Пиршество демонов - Моррисон Уильям


1

В тот год нам пришлось нарядиться римлянами, и долженсказать,чтов

тоге и с коротким мечом на боку явыгляделомерзительно.Впрочем,Грек

выглядел куда омерзительнее.

Так уж повелось. Оканчиваешь колледж или университет, апотомгодза

годом являешься на традиционные встречи своего выпуска. Почему быинет?

Тут тебе и стараядружба,иденьги,ивозможностьзавязатьполезные

деловые связи. И опять-таки - деньги!

Ну, мне-то не повезло, как другим.Дачтоговорить!Вэтихсловах

история всей моей жизни: мне-то не повезло, как другим! Я не училсянив

Гарварде, ни в Принстоне, ни в Йеле.ДажевКолумбийскомуниверситете,

Калифорнийском или Чикагском не учился. А училсяявОгле-могле.Ине

притворяйтесь, будто бы когда-нибудь слышали проОгл-могл,дажееслия

назовуегополныйтитул:"Оглтропскийагрономическо-механизаторский

колледж". В нашем выпуске - то есть выпуске 1940года-былопятьдесят

восемь человек, а на десятую встречу явилось ровно тридцать.

Свинство, верно?Толькотридцатьстарыхвыпускниковещесохранили

достаточносовестиистуденческогодуха,чтобыприехатьнадесятую

годовщину, облачиться в римские тоги,напитьсядоодуренияиобновить

былую дружбу. А вот те, скембольшевсегохотелосьбыповидатьсяи

вспомнитьмолодость,-ну,например,Фейнбаргер("Пароходство

Фейнбаргера"), Скруп из голливудской студии М.Ж., Диксон,членправления

банка "Нейшнл сити", и прочие - те вовсе не явились.Всемыбылиочень

разочарованы, а я особенно.

Короче говоря, вечером на банкете я сидел рядом с Эль Греко. Ну, просто

никого больше там не было.Понятно,несиспанскимхудожником-тот

вообще-то умер, если не ошибаюсь. Я имею в виду Теобальда Греко,которого

мы прозвали Греком.

Я назвал себя, а он тупо уставился сквозь толстые стекла очковнамою

физиономию.

- Хэмпстед? Хэмпстед?

- Вирджил Хэмпстед, - подсказал я. - Ты ведьменянезабыл.Старину

Вирджи.

- Ага! - сказал он. - А в бутылке что-нибудь осталось, старина Вирджи?

Я налил ему. У меня создалось впечатление, позжеподтвердившееся,что

пить он не привык.

Я сказал:

- До чего же это здорово - снова увидеть всех ребят. Правда? Погляди-ка

на Толстяка Детвэйлера! В жизни не виделничегосмешнееэтогоабажура,

который он напялил вместо шляпы!

- Передай-ка мне бутылку, ладно? - потребовал Греко. - Вирджи, хотеля

сказать.

- Все еще наукой занимаешься? - спросил я.-Тывсегдабылголова,

Грек. Даже сказать не могу, как я всегда завидовал вам, творческимлюдям.

Сам-то я коммивояжер. Моя территория в здешних местах, Грек, и скажу тебе:

это золотое дно! Да, золотое дно. Если бы я знал, где раздобытьнебольшой

капитал, то сумел бы расширить операции и.

.. Ну, не стоит нагонять на тебя

скуку разговорами о моих делах. Так чем же ты сейчас занимаешься?

- Трансмутацией, - отчетливо выговорил он,уткнулсялицомвстоли

захрапел.

Меня никто и никогданеназывалшляпой-всякимидругимисловами

называли, но не шляпой.

Я знал, что такое трансмутация. Был свинец - становитсязолотом,было

олово - стало платиной, ну и прочее в том жедухе.Ивотнаследующее

утро, наглотавшись таблеток от головнойболиичерногокофе,янавел

справки в колледже и выяснил,чтоГрекживетнеподалекуотколледжа.

Потому-то он и был на нашей встрече - а то я никак не могпонять,почему

он вдруг оказался там.

Я занял у Толстяка Детвэйлераденегнатаксиипоехалпоадресу,

который мне дали.

Это был не обыкновенный дом, а облезлое фабричноездание.Надвходом

висела вывеска:

Т.ГРЕКО

ОРГАНИЧЕСКИЕ И МИНЕРАЛЬНЫЕ УДОБРЕНИЯ

Так как дело было в воскресенье,фабрикаказаласьпустой,однакоя

толкнул дверь ионаоткрылась.Изподваладоносилсяшум,поэтомуя

спустился по лестнице и очутился в довольно-таки зловонной лаборатории.

Грекбылтам.Вытаращивглаза,длинный,тощий,онметалсяпо

лаборатории и, казалось, ловил бабочек.

Я кашлянул, но он меня не услышал. Онпродолжалбегать,задыхаясьи

что-тобормочасебеподнос,иразмахивалввоздухечем-товроде

электрического тостера на палке. Я присмотрелся. Нет, это былнетостер,

но что это было, я понять не мог.Сбокууэтогоприспособленияимелся

счетчик, и его стрелка бешено металась по шкале.

Что именно ловил Грек, я не рассмотрел.

Собственно говоря, я рассмотрел одно: ловить ему было нечего.

Попробуйте представить себе эту картину: Грек носится взад и вперед, не

спуская правого глаза со стрелки счетчика, а левым сверля пустоту. Онвсе

время натыкается на различные предметы, а потомвдругостанавливаетсяи

обводит взглядом стоящие на лабораторныхстолахприборы,атощелкнет

выключателем или повернет рукоятку и снова срывается с места.

Продолжалось это минут десять,и,поправдесказать,яуженачал

жалеть, что не потратил деньги ТолстякаДетвэйлераначто-нибудьболее

полезное. Грек, очевидно, свихнулся, другого быть не могло. Норазужя

был здесь, то решил подождать, что будет дальше.

И действительно, через несколько минут Грек, по-видимому,изловилто,

за чем гонялся, - во всяком случае, он остановился, тяжело дыша.

- Эй, Грек! - сказал я.

Он, вздрогнув, обернулся.

- А! - сказал он. - Старина Вирджи! - и привалилсякстолу,переводя

дух.

- Чертенята! - выговорил он, отдуваясь. - Они, видно,думали,чтона

этот раз ускользнули. Но я с ними справился.

- Да, конечно, - сказал я. - Еще бы! Можно я войду?

Он пожал плечами.

Дальше