Впрочем, все это размышления о чем-то, не имеющем значения. Главное, в этом мире я буду обладать властью над Силой!
- Так кто же ты, Магистр? - голос колдуна звучал мощно, он продирал меня насквозь.
- Я - Кармагор.
- Повтори.
- Я - Кармагор!
Мой крик прокатился по коридорам. Я обхватил плечи руками. Меня била дрожь. В подземелье не проникал холод. Просто озноб проник в каждую частицу моего тела и заморозил его. Но не только лед царил во мне. Радость освобождения и предчувствие скорого обретения Имени.
- Скажи, Орзак, это ты все время следил за мной? - спросил я, приходя в себя и возвращаясь с небес (точнее, из чистилища) на землю.
- Я не следил за тобой. Я не слежу ни за кем, - со спокойной уверенностью произнес чернокнижник. - Мне это не нужно. Мало ли кто мог следить за тобой, Магистр. Тут каждый шпионит за каждым. Таков наш Орден, и иного не дано.
- Может, и так.
Я нашел ответы на многие вопросы. Но кто следил за мной, кто приходил в мою комнату, чей смех я слышал, чье присутствие ощущал как реальную тяжесть, так и оставалось неясным. Это вряд ли был кто-то из Мудрых, а тем более из слуг. Но это уже неважно. Никто и ничто не могло теперь помешать мне.
* * *
Поздно вечером молчаливые монахи принесли мне все, что понадобится для завтрашнего посвящения. Черная накидка из мягкого, не мнущегося, очень прочного материала, в которой было проведено через Первые Врата столько Мудрых, была почти невесома. В рукоятке острого, с длинным лезвием кинжала сиял большой алмаз. Этим кинжалом завтра я рассеку себе ладонь, и кровь моя, капая на кристалл и породнив меня с ним, ознаменует приход в мир великого сына Люциферова, а с ним и приход нового порядка вещей...
- Пора, - сказал молчаливый монах, глядя на меня, облаченного в одежды.
В сопровождении тринадцати монахов я проследовал в Зал Камня. Я был совершенно спокоен. Я был невозмутим. Я был целеустремлен. И ничего не могло сдвинуть меня с избранного мной окончательно направления движения... Я шел навстречу Судьбе, которой отказался противиться...
Черная накидка ниспадала с моих плеч, мои пальцы сжимали рукоятку кинжала. Я стоял в самом центре Зала Камня Золотой Звезды, перед Цинкургом. На меня были обращены взоры всех, кто в эту минуту находился здесь. Не так часто проходили церемонии вхождения в Первые Врата, и лишь счастливые имели возможность наблюдать их, чтобы потом никогда в жизни и на миг не забывать о том, свидетелями какого зрелища явились.
Зал Камня был ярко освещен огнями факелов и больших черных свечей, которые держали монахи в надвинутых на голову капюшонах. Я оглянулся. Вот хитро озирающийся брат Арден, который не так давно приводил меня на суд, а потом просил прощения. Его я знаю еще с Москвы. А вон его хмурый товарищ брат Вампа, который яростно ненавидел меня, когда я был отверженным, и будет верно служить мне, когда я стану Мудрым. А вон согнулся, спрятав руки под мышки, Робгур немой горбун. В его пустых глазах сегодня тлела искра интереса к происходящему.
Голову туманил дым от жаровен, в которые Орзак кинул какой-то порошок, приготовляемый целых пять дней при помощи сложных алхимических приспособлений. Пол передо мной был расчерчен пентаграммами, незнакомыми символами и изображениями. Стрела указывала на Цинкург. Вот это и есть Первые Врата - три шага до камня, которые сможет пройти лишь тот, кому судьба предначертала это.
Рядом со мной Карвен. Ему предстояло, взяв меня за руку, провести эти три шага. Всего лишь небольшой отрезок, который в обычной обстановке человек пройдет за секунду. Но он отделял меня от новой жизни, где мне предназначалось достигнуть вершин и изменить все сущее. В том будущем мире ожидало меня высшее наслаждение, сокровенный смысл, к которому я, наверное, стремился всегда.
