— Нет желания прогуляться? — без здравствуй-досвиданья спросил Николай.
Командир пятерки будто подслушал мысленные рассуждения боевика, во время позвонил. Предложил то, что Бузин сам хотел попросить. Встречи.
— С ночи мечтаю, — угрюмо обронил Костя. — Где встречаемся?
— Давай в вестибюле метро «Новокузнецкое». Там порешим куда податься…
Встречи в метро — всегда безопасны по сравнению с улицами, переулками, лесопарками, квартирами. Прежде всего — многолюдностью. Почти невозможно вычислить, кто встречается случайно, кто — преднамеренно. Если, конечно, соблюдать некий артистизм. Господи, вот это встреча?… Сколько же мы с тобой не виделись — целую вечность… Как живещь, как можешь… И так далее, и тому подобное…
Боевики Удава обошлись без особого притворства. Не то настроение. Просто пожали друг другу руки, и, не сговариваясь, двинулись к эскалатору.
— Посидим в скверике напротив Третьяковки, — не то приказал, не то предложил Пахомов. — Там — дети с мамашами и бабушками, алкаши. Тихо и спокойно.
Действительно, спокойно. Прошли те времена, когда любители живописи выстраивались в очередь, заранее обсуждая выставленные экспонаты, доказывая до хрипоты преимущество одного художника над другим. Тогда скверик превращался в дискуссионный клуб. Сейчас — пустынно и невесело. Даже бабушки предпочитают выгуливать внучат в другом месте. А влюбленных, выясняющих свои непростые отношения, вообще нет — в наше время любовь превратилась в секс, которым удобней и комфортабельней заниматься в квартирах.
Нашли свободую лавочку. Присели.
— Рассказывай.
Бузин максимально сжато посвятил командира пятерки в свою неожиданную встречу с Нееловым. Упомянул о договоренности откровенно поговорить с сыщиком вечером у него дома.
— Что делать? Посоветуй. Ванька — мужик понимающий и дотошый, ему лапшу на уши не повесишь — ни за что не поверит… Может быть, открыться? Согласится Неелов работать на Удав — невероятная удача.
— Сам решить не могу. Сделаем так: отправляйся домой и ожидай моего звонка. Скажу: погода завтра хорошая, поедем в Измайлово — открывайся. Если услышишь: погода мерзкая, только водку пить — выдумывай, что хочешь, кроме правды… Договорились?
Костя ушел в сторону метро.
Каждая встречи с ехидным генералом — будто гвоздь в ботинке. Николай от души жалел его подчиненных. Когда Сомов служил — ежедневные доклады, наверняка, немало испортили им крови, потрепали нервы. Поэтому командир пятерки боевиков виделся с непосредственным своим начальством только по его вызову.
Сейчас — иное дело, придется переступить через самолюбие, желание-нежелание. Авось, начальник боевиков ограничится коротким разрешением либо не менее коротким отказом. Без ковыряния в капитанских внутренностях.
Услышав в трубке слегка дребезжащий старческий голосок, Пахомов масимально сухо произнес парольную фразу.
— У Николая Николаевича прибавление семейства — внучка родилась. Всего десять дней, а резвушка — не приведи Господи…
Десять дней — просьба встретиться через час. «Резвушка» — в читальном зале библиотеки неподалеку от площади трех вокзалов.
— Спасибо за доброе известие. Побегу поздравлять…
Полный порядок — ровно через час генерал займет привычное место рядом с капитаном. Повздыхает по стариковски, придвинет подшивку газеты «Московский комсомолец» — самую нелюбимую сомовскую газетенку, которую он при любом удобном случае клеймит «бульварной стряпней».
Опасная беседа состоится, конечно, не там — в читальном зале книголюбы только «познакомятся». Несмотря на малолюдность, нет гарантии, что их не подслушают. Тот самый бородатый парень, что, зевая, разглядывает иллюстрации в подшивке Крокодила.
