И тут до Эда, к его удивлению, дошло: а ведь сметливый крепыш-инженер не особенно жалует Эда Уандера. К удивлению, потому что Эд знал Уэстбрука уже несколько лет и всегда прекрасно с ним ладил. Несколько раз он приглашал его на свой "Потусторонний час", поскольку Джим имел склонность ко всему неординарному и, похоже, являлся авторитетом в таких вещах - от парапсихологии до космических полетов. Но больше всего он обожал ниспровергать общепринятые научные истины и мог перещеголять Чарльза Форта[ Чарлз Хой Форт (1874-1932)-американский писатель, сведший в некую систему массу загадочных случаев и явлений. Его тетралогия: "Книга проклятых" (1919), "Новые земли" (1923), "Ло!" (1931) и "Дикие таланты" (1932)-почиталась и почитается многими американскими писателями (и не только фантастами, хотя среди последних Эрик Фрэнк Рассел, Роберт Энсон Хайнлайн, Альфред Элтон Ван-Вогт и многие другие, и Мак Рейнольде в том числе) как Четвероевангелие. Собирание подобных материалов не кончилось и со смертью Форта - его дело продолжили Международная фортианская организация в США и Общество форта в Великобритании, выпускавшие собственные журналы - "Журнал МФО" и "Фортиан Тайме". Именно на страницах этих изданий и следует искать описания невероятных историй вышеупомянутых Д. Д. Хоума, миссис Гуппи и преподобного Стейнтона Мозеса. ] в умении откопать факты, способные перерезать глотку очередной священной корове.
Эд всегда считал Уэстбрука своим другом и лишь теперь обнаружил, что тот не отвечает ему взаимлостью. Не успев подумать, он неожиданно для себя выпалил:
- Скажи, Джим, за что ты меня так не любишь?
Брови собеседника снова взметнулись, и он довольно долго молчал. Наконец он неторопливо произнес:
- Знаешь, Крошка Эд, люди не часто задают такие вопросы. А если даже и задают, редко по-настоящему xотят услышать ответ.
- Нет, ты все-таки скажи, - эти слова тоже вырвались у Эда совершенно непроизвольно.
Уэстбрук откинулся на спинку кресла.
- Ладно, дружище. Дело в том, что я не питаю ж тебе неприязни. Я отношусь к тебе спокойно. Понимаешь, ты стереотипен, как и практически все вокруг.
-Мы превращаемся в нацию стереотипов. Каждый - всего лишь стереотип. Ну почему, во имя всего святого, каждая девушка стремится походить на последний секс-символ - Бриджит Лорен? И, тем не менее, это так. Каждая толстушка, каждая коротышка, каждая дурнушка - все до единой. А все честолюбивые молодые бизнесмены в костюмах от братьев Брукс стремятся походить друг на друга, как близнецы. И до смерти боятся оказаться хоть в чем-то непохожими один на другого. Так рвутся к стандарту, что эта их стандартность выглядит просто смехотворной. Что, черт возьми, происходит с нашей цивилизацией? Помнишь, когда-то был такой термин - индивидуализм? Махровый индивидуализм. Теперь мы боимся хоть чем-то не походить на соседа, не жить в домах-близнецах, не ездить в одинаковых машинах.
- Значит, ты полагаешь, что я -всего лишь обычный стереотип?
- Да.
Он сам на это напросился, и все же, пока здоровяк-инженер развивал свою мысль, Уандер почувствовал, как в нем постепенно закипает злость.
- А ты сам, разумеется, - нет? - язвительно осведомился он.
Уэстбрук насмешливо хохотнул.
- Боюсь, назвать человека стереотипом - все равно, что обвинить его в том, будто у нет чувства юмора, что он плохо водит машину или никудышный любовник.
- Давай оставим в покое избитые шутки. Лучше скажи, почему это ты, такой умник, и не богат? - продолжал наседать Эд.
Инженер оставил насмешливый тон, и в том, как он произнес следующие слова, послышалось нечто похожее на сострадание.
