Ради бога, поехали отсюда! Я больше не хочу видеть это место!
Джереми забрался в машину, хлопнул дверью и ободряюще сказал:
– Поехали на квартиру и что-нибудь поедим. Ты почувствуешь себя лучше после чашки кофе.
Так и оказалось. Сначала в глаза Джейн вернулось их сияние, а лицо перестало быть бледным. А после второй чашки кофе она расслабилась настолько, что уже могла обсуждать свое будущее.
– Я позволю себе недельку отдохнуть и разделаться с этим дурацким дознанием, а потом поищу другую работу. Я попридержала язык, поэтому она, возможно, даст мне рекомендации.
– Она обязана это сделать, не так ли?
Джейн холодно посмотрела на него.
– Существуют рекомендации и рекомендации. Как ты думаешь, сколько я найду мест для работы, если она просто скажет: «Джейн Херон? О нет. Я ничего не имею против нее. Очень жаль, что она оказалась замешанной в этом деле об убийстве»!
– Она не станет так подставлять тебя.
Джейн горько рассмеялась.
– Лучше скажи: «Я надеюсь, что не подставит». Большего ожидать не приходится.
Они замолчали. Потом он сказал:
– Я хочу вернуться в «Огненное колесо». Ее реакция была неожиданной.
– Я тоже.
– Хорошо, тогда едем.
– Там дознание и Эйли, и… ну, все это ужасно, но интересно.
Джереми рассмеялся.
– Не надо объяснять причины. Я же не объясняю свои.
– А у тебя они есть?
– О да.
– А каковы они?
– Не скажу.
А в «Огненном колесе» инспектор Крисп знакомил мисс Сильвер с рапортом полицейского хирурга.
– Видите, он пишет, что мужчина принял изрядную дозу спиртного. У вас была возможность рассмотреть Люка Уайта – он был в гостиной большую часть времени, что вы там провели, не так ли?
Они сидели в кабинете. В камине уютно горел огонь. Фрэнк Эббот умел хорошо разжигать огонь, и это почему-то раздражающе подействовало на инспектора Криспа. Его голос стал резче, когда он спросил:
– Вы находились с ним в гостиной около полутора часов. Вы не видели, пил ли он?
Мисс Сильвер задумчиво смотрела вниз на широкое голубое полотно, которое в будущем должно было стать шерстяным платьицем для маленькой Джозефины. Возможно, она решала, сколько еще рядов нужно связать, а может быть, и нет. Она заставила инспектора Криспа ждать так долго, что он начал постукивать по столу своим карандашом, затем подняла глаза, посмотрела на него и спокойно сказала:
– Нет.
Крисп постукивал карандашом. Когда она хотела, она могла говорить очень много. Сейчас, когда ему хотелось услышать еще хоть что-то, казалось, она израсходовала весь свой словарный запас.
– Он впустил вас в дом, не так ли? В тот момент от него пахло спиртным?
Мисс Сильвер повторила раздражавшее его односложное слово:
– Нет.
– Когда вы видели его в последний раз? Она, похоже, обдумывала ответ и на этот вопрос.
– Было почти десять тридцать, когда я поднялась в свою комнату.
– Тогда вам не показалось, что он напился? Мисс Сильвер снова сказала:
– Нет.
Крисп постучал карандашом.
– Итак, где-то между этим моментом и тем, когда он был убит, он должен был выпить довольно много. Кастелл, очевидно, знает что-нибудь об этом. Мы поговорим с ним.
Он вышел через дверь на стороне кухни.
Фрэнк Эббот, стоявший в позе отдыхающего человека у камина и смотревший на огонь, как бы любуясь своим произведением, перевел взгляд своих холодных глаз на мисс Сильвер и спросил:
– К чему вы ведете?
– Мой дорогой Фрэнк!
– Да знаю я, знаю, но со мной это не пройдет.
Она очень сдержанно сказала:
– В этом деле есть несколько интересных моментов.
– Например?
– Попытка свалить вину на Джона Хиггинса.
– Попытка?
Мисс Сильвер кашлянула:
– Неужели вы верите в то, что он вернулся спустя два часа после того, как попрощался с Эйли, и привлек к себе внимание, насвистывая свою обычную мелодию под окном мисс Херон, чтобы Эйли впустила его.
