- Мы все уладили! Вы ведь пока еще не все, что нужно для зачета, сняли? Завтра, прямо к первому уроку, можете идти в школу и снимать!
- Как так! - с изумлением сказал Златко, откладывая злополучный учебник физики в сторону. - А эффект кажущегося неприсутствия?
- Да он вам больше не нужен! - торжествуя, сказал Петр. - На вас завтра все равно никто не будет обращать внимания. На экстренном педсовете решили...
- Что-что? - спросил Бренк, бледнея. - Значит, о нас теперь знает кто-то еще? Мы же вас просили!
Путаясь и сбиваясь, Петр начал рассказывать, и Костя пришел ему на помощь.
Златко и Бренк мрачнели на глазах. Выслушав все до конца, Бренк встал, потом сел, опять встал и махнул рукой. Теперь вид у него был совершенно убитым.
- Златко, - сказал он потерянно, - что же теперь будет? За это ведь запросто могут и на повторный год оставить. Вон у нас сколько всего уже набежало! Неисправность блока проморгали, фильм до конца не сняли. А теперь вдобавок ко всему про нас, оказывается, уже знает чуть ли не вся эта школа из прошлого!
Златко молча смотрел в окно. На его лице тоже было написано выражение тревоги и неудовольствия. В комнате на некоторое время настала мрачная тишина. Александра Михайловна вздохнула и стала складывать учебники и тетради на столе в аккуратную стопочку.
- Учителя про вас никому не скажут, - неуверенно произнес Петр. - Они же обещали! Слово педагога знаете, какое крепкое! Вы только от Изобретателя, от Лаэрта Анатольевича держитесь подальше, Очень уж его заинтересовала схема блока индивидуального хронопереноса, так что...
- Еще того не легче! - отчаянно молвил Бренк.
- Все равно он ничего не может в схеме понять, - утешил его Костя.
Златко продолжал смотреть в окно. За ним виднелись разноцветные дома нового района - одного из тех московских районов, что прямо на глазах растут в наши дни на тех землях, где в веке девятнадцатом или восемнадцатом были далекие загородные усадьбы, а в веке четырнадцатом или тринадцатом чуть ли не пограничный рубеж.
С высоты восемнадцатого этажа была видна и полоска Москвы-реки. Медленно, неторопливо плыл по ней вдали маленький прогулочный теплоходик, так медленно он плыл, словно годы, десятилетия и даже целые века не имели для пассажиров и экипажа ровным счетом никакого значения...
Златко очень тяжело вздохнул. Он осознал, что отступать им с Бренком, как ни крути, все равно некуда.
- Вот что, Бренк, - сказал он. - Пойдем завтра, да и снимем все в самом деле. Если только, конечно, нас до утра не вытащат в наше время. Снимем, и хоть фильм у нас тогда будет, а неполадка с блоком... ну с кем не случается! Про то, как мы фильм снимали, с эффектом кажущегося неприсутствия или нет, никто не узнает.
- И я точно так же начинаю думать, - неуверенно отозвался Бренк. - В конце концов зачет - это самое главное.
Петр облегченно перевел дух.
- Вот это правильно! - объявил он с радостью. - И мы бы с Костей точно так же поступили бы, окажись на вашем месте. Здравый смысл в любом веке много значит Так что готовьте этот ваш... фонокварелескоп. И главное, ни на какие вопросы завтра не отвечайте. Делайте вид, что русского языка не знаете. Вы же будете, как иностранные корреспонденты.
Александра Михайловна собрала учебники и тетради в аккуратную стопку и поправила очки.
- Вот что, молодые люди, - произнесла она. - Закон Паскаля законом Паскаля, но все-таки время к ужину. Пора есть пельмени.
Бренк и Златко повеселели.
- С удовольствием, - сказал Златко. - А потом, после пельменей в пачках, проверь-ка, Бренк на всякий случай фонокварелескоп. Не хватало только, чтобы и с ним что-нибудь случилось в самый неподходящий момент!
