Боюсь, что доказать свою невиновность в шпионаже в пользу одной из иностранных разведок вам будет трудно, так как есть материалы, подтверждающие ваше общение с иностранными разведчиками, а также получение от них денег за недонесение соответствующим органам сведений об их противоправной деятельности на территории нашей страны…я понятно выражаюсь? Это гарантированная тюрьма. В лучшем случае, Колыма… Знаете ли, горы, леса, реки, свежий воздух, физический труд… Энцефалит. Туберкулез. Дочь без отца. Зачем вам все это?
Молодой человек говорил тихо, даже грустно. Он явно уважал убеждения Олега и даже ему сочувствовал. Олег скис.
— Ну, я убедил вас, что ваше противодействие неразумно, а помощь родине почетна и вознаграждаема?
Олег мрачно кивнул.
— Договорились. Я слышал, у вашей дочери в школе были проблемы. Хочу вас порадовать — они благополучно разрешились. Директор просила передать вам деньги, которые вы у нее по ошибке забыли… Где они? Ага, вот…
Владимир Сергеевич достал из-за пазухи стопку долларов, протянул было Олегу, но вдруг, как бы осененный какой-то мыслью, остановил руку и посмотрел на деньги.
— Хм… Деньги, которые вы получили как взятку, и как взятку хотели передать… Что же делать с этими вещественными доказательствами?
Поболтав в воздухе веером из купюр, этот пижон довольно улыбнулся и впихнул доллары в руки Олега.
— Забирайте. Теперь мы с вами в одной лодке. Куда вас подвезти?
Выйдя из машины и сделав несколько шагов, Олег почувствовал, легкое головокружение. В нем проснулось пресловутое ощущение «дежавю». Нет, не сходство ситуации, а сходство ощущений…
И сразу в голове замелькали обрывки будущего сюжета… Нет, это будет не китайский боевик… Это будет что-то… Что-то… Спецслужбы… Бегство… Шпиономания… Или все вместе?
Какой, все же, винегрет у него в голове!..
-7-
Удивительное дело: когда неприятности только дают о себе знать — это вызывает жутко тяжелые чувства и неудобство. Но вот проходит немного времени — и неприятности попросту становятся частью твоей жизни, не вызывая, конечно, положительных эмоций, но и не неся более трагической безысходности. Человеческая психика, как известно, гибка.
Об этом лениво размышлял Олег после звонка бывшей супруги. Надо сказать, он оставил в нем куда больше негативных эмоций, чем последнее общение с агентами спецслужб.
Поскольку ничего конкретного от него пока не требовали, он попытался заставить себя переключиться на текущие проблемы.
Во-первых, машина. С халявной «штукой» «баксов» этот вопрос решается не в пример куда легче. И, следовательно, снимается автоматически. Со школой у мелкой тоже вроде теперь все в порядке.
Перейдем к вопросам рабочим…
Олег окинул рассеянным взглядом свой кабинет и вдруг ощутил непреодолимый приступ тошноты: предстояло писать отчет о поездке в филиал, что в Новосибирске.
На утренней планерке шеф странно смотрел на него. «Неужто и он в курсе всех моих дел? Этого только не хватало!» — подумалось тогда Олегу.
Однако, поразмыслив здраво, он пришел к выводу, что это вряд ли. Скорее всего, шефу просто не нравилось выражение лица Олега и отсутствующий взгляд. Олег пытался контролировать себя и делать вид, будто внимательно слушает шефа, но поручиться за эффективность своих усилий не мог.
Пялясь в экран ноутбука, Олег пытался вспомнить подробности своего пребывания в Новосибирске, однако ничего кроме галдящей толпы вьетнамских торговцев в голову ничего не лезло.
«Надо составить план», — решил Олег и принялся суетливо колотить по клавишам.
С трудом, с проворотами, но работа пошла.
«План отчета.
1. Прибытие на место. Встреча с директором филиала.
2. Рабочая встреча с руководителями отделов, знакомство с новыми сотрудниками.
3. Разбор отчетов руководителей отделов.
