Подумаешь, прошить заново позитронную матрицу, да Переборке следует поменять киберу пару манипуляторов… кивнув на прощание, лохматый как обычно дохляк потопал в свою каюту, дабы поскорее окунуться в мир стереофильмов со столь непритязательным и щекочущим нервы сюжетом.
А Хэнк направил стопы в сторону корабельного санузла - зайдя туда помыться, он еле сдержал по первости свою брезгливость и дал себе слово при первой же возможности заняться этим вонючими и осклизлыми сооружениями, в которых не то что принять душ - справить нужду и то зазорно…
Он уже содрал слой гидро- и теплоизоляции, когда сзади раздался знакомый топот. Судя по какому-то дробному перестуку вприпрыжку, Переборка после обеда оказалась в чуть более благодушном, нежели обычное её задиристое, настроении.
-Блин, никакого тебе покоя… - она ещё загнула сквозь зубы что-то в бога-душу-мать, однако неожиданно ухватилась за инструменты и принялась азартно ворочать трубы, краники и прочие милые девичьему сердцу железки.
Хэнк принял её помощь как должное. То есть, молча, и не удосужившись поблагодарить грязную как чёрт девицу даже кивком. По правде говоря, Переборка не особо и рассчитывала на это - она-то сразу приметила, что с клапанами и фланцами у Хэнка получается не очень-то уверенно.
-Слушай, а как тебя на самом деле зовут? - он примерился, и на глазок залил первую полосу изоляции белоснежной пеной.
Хэнк шёл вдоль стены, равномерно накладывая распылителем слой пузырящейся синтетической гидроизоляции. А орудующая рядом Переборка лихорадочно доделывала свою работу, стараясь не дать себя догнать, и вообще убраться с дороги вовремя. Впрочем, за качество никто даже и пикнуть не посмел бы - когда над треснутым фитингом Хэнк пожал плечами и предложил просто залить герметиком - типа, и так сойдёт, девица его едва не прибила. Так отчехвостила в семь гробов глотателей вакуума, что парень против воли почувствовал, как на лицо выползает румянец…
-Зачем тебе? Имя моё умерло ещё тогда, - руки её замелькали с удвоенной скоростью, и клапан регулировки воды с чавканьем вплавился в пластиковую трубу. - Подожди чуть, пусть остынет.
Когда настроение хорошее и дело спорится - работать одно удовольствие. Переборка даже выдавила на бледные губы подобие улыбки, когда Хэнк предложил последний слой сделать белым в условно мужской половине - и чуть розоватым, нежным, в женской.
-А давай, попробуем, - спорить Переборка не стала.
Естественно, на ужин они не успели - однако заглянувший в поисках двух пропавших членов экипажа капитан долго и недоверчиво разглядывал преобразившийся санузел.
-Даже и посрать-то страшно, - Помело заглянул в своё отражение на сияющей крышке унитаза, и отчего-то передёрнулся.
Однако капитан Эрик показал ему кулачище и проворчал что-то насчёт того, что если здесь хоть пятнышко появится, то один лохматый тип будет языком вылизывать. На что разобидевшийся хиппи заявил, что он не совсем охламон - и вообще, чужую работу уважает и любит.
-Особенно издали, да лёжа на боку, - ехидно заявила ему завинчивающая последние шурупы Переборка, и незаметно пихнула в бок острым и жёстким, как стальной стеллаж, локотком.
Естественно, стоящий с руками в карманах Помело не остался в долгу и сыпанул таким букетом цветастых выражений, что за десятую часть такого Хэнк запросто мог бы и обидеть маленько.
-Гой необрезанный, - проворчала Переборка, и с намёком продемонстрировала в своей руке большой, похожий на косую гильотинку резак для плёнки. - Уж если я обрежу…
Естественно, лохматый тут же переменился в лице и счёл благоразумным от греха подальше заткнуться, да и вообще спрятаться за широкие плечи похохатывающего шкипера.
