- Хорошо, а что было дальше? Как орден все-таки укрепился в этих землях? Неужели некому было его потеснить?
- Татары были заняты борьбой в степи и с поляками да мадьярами. Новгород их не интересовал. Литовцев теснили тевтоны. А человека, способного поднять рать на борьбу с рыцарями, не нашлось. Разрозненные же ватаги могли лишь нанести урон рыцарям, но не прогнать их. Поэтому Ингерманландскому ордену удалось все-таки укрепиться. Решив, что северная Русь покорена, орден двинулся дальше. В тысяча двести шестьдесят девятом году под Торжком страшная сеча была. Орден был побит объединенным войском татар и русских князей.
- Почему русские князья поддержали татар?
- Они были вынуждены служить татарам, да и не очень хотели менять татарскую плетку на немецкий сапог. Татары же старательно защищали земли, которые почитали своим богатейшим улусом. Был подписан договор "о вечной дружбе" между орденом и ханом. За Ордой признавалась власть над уже захваченными ею княжествами, а Орда признавала за орденом новгородские и псковские земли и отказывалась от дани с них. Если самому все равно не получить, то можно и признать за другим "священное право". "Вечная дружба" до сих пор признается. Только грабят приграничные территории друг у друга все - немцы, татары, князья порубежные... Но походами, ни те ни другие больше не хаживают.
- Почему?
- Ну что ордынской коннице делать в новгородских болотах? Да и рыцарям на арканах степняков да под градом стрел летучих отрядов неуютно.
- Вы говорите не как священник, а как опытный воин, простите меня, отче.
- А кто тебе сказал, что всю жизнь я был священником? - ухмыльнулся отец Александр.
- Простите, - повторил Артем, - но почему вы стали священником?
- Мой путь лежит через служение в этом храме, такова была воля Божия, произнес отец Александр. - Не все вещи в этом мире можно решить мечом.
- Хорошо, я не знаю, поверите ли вы моей клятве, я готов поклясться на чем хотите, что не выдам вас. Вы участвуете в борьбе против ордена, на стороне князя Андрея?
- Можешь не клясться и можешь мне не верить, но не участвую. У Андрея свой путь, у меня свой, у Гроссмейстера Альберта свой. Моя задача в том, чтобы наставить людей на путь к Богу, а не в том, чтобы интригами, подкупом или с мечом в руках заменить Гроссмейстера на князя. Но тебя интересует, как живет эта земля. Спрашивай.
- Я никак не могу понять, как правит орден в этих землях.
- Да о чем здесь говорить? Люди служат силе и своей мошне. Мало кто о земле своей печется. Немцы, как Олег помер, объявили, что Гроссмейстер ныне за князя на землях новгородских и псковских. Посадниками бояр, им верных, посадили. Гарнизоны свои расставили. В Ингрии все чиновники немецкие. А вот в землях новгородских и псковских - все русские. Только наместники немецкие за ними следят. Чтобы мимо орденской казны деньги не шли. Мытарей* (* Мытарь - сборщик налогов.) уже посадники назначают. То, что они с посадниками народ обдирают, немцев уже не интересует. Но ежели бунт где, рыцари там завсегда порядок наводят.
- Спасибо, поверьте, я вас не предам.
- Предать меня ты не сможешь, потому что я тебе ничего не доверил тайного. За то, что я сейчас рассказал, я всегда ответить готов. За поступки же свои ты перед Господом в ответе. Ну, ступай с Богом.
Глава 7
Слуга
Постепенно Артем обживался. Он добился уважения у православной общины тем, что работал не покладая рук и учился у самого отца Александра. А в конце июля произошел случай, который еще больше поднял его в глазах окружающих. Проходя мимо хозяйственного амбара, он услышал, как Онуфрий и матушка ругаются. Постояв, он выяснил, что дело состоит в том, что какой-то товар был приходом оплачен, а в амбарную книгу не записан.
