где его черти носят, когда на обслуживаемом участке такое творится?
За бортом снова плеснула рыба. Ночной страж никак не реагировал, кемарил, привалившись к борту и смешно раскрыв рот. Рыбина плеснулась уже у самого борта. Видимо, большая, сом или лосось... Олег не успел дальше подумать, увидев, как после очередного всплеска за борта лодьи уцепились чьи-то руки, а затем показалась мокрая голова и плечи. Гришаня!
Подмигнув Олегу, подросток скрылся за бортом. "Тут он!" - прошептал кому-то во тьму.
И началось!
Неведомо откуда полезли в разбойничью лодью бородатые вооруженные люди! Целый отряд, человек двадцать. Кто с топором, кто с ножом, кто с дрекольем. На одном блеснули серебром пластинчатые латы...
Все кончилось почти сразу. Некому было сопротивляться. Кое-кто из ушкуйников был убит сразу, не успев ничего понять, кто-то пытался бежать в лес - и напарывался на сидящих в засаде. Спаслись лишь двое, Тимоха и Митря, они не ночевали в лодье, а спали вдали, на кострище. Как только засверкали ножи, неслышными тенями бросились они в омут и, вынырнув на другом берегу, исчезли, растворились в пелене начавшегося дождя... Ну, да пес с ними...
Напавшие были людьми своеземца Мефодия, родного Гришаниного дядьки. Выпрыгнув в окно, Гришка поначалу кошкой ходил вдоль ограды, чуть было не столкнулся с ушкуйниками Рыси, затем, поняв, что ничего ему тут не светит, обежал остальные дома погоста - там никого не было, кроме еще не остывших трупов. Там-то и повстречался Гришаня с охотничьей ватагой Мефодия. Чего и следовало ожидать, ведь места вокруг были заселенные. Не одна ватага, так другая б встретилась, желающие, чай, нашлись бы помочь софейскому служке. Ну, дядька так дядька. Еще и лучше.