4. Обсуждение с директором филиала отчетов, работа с отдельными начальниками отделов.
5.
Рассмотрение вариантов повышения прибыли: поиск новых направлений сбыта, расширение рынка, работа с органами власти.
6. Встреча с представителями местной администрации, поиск вариантов взаимодействия и сотрудничества. Налаживание контактов со спецслужбами.Мы теперь в одной лодке.
7. Вокзал, вьетнамцы. Почему именно вьетнамцы? Очень просто: их много, и будет все больше. Они одинаковые, будто штампованные… Ими легко управлять… Потерю одного, десяти, тысячи страна просто не заметит. Они просто клеточки….Клетки… Нейроны… Вот оно! Нашел!»
Олег вздрогнул и словно вышел из забытья. Перечитал написанное. Стараясь не давать воли эмоциям, выделил набранный текст и нажал «Del».
Просто наваждение какое-то. Шутки шутками, а психологу надо показаться однозначно. Иначе дело может кончиться плохо.
-8-
— При чем тут мои детские переживания? — пожал плечами Олег.
Психолог — манерный молодой человек в лоснящемся пиджаке, чем-то напоминающий Дэвида Коперфильда, таинственно и грустно улыбался. Он все уже понял про Олегову натуру и сожалел по поводу невежественного сопротивления проводимому психоанализу.
— Как это — при чем? Все психологические проблемы уходят корнями в детство. Там, где-то там произошло с вами что-то, что сейчас отражается на вашем восприятии действительности…
Олег иронически улыбнулся. Все, что угодно можно таким образом спихнуть на детство, на сексуальную неудовлетворенность и прочие фрейдистские штучки. Главное не ляпнуть еще, что он в разводе…
Олег уже жалел, что пришел сюда. Несмотря на советы знакомых, у которых он искал психолога, якобы для родственника, этот тип не производил на него серьезного впечатления.
— Поймите, — как можно спокойнее начал Олег. — Мои проблемы с детством никак не связаны. Они начались в один прекрасный момент — когда я написал дочке сочинение…
— Школьное сочинение? — вкрадчиво произнес психолог. — Это то, что не связано с детством?... Ну-ну…
— Какая разница — школьное, не школьное — главное, что события, которые теперь вокруг меня происходят, не имеют к детству никакого отношения. Они имеют отношение к моей безопасности и свободе…
— Ну, разумеется. И дальше будет хуже, если вы не будете со мной более откровенны…
— То есть, вы не можете сказать, что со мной сейчас происходит?
— Могу только предполагать.
— Но я не псих?
— Как это не псих? Еще тот псих. Вас вообще нужно изолировать от общества…
Олег с недоумением посмотрел на психолога. Тот продолжал улыбаться, но уже более сочувственно, даже сострадательно.
— А какого ответа вы ждали? — сказал психолог. — Чтобы я сказал, что у вас все в порядке? Уже то, что вы ко мне пришли, наводит на определенные мысли. Мы ведь в России живем, а не в Штатах. Это там визит к психологу — давно уже рядовое явление. А вы меня тут еще и информацией загрузили, да такой, что я уже сомневаюсь — может вам обратиться в лечебное учреждение более строгого режима? Это, знаете ли, не проблемы супругов и отношений с начальством. Это попахивает галлюцинациями, бредом и параноидальными фантазиями… А это уже не мой профиль…
Психолог все также улыбался, а Олег постепенно закипал…
— Да какой вы тогда, к черту, специалист?! Человеку помочь надо, а вы…
— О! Замечательно! То есть, вы не отрицаете — то, что с вами происходит — ненормально, а вы сами — не в порядке?
— А я разве это отрицал? — буркнул Олег и забарабанил пальцами по стеклянной крышке стола странной каплевидной формы. Вид этого стола, по мнению Олега, должен был доводить пациентов до бешенства.
— Ну, тогда будем считать, что я врач? В какой-то мере, это так и есть. Вы всегда спорите с врачом, когда он задает вопросы?
Олег отрицательно помотал головой. Он начал успокаиваться.