Но когда Хэнк на остатках сил и вдохновения наклеил на стену большой кусок зеркальной плёнки да разгладил его, все только благоговейно ахнули.
-Не, я бутта аглицкая королевна, - пропела Переборка и без малейшего стеснения перед мужчинами полезла мыться в карамельно-розовую кабинку - уж ворчание капитана Эрика, что обновить-то кошкой надо, все поняли верно.
Впрочем, грязный как чушка Хэнк чуть погодя занял белую половину. Коль такая чистота, да и воду экономить не надо - уж рециркуляторная система у Переборки работала на зависть швейцарским часам, то после хорошей работы оно не грех.
-Стоять, - буркнул он, когда распаренная тощая девица вознамерилась юркнуть в свою привычную вторую шкурку.
Переборка орала, визжала и вопила благим матом в переносном, буквальном и самом настоящем смысле, когда Хэнк бесцеремонно словно котёнка сунул её обратно в кабинку и показал - как маленькая леди обязана мыть голову на самом деле. Правда, болтающийся на тощей шее старинный серебряный крест снять всё равно отказалась наотрез.
-Я не леди, Малыш, - вздохнула она уже потом.
Однако появившийся в угрожающей близости к её отмытому и даже порозовевшему носику кулачище Хэнка всё же внушил ей должное почтение. Она круглыми глазами смотрела, как тот демонстративно сунул в мусорный бак её привычный комбинезон, который по мнению самого парня не годился даже на ветошь, и с хрустом разорвал упаковку нового.
-Ещё раз увижу, что ходишь в грязном или разводишь в голове вшей, переломаю руки-ноги - и заявлю, что так оно всю жизнь и было. Раз сказал леди, значит и будешь ею.
Переборка передёрнулась от смеси страха и отвращения, однако напоследок не удержалась от колкости. Уже выскальзывая в двери санузла, она буркнула на прощание:
-Я в твою каюту ни за что не приду на ночь, придурок, - и хлопнула створкой так, что будь здесь вместо стальных комингсов обычная дверь, штукатурка посыпалась бы точно.
"Не трахайся где живёшь" - примерно таковую премудрость снисходительно объяснил один старшекурсник некогда зелёному ещё новичку Хэнку Сосновски, и у того впоследствии никогда не было проблем из-за таких тонкостей. Потому и понятно, что на парня слова девицы не произвели ровным счётом ни малейшего впечатления. Невозмутимо он подал полотенце вознамерившемуся опробовать обновлённый санузел шкиперу, придирчиво напоследок осмотрел себя в зеркало на стене. Согнал сзади за поясом мелкие складочки, и только тогда вышел наружу…
Глава вторая. Танго с Безносой
Капризные мгновенья жития сплетаются в минуты прихотливо на вычурном узоре бытия рисунком неизменным, молчаливым. Есть там и твой стежок, рукою вышивальщицы бессонной он брошен в вечности поток, чтоб взволновать на миг его теченье ровно…
Хэнк прикрыл глаза и устроился поудобнее. Нет, он конечно же знал, что самый тягомотный разнос от мастер-сержанта или наряд вне очереди вынести легче, нежели ничегонеделанье ходовой вахты - однако в голову один хер лезла всякая ерунда. На пульте красовался один и тот же изученный и запомненный до мелочей узор показаний приборов да огоньков индикаторов, ровным счётом ничего не случалось, да и случиться не могло - перехватывать корабли в гиперпространстве не умели даже леггеры, а рифов или столь излюбленных борзописцами атомных бурь здесь не могло быть в принципе.
Однако, всё равно - коль положено кому-то присутствовать в рубке, сиди, дежурь и не вякай. Два заменяющих локатора датчика, способные унюхать даже чих осторожной мыши на том краю галактики, в гипер-режиме почти слепли и глохли - но всё же улавливали хоть что-то. А что может попасться в чёрном как ночь промежутке между двумя спиральными рукавами галактики? Сюда даже звёзды не суются, а мусор столь же редок, как золотая кредитная карточка в кармане нищего бродяги.