А потом выбрал нож из тех, что вывешены в столовой, и убил Люка Уайта в самом людном месте дома?
Светлые брови Фрэнка приподнялись.
– Именно это не дает вам покоя?
– Несомненно.
Он пробормотал:
– Ну-ну… Вы сказали, под окном мисс Херон. Вы имели в виду что-то конкретное?
Ее спицы быстро мелькали.
– Человек, который свистел под окном мисс Херон, знал, что Эйли была там.
– Если вы расскажете это Криспу то этим еще больше убедите его в виновности Джона Хиггинса. Насколько вы знаете, он вполне уверен, что это его рук дело.
– Мой дорогой Фрэнк…
– Вы совершенно уверены, что он этого не делал?
Она улыбнулась:
– Он говорил правду.
– Тогда…
– Кто-то в доме должен был знать, что Эйли покинула свою комнату и ушла в комнату мисс Херон. Если мы найдем этого человека, то мы, я думаю, найдем убийцу… или, по крайней мере, кого-то, кто замешан в этом убийстве.
– И как вы думаете, кто мог знать, что Эйли была в комнате Джейн Херон?
Она задумчиво ответила:
– Кто угодно. Ее комната, как вы знаете, находится на противоположном от комнаты мисс Херон конце дома. Это угловая комната в конце противоположного коридора. В том коридоре есть еще только одна комната, окно которой выходит на задний двор дома. Она рядом с лестничной площадкой, и ее занимает мистер Джекоб Тавернер. Пространство между ними занято черной лестницей, бельевой и туалетом. В том же коридоре, но с окнами, выходящими на передний двор, находятся комнаты, которые занимают Кастеллы и мистер Джеффри Тавернер. Там также ванная и большой чулан. Мистер Тавернер вполне мог слышать разговор Эйли с Джоном Хиггинсом, если он открыл окно и выглянул из него, но я не считаю это возможным. В чулане нет окна, а окно, освещающее черную лестницу, не очень доступно. Однако окно туалета, находящегося рядом с комнатой Эйли, достаточно удобно. В показаниях Кастелла сказано, что он действительно слышал кого-то, идущего по дороге и свернувшего к задней части дома, и что он пошел в туалет и выглянул в окно. Он показал, что слышал, как кто-то шел и насвистывал «Ледяные горы Гренландии». Тогда он повернулся и пошел спать, потому что знал, что это всего лишь Джон Хиггинс, который пришел переброситься парой слов с Эйли. Мне кажется, что Кастелл очень хотел проинформировать полицию о том, что Джон Хиггинс приходил к «Огненному колесу» в ту ночь. У нас есть только его показания о том, что он вернулся в постель, не слушая, о чем говорили Джон Хиггинс и Эйли. Он вполне мог подслушать их. С другой стороны, мистер Джекоб Тавернер или мистер Джеффри Тавернер тоже могли это сделать. Фрэнк слегка скривился:
– Ну, это вряд ли возможно.
– Может, и так. Но мы действительно не очень много знаем, чтобы говорить сейчас, что возможно, а что невозможно. С другой стороны лестничной площадки, в моем коридоре, либо леди Мэриан и ее муж, либо миссис Дьюк, мисс Тавернер или я могли слышать, как Эйли прошла в комнату мисс Херон, хотя мы, конечно, не могли слышать разговор, который заставил ее сделать это.
Фрэнк Эббот насмешливо посмотрел на нее:
– А вы случайно не тот самый злодей? Вы ничего не слышали?
– Нет, Фрэнк. – После небольшой паузы она продолжила: – Если Джон Хиггинс не возвращался сюда в час ночи, то кто-то сделал все возможное, чтобы сфабриковать против него свидетельства, насвистывая ту мелодию под окном мисс Херон. Это должен быть кто-то, кто знал, что Эйли спит там. Насколько мы знаем, наиболее вероятным человеком, знавшим все, был мистер Кастелл.
Фрэнк рассмеялся с иронией:
– И, как Крисп выражается, я здесь, чтобы найти что-нибудь компрометирующее Кастелла! «На управляющего гостиницей заведено дело!» Знаете, было бы чересчур – надеяться на то, что это Кастелл.