Мимо, испуганно посигналив, проехал грузовик-пятитонка.
Верзила отпрянул от Никольского, в отчаянном рывке ухватился за задний борт пятитонки и, подтянувшись, перебросил тело в кузов.
Грузовик укатил.
Наташа приблизилась к Сергею. Она держала пистолет, выпавший из рук верзилы.
— Я нажимала на курок, но он почему-то не нажимался… — проговорила она испуганно и чуть виновато.
— Он на предохранителе, — торопливо объяснил Сергей и добавил, подхватив девушку под локоть: — Быстро в машину!
Они настигли грузовик в конце улицы у светофора. Выскочив из своего автомобиля, Никольский заглянул в кузов пятитонки. Верзилы не было.
Разговор в кабинете Никольского длился уже давно — воздух поголубел от сигаретного дыма.
Наташа сидела за столом напротив Белякова и Котова. Никольский ходил по кабинету из угла в угол.
— Давайте по порядку, Наталья, — предложил Котов. — Вы получили слайды от фотографа, привезли их в музей и положили к себе в стол.
— Совершенно верно.
— А стол заперли?
— Нет.
— Почему?
— Я потеряла ключ. Давно, еще в прошлом году.
— Как же вы без ключа? — не поверил Беляков.
Наташа усмехнулась.
— Разумеется, не вполне полноценная жизнь. Мирюсь кое-как…
— Стало быть, стол открыт, залезай — не хочу, — констатировал Котов.
— У нас не принято лазить по чужим столам, — отрезала девушка.
— Ну, возможно, кто-то все-таки нарушил это прекрасное правило, — предположил Котов. — Ради двух миллионов долларов.
— Вряд ли, — покачала головой Наташа. — Он бы ничего не нашел. У меня такой бедлам! Слайдов — навалом, сотни штук. Без моей помощи никто не разберется, где какие.
— Тогда остается единственный вариант, — заключил Котов. — Вы сами кому-то их одолжили.
— Никому не одалживала, — опять покачала головой девушка.
— Дура! — не выдержал Беляков. — Тебя же убить могли! А ты покрываешь!..
— Не кричите, пожалуйста, — попросила Наташа ледяным тоном. — Мне надо подумать.
Даже толстокожего подполковника проняло — таким холодом повеяло от ее слов. «А девчонка умеет постоять за себя!» — подумал Беляков с невольным уважением.
— Ну-ну… Мы ждем, — с надеждой кивнул он. — Возьми в толк, что происходит.
Наташа подумала и сказала:
— Значит, по вашей логике, я одолжила слайды каким-то бандитам. Они напечатали фотографии, ограбили Людмилу Ильиничну и теперь хотят меня убить, чтобы я их не выдала.
— По нашей логике точно так, — подтвердил Беляков. — А по твоей?
— Почему же они сразу меня не убили — когда грабили? Ведь я могла выдать их по горячим следам.
— Выйдите, Румянцева, и подождите в коридоре, — сурово приказал Беляков.
Наташа подчинилась.
— Барышня права, — признал Котов. — Концы с концами у нас не сходятся. Тут какая-то неувязка.
— Но покушение-то было, — напомнил Беляков. — Нутром чую, знает она что-то, но молчит. Убьют ее, глупую — тем и кончится.
— Охрана нужна, — подал голос молчавший до этого Никольский.
— Позвони в управление, — попросил Беляков Котова. — Пускай наружку пустят.
— Виталий Петрович, вы что — первый раз замужем? — удивился Котов. — Пока рапорт, пока визы… Раньше утра никто ей на хвост не сядет.
— В КПЗ переночует.
— Не имеем права задерживать, — возразил Сергей.
— А что делать, — ответил Беляков. — По крайней мере, будет жива.
— Она переночует у меня, — твердо сказал Никольский. Теперь он знал уже точно: ни в чем Наташа не виновата. И не будет никакого служебного проступка, если он с ней подружится. Наоборот, личные отношения могут даже принести пользу делу.
Услышав фразу майора, Беляков и Котов многозначительно переглянулись.
Сергей накрыл на стол в гостиной. Наташа сидела на диване, наблюдая за его приготовлениями.
— Сейчас ужинать будем, — объявил он.