Орзак чернокнижник, находившийся по другую сторону камня, упал на колени и бросил щепотку порошка на жаровню, едкий дым пополз по помещению, сгущаясь и клубясь вокруг Цинкурга. Казалось, Камень дышит им.
Орзак начал монотонно и гнусаво напевать слова ушедшего и забытого языка. И слова эти будто взывали к стихиям, открывали щелку в иной мир. Недаром говорят чернокнижники, что звук - это ключ к сути вещей, пронизывающий пласты различных миров, а вовсе не банальное звуковое наименование какого-либо предмета.
Надтреснутый голос Орзака нарастал, колдуну вторил хор монахов. Меня начинала бить дрожь, мелкая и сильная, но не такая, как от страха или холода. Наоборот, Это энергия слов мертвого языка передавалась мне, вибрировала в каждой частице моего тела.
Цинкург притягивал мой взор. В камне опять открывался вход в иную сущность, куда разумом мог проникнуть только счастливый избранный. Сейчас в Цинкурге царила не зияющая пустота, где нашел свое пристанище Торк. В нем теплилась жизнь. Непонятная, непостижимая. В мире, входом в который служил Камень, все устроено на какой-то иной, неподвластной нашему разуму основе. Там было Нечто, затягивающее в свой круг звезды и планеты, переустраивающее все на свой лад, не выносящее рядом с собой ничего иного, отличающегося от него. Там было Нечто, великое и потрясающее разум. Я понял, моя задача, цель Кармагора распахнуть эту дверь. Швырнуть Землю к его ногам. И цель эта была прекрасна! Пошли, брат.
Пальцы аббата сжали мою руку. Мне стало понятно, что, несмотря на свое будущее величие, я жалок и бессилен пред лицом Его, перед ужасающим Нечто.
Не имело теперь значения, хочу ли я служить Ему, по душе ли мне это служение, захочу ли я открыть Ему врата. Выбора у меня нет. Меня будто влекла вперед полноводная река, и смешно мне, жалкой щепке, противиться могучему потоку. Потоку, который растворял в себе целые Вселенные
Я сделал свой первый шаг, а хор все нарастал, и уже не существовало вокруг меня ничего, кроме этих голосов да непостижимой глубины Цинкурга - Камня Золотой Звезды, который растворял меня в себе Отныне мои помыслы, стремления, поступки безраздельно принадлежали хозяину Камня. Я не думаю, чтобы кто-нибудь из предшествовавших мне Мудрых испытал что-либо похожее. Я ведь был первым Кармагором, и потому чувства при прохождении через Первые Врата у меня должны были быть исключительные
Еще шаг Напевы становились оглушительными. На самом деле или мне это казалось, из глубин шара Он смотрел на меня - безмерно мудрый и невыразимо ужасный. Этот ужас был готов перешагнуть порог моего мира, и перед ним все, что было создано на пути постижения Зла человечеством до этой поры - пытки инквизиции и кровь крестовых походов, терзания первых христиан и ритуальные убийства племени инков - все это было мелко и несерьезно. Этот ужас был квинтэссенцией, чистой идеей кошмара, которым нет в человеческом языке достойного обозначения.
Но пустота, отвращение и отчаяние держались во мне недолго. Невыразимое счастье от прикосновения к этой невиданной Силе переполнило меня, и я окончательно понял, как привлекательно Зло и почему столько душ попадает в силки дьявола.
Упоенный незнакомым мне доселе ощущениями, слегка оглушенный, глубоко вдохнув густого, словно кисель, воздуха, я сделал третий шаг. И вот я почти вошел в Первые Врата, и они готовы были пропустить меня. Через мгновение прозвучит в зале имя нового самого великого сына Тьмы.
КАРМАГОР!!!
Оставалось немногое. Я прошел тернистый путь от неверия и обмана, от стремления разрушить Орден к сознанию истинного своего предназначения, истинного порядка вещей. И всего-то-навсего, что мне нужно было сделать сейчас, - пролить кровь. Свою кровь.