А как же иначе, эротический пляж, веселая карусель союзов. Все, что у них осталось.
Да ладно, ничего тут не поделаешь. И вообще пора домой.
Дом его представляет собой палатку, воздвигнутую на крыше одного из высотных домов в центральной части Ньюпорт?Тауна. Раньше на крыше был патио, но потом его закрыли – слишком низкий парапет, какая?то женщина свалилась и, естественно, расшиблась насмерть. Вскоре после этого управляющий зданием нарвался в Вестминстерском молле на крупный мордобой, что могло кончиться весьма печально, не окажись рядом Таша. Тем же вечером, за выпивкой, управляющий рассказал Ташу о патио, а затем позволил ему на этом патио поселиться – с тем непременным условием, что Таш и сам никуда падать не будет и никому другому не позволит. Таш сшил огромную трехкомнатную палатку, каковая и стала его жилищем. На верху дома, рядом с лифтом, есть маленькая умывальная комната, так что все получилось отлично.
Друзья подхихикивают над подобной организацией жизни, но Таша это ничуть не задевает. Такой дом великолепно согласуется с основной его теорией, которую можно изложить буквально в одной фразе: чем меньше ты связан с машиной, тем меньше ее власть над тобой. Одна из сильнейших связей – деньги; чтобы иметь деньги, нужно иметь работу. А так как почти любая работа – часть все той же машины, нужно жить, обходясь без денег; если не совсем (это вряд ли осуществимо), то хотя бы в каком?то приближении. Крыша – великолепное решение главной денежной проблемы, более того, она частично разрешает и другую крупную проблему: у Таша есть длинные ящики с землей, и он выращивает в них овощи. Поставлены эти ящики вдоль парапета, в несколько рядов, что обеспечивает полосу безопасности и, соответственно, помогает выполнять данное управляющему обещание. Все одно к одному. И Таши всегда на воздухе, имеет вид на огромную синюю равнину океана и на вечно изменчивое небо. Отличный дом, что и говорить.
Таш прополоскал гидрокостюм и принял душ; он как раз заканчивал эти занятия, когда открылась дверь лифта и в патио появился Сэнди, сопровождаемый Эрикой Палме, союзницей Таша.
– Я здесь, – крикнул Таш из умывалки. Сэнди и Эрика, направившиеся было в палатку, оглянулись.
– Мы захватили с собой поесть, – сообщила Эрика.
– Вот и хорошо.
– А?ха?ха?ха?ха, – хохочет Сэнди. – Таши? Что это ты делаешь?
– Как что? – Он намеревается почистить зубы, и это совершенно очевидно. – Зубы чищу.
– А зачем ты порвал тюбик?
– Понимаешь, паста почти кончилась. Вот я и выковыриваю остатки.
– Так ты разорвал тюбик, чтобы добыть оттуда остатки зубной пасты?
– Ну да. Ты посмотри, как много там оставалось. Сэнди посмотрел.
– А?га. Да, и верно. Тут вполне хватит на два зуба. А то и на три.
– Фше тшичать тфа! – гордо заявляет Таши, надраивая зубы.
Сэнди хватается за живот, Эрика волочет его – и принесенные из гамбургерной пакеты – в палатку.
Таши кончает есть значительно раньше остальных и тут же берется за испорченный автомозг – он покупает эти штуки по дешевке, чинит их и продает подпольным ремонтным мастерским. Еще один элемент теневой экономики ОкО. Уже этого заработка хватило бы на оплату его счетов, но Таши занимается и многим другим, намеренно не останавливаясь на какой?нибудь одной деятельности.
Эрика молча наблюдает за работой, физиономия у нее довольно кислая, и Ташу становится несколько неуютно. Вице?президент администрации Хьюз?молла, она никогда не придавала значения нищете Таша, но в последнее время что?то стало меняться. Почему? Этого Таши не знает.
Сэнди видит и взгляд Эрики, и то, как ежится под этим взглядом Тащи.
– На той неделе, – нарушает он тяжелую тишину, – я был в Сан?Габриэле, встречался с поставщиком.