Александра Михайловна посмотрела на Костю:
- А ваши родители, молодой человек, не будут беспокоиться. Уже поздно, может быть, позвоним?
- Не беспокойтесь, родители не беспокоятся, - улыбаясь, ответил Костя.
- Я живу в этом же подъезде. К тому же родители у меня оба - научные работники. Сами понимаете, что это значит.
6. Школа стала розовой
Утро оказалось солнечным, радостным, теплым. Словом, самым подходящим для того, чтобы продолжить прерванные съемки фильма о жизни школьников девяностых годов двадцатого века.
Фонокварелескоп, как показала предпринятая тщательная проверка, был в полном порядке. Бренк и Златко переночевали в комнате-музее, хорошо выспались, хорошо позавтракали, и тоже были готовы к работе.
Костя объявился в квартиру Трофименко за час до того, как нужно было отправляться в школу. Тут же раздался удивительный телефонный звонок: сам директор школы Степан Алексеевич Бегунов осведомился у Петра, готовы ли гости из двадцать третьего века к съемке?
Оторопев от неожиданности, Петр ответил, что все в порядке. Тогда трубка директорским голосом произнесла загадочные слова:
- У нас тоже все готово!
Секунду помедлив, Степан Алексеевич добавил:
- От уроков мы вас на сегодня освобождаем! У вас ответственное задание: всюду сопровождать наших иностранных корреспондентов. Ждем!
Но размышлять о том, что бы это могло значить, не было времени: нашлись неотложные дела.
В который уже раз придирчиво оглядев одинаковые куртки и штаны Бренка и Златко, Петр объявил:
- Как-то уж слишком вы бросаетесь в глаза! Это у вас школьная форма такая? На вас будут внимание обращать, а это совсем ни к чему. Надо что-нибудь попроще, понезаметнее.
Попроще и понезаметнее оказались новые, но очень потертые на вид джинсы (штанины едва доходили до щиколоток), желтая майка с изображением морды носорога и голубая повязка вокруг головы для Златко, и примерно такие же джинсы и замшевая безрукавка с бахромой для Бренка. Вдобавок Петр снабдил каждого яркой парусиновой сумкой через плечо; на сумках были нерусские надписи. Оглядев преображенных представителей далекого будущего, он не без удовольствия произнес:
- Все-таки родители у меня молодцы! Присылают всегда то, что надо!
- Лучше бы дома, в своем государстве, твои родители сидели и здесь все, что надо, покупали! - недовольно отозвалась Александра Михайловна.
В сумки Петр упаковал блок индивидуального хронопереноса, фонокварелескоп и прежние одежды Бренка и Златко.
- Это на всякий случай, - объяснил он. - Вдруг неожиданно сработают страховочные каналы хронопереноса, и вы сразу окажетесь у себя, не успеете собраться.
Бренк и Златко по привычке переглянулись.
- Ребята, - сказал потом Златко, и голос его дрогнул. - Вы настоящие друзья! Нам очень повезло!
- Да ладно, чего там, - смущенно отозвался Петр. - Мы бы к вам попали, разве вы не помогли б? Только мы никогда не попадем к вам, - он вдруг вздохнул.
Александра Михайловна, вставшая с рассветом, чтобы напечь к завтраку изумительных по вкусу пирожков с капустой, мясом и рисом (как хорошо знал ее внук, делала она это не очень часто, так как основную часть времени была занята изучением новинок педагогической литературы и перепиской с зарубежными коллегами), с беспокойством поторопила:
- Мальчики! Вам, наверное, уже пора! Не забудьте, я жду вас к обеду. Я приготовлю...
- Бабушка, нам действительно пора! - спохватился Петр.
Все вышли (Златко и Бренк не очень уверенно) за порог квартиры, спустились в лифте с восемнадцатого этажа на первый.
Когда четверка вышла из подъезда, всем в глаза ударил яркий солнечный свет. Воздух был полон влажной майской свежестью. Она словно была соткана из аромата только-только налившихся крепким соком молодых листьев, ласковых порывов ветерка и невесомой дымки, поднимающейся от политых ранним утром мостовых.