Или девица с намотаннной на макушке косой, изучающая учебник по математике.
Все получилось по задуманному и неоднократно отрепетированному сценарию. Прочитав в разделе новостей известия о взорванном бизнесмене, малолетней проститутке и необыкновенно высоком уровне здоровья обожаемого президента, Сомов язвительно хмыкнул.
— Читали — новая партия создается? — обратился он к Пахомову. — Общество любителей секса… Тьфу, противно!
— Почему «противно»? — охотно вступил в спор капитан. — Секс — такое же проявление человеческой натуры, как, скажем, отправление естественных потребностей. Или — завтрако-обедо-ужины… У нас — свобода. Каждый волен поступать, как ему заблагорассудится. Включая создание партий, союзов, об»единений…
— Не говорите! — повысил голос генерал. — Любая свобода должна иметь некоторые ограничения… Вот, скажем…
На них зашикали. Бородатый обдал их негодующим взглядом — будто плеснул из ведра дурнопахнущими помоями. «Математическая» девица ограничилась пожатием оголенными плечиками. Старик-пенсионер поскреб указательным пальцем в ушной раковине. Библиотекарша укоризненно покачала высокой, типа Эйфелевой башни в миниатюре, прической. Взрослые люди, а вести себя в общественном месте не научились. Выразительно постучала наманикюренным пальчиком по развернутой папке с бумагами. Дескать, ещё раз нарушите тишину читального зала — выгоню или поставлю в угол.
Именно этого удавовцы и добивались. Пошептавшись, спорщики вышли на улицу. Закурили. Пахомов — любимую «яву», Иван Иванович — вонючую «приму».
— Что стряслось? — глядя на бабушку, собирающую пустые бутылки, недовольно спросил Сомов.
Николай скопировал тон голоса генерала, так удачно — вызвал на сухих губах собеседника улыбку. Вкратце доложил о выполнении задания, без гордости или восторга — буднично.
— Севастьянов ликвидирован.
— Поздравляю, — с деланным равнодушием вымолвил Сомов, в душе торжествуя победу над скептическим Аббакумовым, вечным своим оппонентом. — Никаких осложнений?
Иван Иванович сам подвел разговор к второй части доклада. Совсем иного качества, без битья в барабаны и литавры. Капитан, по прежнему сухо, доложил о встрече двух сыщиков: действующего и отставного.
— Занятно получается… Значит, старый друг по совместной службе в уголовке отпустил твоего Бузина после покушения на подполковника? Занятно и многообещающе… Как думаешь, продаст Неелов или примкнет к нам?
— Я с ним незнаком… Костя сказал — порядочный мужик…
— Риск слишком высок, но не рискующий ничего не добивается — старая истина. Короче, даю добро на вербовку сыщика. На всякий случай неделю после разговора Бузина с Нееловым ни с кем никаких контактов… Жизнь не фотография — в рамочку не вставишь, на стену не повесишь. Всякое может быть… Рискнем, капитан?
— Согласен, товарищ генерал. Ответственность беру на себя…
— Не пойдет, дорогой. Не привык делиться ответственностью…
Спорщики, сопровождаемые строгим взглядом библиотекарши, возвратились в читальный зал: Сомов — к подшивке «бульварной» газетки, Пахомов — к подшивке «Независимой газеты».
До самого вечера Костя сидел рядом с телефоном и маялся сомнениями. Вдруг Пахомов «не достучался» до Главного Штаба, что тогда делать? Не навестить Неелова так же невозможно, как и навестить его, не получив разрешения на полную откровенность.
В шесть вечера облегченно забренчал аппарат.
— Как самочувствие, друг? — весело осведомился Пахомов и Костя понял без парольной фразы — разрешение получено. В случае отказа, Николай не спрашивал бы о здоровьи, не смеялся. — Погода, говорят, завтра будет отличной, с»ездим в Измайлово, подышим кислородом?
— Согласен.