Но когда на следующее утро он пришел на площадь Вогезов, его остановила консьержка, разбиравшая почту (большая стопа писем в лабораторию, и только несколько для остальных жильцов).
- Вы идете к Мартенам? Не знаю, правильно ли вы поступаете. Этой ночью госпожа Мартен тяжело заболела. Пришлось вызывать врача. Ее муж словно с ума сошел.
Глава 6
ТЕМПЕРАТУРА СОРОК
- Тише! Она уснула. Заходите, пожалуйста. - Мартен с подавленным видом впустил в квартиру Мегрэ.
Хозяин был озабочен тем, что предстал перед посторонним в неглиже, с отвислыми зеленоватыми - это свидетельствовало о том, что он их красит, усами, озабочен тем, что в квартире царил беспорядок.
Мартен провел бессонную ночь, чувствовал себя разбитым, плохо реагировал на окружающее.
На цыпочках он подошел к двери в спальню, в которой можно было видеть ножку кровати и стоящий на полу таз, и прикрыл ее.
- Консьержка вам уже сказала? - прошептал он, бросая беспокойные взгляды на дверь. За это время он Успел выключить газовую плитку, на которой разогревал кофе. - Чашечку кофе? - предложил он.
- Спасибо. Я зашел ненадолго. Мне хотелось узнать о здоровье госпожи Мартен.
- Вы очень любезны, - сказал Мартен. - Какой кошмар эти приступы!
- И часто они случаются у госпожи Мартен?
- Нет, редко. И главное, не такие сильные! Она ведь очень нервная. Мартен посмотрел на него взглядом побитой собаки, едва выдавив из себя признание: - Я вынужден ее оберегать. Одно возражение - и она уже в ярости!
- Вчера вечером у вашей жены были неприятности?
- Нет, нет...
Он задыхался, с испугом озираясь.
- Заходил к ней кто-нибудь? Сын, к примеру...
- Нет. Сначала пришли вы. Потом мы пообедали.
Затем...
- Что затем?
- Ничего! Не знаю... Все произошло само собой. Она ведь такая чувствительная. И столько пережила!
Думал ли он о том, что говорит? Мегрэ казалось, что Мартен болтает для того, чтобы убедить в чем-то самого себя.
- В принципе, что вы сами думаете об этом преступлении?
Мартен выронил из рук чашку. Неужели у него тоже не в порядке нервы.
- Почему я должен об этом думать? Уверяю вас...
Если я что-то думаю, то я...
- Вы?
- Не знаю! Но это ужасно. И все произошло в тот момент, когда на службе так много работы.
Он провел своей худой рукой по лбу, сообразив, что ему надо собрать осколки чашки. Долго искал тряпку, чтобы вытереть пол.
- Если бы она меня послушалась, - сказал он, - мы не жили бы в этом доме.
Ясно, что он боялся. Его терзал страх.
- Вы ведь, господин Мартен, человек смелый и честный?
- Тридцать два года службы и...
- Значит, если бы вы знали что-либо, что могло помочь правосудию найти виновного, вы сочли бы своим долгом сообщить мне об этом?
- Разумеется, я бы сообщил... Но мне ничего не известно. Я сам бы хотел узнать. Ужас какой-то, а не жизнь!
- Что вы думаете о своем пасынке?
Мартен удивленно взглянул на Мегрэ:
- О Роже? Это...
- Бездельник, не так ли?
- Клянусь вам, он неплохой парень... Во всем виноват его отец. Моя жена всегда говорила, что нельзя давать столько денег молодым людям. И она права!
Я тоже думаю, что Куше делал это не от чистого сердца, не из любви к сыну, к нему он был безразличен.
Он давал деньги, чтобы избавиться от него и успокоить свою совесть.
- Совесть?
- Он же дурно поступил с Жюльеттой, не правда ли? - спросил он вполголоса.
- Жюльеттой?
- Да, моей женой... Своей первой супругой... Что он для нее сделал? Ничего! Обходился с ней, как со служанкой. Но она же помогала ему в трудные минуты. А позднее...
- По-видимому, он ей ничего не давал? Однако она снова вышла замуж.
Мартен покраснел. Мегрэ с жалостью и удивлением смотрел на него. Он понимал, что этот человек был ни при чем в этой потрясающей ситуации. Мартен лишь твердил то, что должен был сотни раз слышать от своей жены.
Куше был богат. А она - бедная... Значит...