И сейчас матушка пришла, чтобы указать, куда товар девать, а Онуфрий, глядя в свою книгу, считал, что такого товара на складе нет. Напрягшись, Онуфрий вспомнил: что-то такое, неделю назад, грузили из товаров этого купца, но чего и сколько? Когда Артем заглянул в амбар, там вовсю шла инвентаризация, к которой он и был немедленно привлечен.
Искали больше часа. Наконец товар был обнаружен.
- Послушай, Онуфрий, - произнес Артем, устало опускаясь на мешки с зерном, - если дальше так пойдет, то можно и большие убытки понести.
- Ну забыл я, забыл, - выпалил разгоряченный Онуфрий, - что теперь делать?
- Дальше надо делать так, чтобы такого не повторялось.
- А что тут поделаешь? - изумился Онуфрий.
- Записывать надо не только когда какой товар пришел или ушел и когда деньги выданы или нет, но еще и увязать эти записи. И нужно еще и договора учитывать, и долги.
- Это как? - заинтересовалась попадья.
- Ну, идемте, покажу, - сказал Артем и вывел собеседников во двор. Сейчас есть две книги, в которых пишется, какой товар пришел и ушел, кому деньги заплатили. Две эти книги между собой не связаны, и вы, матушка, часами сверяете, все ли заплатили и кому чего должны. Высчитать, сколько товара на складе и денег в приходской казне и сколько должно быть, - сущая мука. Но если расположить эти книги вот так, - Артем нарисовал два креста, наподобие самолетиков, со смещенным центром, - в один столбец пишем, что ушло, в другой - что пришло. И в одной книге, и в другой. Потом, - он нарисовал еще несколько самолетиков, - так же учитываем, кто кому должен. Если товар пришел, но не оплачен, пишем его стоимость сюда, в складскую книгу - и сразу в долговую, столько же. Оплатили, списываем с долговой, - он рисовал палочкой, - и сразу - с другой стороны, в книгу, по которой деньги выдаются. Если сверху записать, какой цены товар был вначале и сколько в казне было в начале месяца, то всегда, сложив в одном столбце и вычтя в другом, легко сосчитать, сколько должно быть сейчас. Еще лист учета договоров. Так, каждая операция два раза записывается. Потом, раз в месяц, подсчитываем итоги по левой стороне и по правой. Сразу делается ясно, чем владеет приход и куда это размещено. Посмотрите, все цифры я записал, равное количество раз справа и слева. Если не сошлось, значит, где-то в учете напутали.
- Ну а если Онуфрий забудет опять запись сделать, - усомнилась матушка.
- Не забудет. Потому что вы, матушка, когда записывать расход будете, сразу проверите приходную книгу. И Онуфрий позабыть ничего не успеет, потому как всего несколько минут пройдет. То же самое, если долговые письма учитывать будут. Так что ничего не потеряется.
- Ой и переведем же бумаги, - с сомнением почесал затылок Онуфрий.
- Зато ни товаров, ни денег не потеряем. А это дороже выходит, - начал настаивать Артем.
- Ну-ка, милок, еще раз объясни, как и чего учитывать будем, - с интересом произнесла попадья.
Введение двойной итальянской бухгалтерии заняло около недели. Теперь Артем был кем-то вроде приказчика при храме. Приход был не просто церковью, а центром православной общины города Санкт-Петербурга. Многие дела через него делались, поскольку русская купеческая гильдия в Петербурге была запрещена. Оттого и приход стал и торгово-закупочным центром, и коллегией адвокатов для русских купцов и поселенцев. Отец Александр в эти дела не особо вникал. А вот те купцы, которые через приход вели дела, потихоньку стали прибегать к услугам Артема. Он вел записи, участвовал в оформлении сделок. Убогим называли все реже - хотя работал по-прежнему за стол и кров. Больше теперь звали по имени - Артем. В конце концов он получил статус слуги отца Александра. Пошла карьера. Матушка одежку новую прикупила. Его джинсы, кроссовки и рубашка местными воспринимались как одежда убогого.