— Я чайник поставил. Пока закипит — яичницу пожарю.
— Я помогу, — предложила девушка.
— Не надо, — поспешно отказался Сергей. — Беспорядок у меня на кухне. Я сам. — Он уронил тарелку, наклонился, собрал осколки.
— К счастью, — заметила Наташа.
— Вряд ли, — унося осколки, возразил Никольский. — Сколько бью — и ничего не светит.
— Ну, может, на сей раз… — обнадежила девушка.
Ей очень нравился этот сильный, ухватистый, самостоятельный мужик. Нравилась его честность, принципиальность, о которых Наташа наслышалась от Тарасова. Не нравилась Наталье только профессия Сергея. И не из-за обычных обывательских предрассудков, а просто из-за смертельного риска, ведь ежедневно ему подвергал себя человек, ставший уже дорогим Наташе…
— А хлеба-то нет, — вернувшись из кухни в гостиную, виновато сообщил Никольский. — Не успел купить. Где-то пачка печенья завалялась, — и опрокинул солонку, рассыпав по столу соль. — Да что за невезение! Теперь точно поссоримся.
— Сергей, — сказала Наташа, — успокойся.
Она подошла к нему, положила руки на плечи и поцеловала в губы. Поцелуй получился долгим, жарким, вкусным. Никольский обнял девушку, крепко прижал к себе, она податливо приникла к нему и замерла, чуть покачиваясь, словно гладя Сергея небольшой сочной грудью. Они едва оторвались друг от друга — когда у обоих уже закружились головы.
— Менты все нервные, — переводя дыхание, заметил Сергей, как бы продолжая прерванный разговор.
— Зачем ты так себя называешь? — возмутилась Наташа.
— А по-моему, хорошее слово — «мент». Гордое, — заявил Никольский. — Да и кто я, по-твоему?
— Не знаю. Хочу понять… — она пристально взглянула ему в глаза.
— Мент — это не профессия, — пояснил Сергей.
— Что же это? — Она чуть наклонила голову, будто изучая его.
— Мент — состояние духа. Образ жизни. — Он не рисовался, он говорил искренне, сам верил в свои слова.
— И тебе нравится твой образ жизни? — спросила она с холодной недоброй иронией, явно стремясь задеть его.
— Ненавижу! — Он потешно передернулся, старясь свести разговор к шутке.
Однако Наташа не приняла его тона.
— Тогда почему ты мент? — задала она свой сокрушительный, по ее мнению, вопрос. — Алеша говорил, ты был первый на курсе. Юристы сейчас везде — элита.
Нет, Наташа не рвалась в элиту, даже презирала ее, считала ее йэху. Просто очень уж сильно девушка испугалась за Сергея сегодня…
— Что еще говорил Алеша? — Он напрягся, почувствовав болезненный укол ревности.
— Не отвлекайся. Я спрашиваю, почему не возьмешься за ум? — В ее голосе появились менторские нотки.
— Пробовал — не получается. Потом понял: так устроен — быть охотником… И ничего не хочу менять! — твердо добавил он.
— А если захочу я? — она взглянула на него в упор.
— Не стоит! — рассмеялся Сергей. — Но приятно, когда кто-то о тебе думает, — он блаженно улыбнулся.
— О ком же мне еще думать? — удивилась Наташа.
— Мало ли… — хмыкнул он. — А раньше о ком?.. — вдруг словно спохватился Сергей.
—
— О-о! — протянула Наташа и засмеялась наконец сама. — Такого парня себе намечтала! И вдруг — ты… — Она ласково провела пальцем по его щеке.
— Жуть! — Сергей опять потешно передернулся. — Выбрось меня из головы сейчас же! — Он сделал страшные глаза.
— Поздно… — Наташа нежно улыбнулась. — Все уже случилось. И с тобой — тоже.
— Да… — произнес Сергей хрипловато; только это и выдавало его волнение.
Они снова поцеловались — столь же жарко и вкусно, как и в первый раз.
— Господи, — выдохнула Наташа, — как он бил тебя! Подонок! Обезьяна!
— А как? — иронично посмотрел на нее Сергей.
— Насмерть… — Девушка вся сжалась, будто это ее сегодня избили и она заново переживала происшедшее.