- Я богат. Можно сказать, богаче не бывает: ведь я делаю только то, что хочу и добился или добиваюсь того, что считаю нужным, или ты про деньги? Если ты имел в виду деньги, то мне вполне хватает.
Наверное, посвяти я больше времени, а тем более, все свое время их добыванию, то смог бы иметь и больше. Да только у меня не хватает времени делать даже то, что мне нравится - так не глупо ли тратить его на добывание лишних денег?
- Эти песни я уже слыхал и раньше,- заявил Эд. - Только всегда замечал, тот, кто не зевает и у кого котелок варит как следует, всегда пробьется на самый верх.
- Я ведь не спорю, дружище, - мягко ответил Уэстбрук. - Только что считать верхом - вот в чем вопрос. Один парень по имени Лайл Спенсер, который в свое время был членом-корреспондентом Академии наук, занимался исследованиями коэффициента умственного развития. Так вот, он обнаружил, что у инженеров и ученых средний показатель коэффициента превышает сто тридцать пять, тогда как у ведущих бизнесменов он около ста двадцати. Спенсер отметил, что большинство президентов компаний уступают по интеллекту сотрудникам, которые работают у них в научно-исследовательских подразделениях. Фактически предприниматели в среднем следуют за представителями столь заурядных профессий, как фармацевты, преподаватели, бухгалтеры... Так что, по-видимому, интеллект - отнюдь не главное качество, позволяющее человеку пробиться наверх, как ты это называешь.
- Отлично, - усмехнулся Эд. - Значит, если бы к тебе, пришел человек и предложил полмиллиона, ты бы ему сказал: "Нет, благодарю покорно, я для этого слишком умен. Лучше уж я буду продолжать возиться у себя в подвале, забавляясь в фотолаборатории и электронной мастерской".
Джим рассмеялся.
- Крошка Эд, я ведь не говорил, что отказался бы от лишних денег, если бы они сами приплыли в руки. Я понимаю преимущества, которые дают деньги. Просто не хочу тратить остаток жизни на погоню за ними, забросив то, что для меня по-настоящему дорого, - он поднялся. - Что-то у нас с тобой сегодня разговор не особенно клеится, дружище. Почему бы нам не отложить его на другой раз?
Это был от ворот поворот, хоть и не слишком грубый. Недовольный больше собой, чем собеседником, Уандер встал и направился к двери. Уэстбрук шел следом. Судя по всему, слова Эда ничуть его не обескуражили.
Уже у дверей Уандер обернулся и сказал:
- Купи газету или дойди до ближайших соседей, у которых есть радио или телевизор, и поговори с ними. Может быть, я еще к тебе обращусь...
- Ладно,-безропотно согласился Уэстбрук.
Как и накануне, бары были набиты битком, а время пребывания в них строго ограничено. Уандер распростился с надеждой посидеть где-то и надраться как следует, пока не пройдет ощущение от того, что наговорил ему Узстбрук. Да, ощущеньице не из приятных.
Забиты были не только бары, но и улицы. Эд не помнил, чтобы за всю свою жизнь когда-нибудь видел улицы, настолько запруженные пешеходами. Казалось, всем им некуда идти, и они просто бесцельно слоняются взад-вперед. Очереди перед кинотеатрами достигли такой длины, что становиться в них не имело никакого смысла. Последним, скорее всего, не удастся попасть внутрь до завтрашнего дня.
Эд вернулся домой и рухнул в кресло. Он презрительно фыркнул, вспомнив чересчур мягкую рухлядь, украшавшую аппартаменты Уэстбрука. Может быть, конечно, сидеть в ней и удобно, но разве можно доходить до такого чудачества? Так, значит, он - Эд Уандер - стереотип! Это же надо иметь наглость сказать такое! Уандеру стоило немалого труда пробиться наверх. Школу он окончил со вполне приличными результатами- а по физкультуре и драматическому искусству так и вовсе с хорошими оценками, так что поступить в колледж ему не составило труда. Только ждали его там отнюдь не розы.