– На той неделе, – нарушает он тяжелую тишину, – я был в Сан?Габриэле, встречался с поставщиком. Взял три галлона МДМА, положил на переднее сиденье, еду себе домой и вдруг нарываюсь на патруль дорожной полиции.
– Господи, Сэнди! – вскрикивает Эрика и тут же поджимает губы – ей не нравятся такие истории.
– Понимаю, понимаю. Обычный технический осмотр, им, видите ли, захотелось проверить контактную группу, каковая у меня в полном порядке. Но потом один из них заглянул зачем?то в машину, увидел эту посудину и спрашивает: «А это у тебя что?»
– Сэнди! – Эрика явно возмущена, что Сэнди позволил себе попасть в такую ситуацию.
– Ну и что же мне было делать? Я сказал ему, что это оливковое масло.
– Врешь!
– Нет, правда. Я сказал, что работаю в греческом ресторане, в Лагуне, а там потребляют чертову уйму оливкового масла. Полицейскому и в голову не пришло, что в такой здоровенной посудине может быть что?нибудь незаконное, так что он просто кивнул мне и отстал.
– Вот я слушаю тебя, Сэнди, и порой ушам своим не верю.
– Да, – соглашается Таши, – ты все?таки поосторожнее. А если бы он захотел попробовать на вкус?
Сэнди и Эрика ушли, каждый на свою работу; Таши осматривает печатную плату, вспоминает рассказ о дорожной проверке и качает головой. Последнее время операции Сэнди становятся какими?то совсем уж сумасшедшими. Когда?то он распространялся, как заработает хорошие деньги, вложит их куда?нибудь и отойдет от дел. Так бы оно, может, и случилось, но тут у его отца отказала печень – не выдержала многолетнего над собой издевательства. С того самого времени Сэнди оплачивает курсы регенерации, проводимые в лечебницах Далласа, Торонто, Майами?Бич… Дико дорогое удовольствие, в результате чего уже целый скоро год Сэнди вкалывает как проклятый, от такого плотного графика он скоро сломается либо свихнется. И знают об этом только ближайшие его друзья, все остальные считают, что Сэнди просто маньяк, к тому же излишне налегающий на ту же дурь, которой снабжает окружающих, и тем усугубляющий природную свою психованность. И ведь тоже, отчасти, правда. Трудное положение.
Сэнди, Джим, да и Эйб. Таши печально вздыхает. Каждый, буквально каждый из них – винтик машины. И даже отказываясь быть таким винтиком, ты – винтик.
Глава 18
Утро ушло на работу по церкви, но и потом Люси Макферсон не смогла поехать прямо домой, а свернула вместо этого под ньюпортскую трассу и углубилась в дебри Санта?Аны. Несчастный город. Большая часть его оказалась под треугольником магистралей, после чего произошло неизбежное – наземный уровень, накрытый бетонным небосводом, быстро превратился в трущобы. Эти полутемные, замусоренные улицы вызывают у Люси нервную озабоченность, она не слишком доверяет живущим здесь людям.
И уж во всяком случае она не одобряет поведения этой женщины. Сегодня Люси должна помочь Анастасии, двадцатилетней мексикано?американке, уже успевшей при всей своей молодости обзавестись двумя внебрачными детьми. Живет Анастасия в старом, запущенном доме на углу Тастинской и Четвертой улиц.
К двери здания, покрытого обшарпанной бежевой штукатуркой, ведет узкая дорожка; по обеим сторонам дорожки, прямо на грязном, неухоженном газоне сидят какие?то неопрятные, подозрительные личности. Люси сжимает зубы, покидает относительно безопасное убежище машины и решительно идет – изо всех сил стараясь не смотреть на парней, – к двери. В полутемном, выкрашенном грязно?зеленой краской коридоре стоит неприятный и, по?видимому, неистребимый запах. С трудом найдя нужную квартиру, Люси стучит.
– Привет, Анастасия! – Люси прямо лучится сочувственным дружелюбием, хотя не может не заметить раковину, полную грязной посуды, и целые горы нестираного белья.