Вдруг Мартен прислушался:
- Вы что-нибудь слышали?
Какое-то мгновение они молчали. Из соседней комнаты донесся едва различимый зов. Мартен открыл дверь.
- Что ты там ему болтаешь? - спросила госпожа Мартен.
- Но... я же...
- Это ведь пришел комиссар? Что еще ему нужно?
- Комиссар зашел узнать о твоем здоровье.
- Проси. Подожди! Дай мне мокрую салфетку и зеркало. И еще расческу.
- Ты опять разволнуешься...
- Держи зеркало прямо! Нет, опусти. Даже на это ты не способен. Убери этот таз! Ах, эти мужчины! Стоит женщине заболеть, как дом превращается в конюшню.
Подобно столовой, комната была мрачной и скучной, плохо обставленной, забитой пыльными портьерами, старыми тряпками, выцветшими половиками, Мегрэ с порога почувствовал на себе пристальный, спокойный взгляд госпожи Мартен. Он заметил, как на усталом лице больной появилась слащавая улыбка.
- Не обращайте внимания, - сказала она. - Все в ужасном беспорядке! Это из-за приступа. - И она грустно посмотрела перед собой. - Но мне уже лучше. Мне надо завтра встать, чтобы быть на похоронах. Они ведь завтра?
- Да. Вы подвержены этим припадкам...
- Еще девочкой я страдала ими. Но моя сестра...
- У вас есть сестра?
- Были, даже две. Самая младшая тоже страдала от приступов. Она вышла замуж. Ее муж оказался негодяем и в один прекрасный день, воспользовавшись таким приступом, упрятал ее в психолечебницу. Через неделю она умерла.
- Не волнуйся! - умолял растерянный Мартен.
- Она сошла с ума? - спросил Мегрэ.
Черты лица у женщины стали резкими, в голосе зазвучала обида:
- Просто муж хотел от нее избавиться! Не прошло и полгода, как он женился на другой. Ведь все мужчины одинаковы. Ты им преданна, разбиваешься в лепешку...
- Умоляю тебя! - вздохнул муж.
- Я же не о тебе говорю! Хотя и ты не лучше других.
И Мегрэ внезапно почувствовал в ее словах как бы дуновение ненависти.
- Правда, если бы меня не было здесь... - продолжала она.
Разве не прозвучала в ее голосе угроза? Муж не знал, что делать. Ради приличия он отсчитывал в стакан по каплям микстуру.
- Доктор сказал...
- Наплевать мне на доктора!
- Все-таки ее надо принять. Держи! Пей медленно.
Это не горько.
Она посмотрела на него, потом на Мегрэ и наконец выпила микстуру, как-то отрешенно пожав плечами.
- Вы в самом деле пришли только для того, чтобы справиться о моем здоровье? - недоверчиво спросила она.
- Я шел в лабораторию, когда консьержка сказала мне...
- Вы обнаружили что-нибудь?
- Пока нет.
Она закрыла глаза, словно демонстрируя свою усталость. Мартен уставился на Мегрэ, вставшего со стула.
- Ну хорошо. Желаю вам скорого выздоровления.
Вам ведь уже лучше.
Она не сказала в ответ ни слова. Мегрэ просил Мартена не провожать его:
- Оставайтесь с ней, прошу вас.
Какой жалкий тип! Похоже, что он боялся остаться с ней наедине.
- Вы увидите, ничего не случится.
Проходя по столовой, он услышал в коридоре шорохи. И успел застать старую Матильду в момент, когда она возвращалась к себе в комнату.
- Здравствуйте, мадам.
Молча, со страхом она смотрела на Мегрэ, держась за ручку двери.
Мегрэ говорил тихо. Он думал, что госпожа Мартен подслушивает, ведь она была способна подняться и тоже стоять, притаившись у двери.
- Я, как вам, без сомнения, известно, комиссар, ведущий расследование.
Он уже знал, что не сможет ничего вытянуть из этой женщины с таким невозмутимым круглым лицом.
- Чего вы от меня хотите?
- Просто спросить вас, не можете ли вы мне что-нибудь рассказать. Вы давно живете в этом доме?
- Сорок лет, - сухо ответила она.
- Вы здесь знаете всех.
- Я ни с кем не разговариваю.
- Я полагал, что вы, может быть, видели или слышали что-либо. Иногда самого незначительного знака достаточно, чтобы направить полицию на правильный след.
В комнате кто-то пошевелился. Но старуха упорно держалась за дверь.