– Почему бы вам не оставить его в покое? – спросил Эл Миллер. Гнев сделал его смуглое лицо желтовато-бледным. Он покрутил в руках свой яркий носовой платок.
Джекоб засмеялся:
– Хорошо, хорошо… Чем меньше скажешь, тем скорее исправишь. Джоанна жила и умерла в сроем коттедже, довольная сельской жизнью. Джон поднялся довольно высоко – использовал свои мозги в качестве лестницы и взобрался по ней. А Эктс, фигурально выражаясь, сделал карьеру на старье и костях, – он поклонился Джейн, – и стал владельцем небольшого антикварного магазина в Ледборо. Вот так обстоят дела.
Джеффри Тавернер сказал:
– Очень четкое и краткое изложение, но к чему это все? Я полагаю, что все хотели бы знать, зачем нас здесь собрали.
– Естественно. Надеюсь – я действительно надеюсь, что не все вы пришли в надежде на какую-то выгоду для себя.
Мэриан Торп-Эннингтон вздохнула и проговорила, придав голосу побольше драматизма:
– Мы как раз на это-то и надеялись. Я сразу же сказала Фредди, что дела не могут все время идти так ужасно, как со времени нашей женитьбы. И если нас где-то ждет удача, то должна же она когда-то проявиться. А почему бы не сейчас? Однако он так мрачно ко всему относится, бедняга, и это неудивительно, учитывая, что ему приходится встречаться с кредиторами. Поэтому-то он и не смог прийти сюда сегодня. И он просто ужасно не хотел, чтобы я шла сюда одна, потому что он всегда думает, что я сделаю какую-нибудь глупость. Но я ему сказала, что, возможно, нас здесь будет много и, возможно, некоторые будут весьма интересными людьми. – Она снова вздохнула, даже еще более глубоко. – Не хотите же вы сказать, что ничего такого не будет? – Ее голос приобрел трагическую глубину.
Джекоб сказал:
– Боюсь, что вы будете разочарованы. Я пригласил вас сюда по трем причинам. Я подумал, что семейная размолвка оказалась слишком продолжительной. Я не завел никаких родственных связей и подумал, что интересно будет познакомиться со своей родней. По этой причине я хочу пригласить вас всех к себе в старую семейную гостиницу «Огненное колесо».
Джон Хиггинс перевел на него свои голубые глаза.
– Так ведь она была продана, когда умер прадедушка.
– Вовсе нет, – ответил Джекоб. – Мой отец никогда не продавал ее, хотя должен сказать, что прошел слух о том, что он это сделал. Но, думаю, он сам распустил такой слух. Он сдал гостиницу в аренду, а срок аренды истек в прошлом году. Я снова являюсь ее владельцем, а Кастеллы управляют гостиницей. Миссис Кастелл является сестрой вашего отца, так как она дочь Джоанны и урожденная Энни Хиггинс.
Джон Хиггинс медленно произнес:
– Я знаю, что моя тетушка Энни существует на этом свете, но я не видел ее уже лет десять.
– Это при том, что гостиница находится в паре километров от коттеджа Джоанны, который она получила в наследство от матери?
– Да, я живу в старом коттедже.
– Вы женаты или живете один?
Появившаяся на лице Хиггинса слабая улыбка была очаровательна.
– Есть что-то, чего вы не знаете? Думал, что вам все известно. Я живу один и сам веду хозяйство. И я не виделся с тетей Энни уже десять лет, хоть она и живет всего в паре километров от меня.
Джекоб кивнул:
– Очень интересно. Дружная мы семейка, вы согласны?
Джон Хиггинс сжал губы и замолчал. Он сидел, положив свои большие руки на колени, спокойно и непринужденно. Джекоб сказал:
– Гостиница – это самое «Огненное колесо» – находится на старой прибрежной дороге, идущей на Ледлингтон. Ближайшая станция Клифф Холт в двух километрах от нее. Я приглашаю всех вас приехать и погостить у меня в следующие выходные.
Некоторым из вас трудно будет уехать из дома: кому-то придется прибегнуть к чьей-то помощи, кому-то будет трудно отпроситься с работы – то есть вам могут потребоваться дополнительные расходы. Поэтому каждый из вас получит от меня по сто фунтов в качестве, скажем, некоторого признания того, что старый Джереми плохо поступил с вашими дедами и бабками и что, приглашая вас в гости, я не хочу создавать вам какие-либо неудобства. – Он неожиданно и резко замолчал, положил ногу на ногу, наклонился вбок и, опершись рукой на обитую кожей крышку стола, наблюдал за ними.
Джеффри Тавернер слегка нахмурился. Милдред уронила шарф, за который постоянно дергала. Довольно грубые черты лица Флоренс Дьюк приобрели суровое выражение, которое странно было видеть, учитывая предшествующее выражение терпимости и добродушия. Эл Миллер был оживлен и испуган. Джон Хиггинс сидел все в той же позе – большой, интересный, спокойный, сдержанный. Джейн широко раскрыла глаза и приоткрыла губы. Ее крепко сцепленные руки лежали на коленях. Джереми был явно рассержен. Мэриан Торп-Эннингтон была единственной, кто заговорил."
– Дорогой мой человек, это просто чудесно!
– Значит, вы приедете?
Ну конечно. Вы, естественно, приглашаете и Фредди, не так ли? Ему не понравится, если это не так, а бедняжка уже достаточно сильно огорчен.
Джекоб коротко кивнул и, повернувшись к Джеффри Тавернеру, спросил:
– Вы сможете выбраться? Ваша сестра сказала, что вы на гражданской службе.
Джеффри был раздосадован.
– Моя сестра выразилась не совсем точно – она часто ошибается. Я вышел в отставку некоторое время назад и теперь работаю в частной организации. Я смогу приехать на упомянутые вами выходные.
– А вы, Милдред?
Он коварно улыбнулся, увидев, что она нервно вздрогнула, отчего сумка упала на пол и из нее снова вывалилось ее содержимое.
Джекоб оглядел всех собравшихся с отблеском злорадства в глазах и продолжил:
– Так как мы все кузены, я предлагаю обращаться друг к другу запросто. Будет достаточно называть всех по имени, поскольку родственная близость позволяет это. Но боюсь, что я напугал Милдред, и приношу свои извинения. Я как раз собирался спросить, сможет ли она приехать на выходные.
Мисс Тавернер застегивала и расстегивала ускользающую сумку, из которой торчал уголок не очень чистого носового платка.
– О да… о боже… Извините, что-то нужно сделать с этой застежкой, но времени никогда не хватает. Моя партнерша по бизнесу, мисс Миллингтон, присмотрит за делами, и, кроме того, мы всегда закрываемся в воскресенье после полудня.
Спасибо, вы очень добры. – Ее губы продолжали шевелиться, беззвучно повторяя:
– О боже, сто фунтов, о боже, о мой бог…
Джекоб кивнул и оставил ее в покое.
– А вы, Флоренс?
Она посмотрела на него так же прямо и открыто, как и до этого.
– Да, я приеду. Я бы очень хотела увидеть старую гостиницу. У меня есть подруга, которая всегда мне помогает, когда у меня много дел, а кроме того, я не работаю по воскресеньям. Она справится.
– А вы, Эл Миллер? Вы, кажется, работаете носильщиком на железной дороге на Ледлингтон Стейшн?
– Верно. Я смог бы приехать в субботу вечером.
Джекоб кивнул:
– Гостиница находится всего в пяти километрах от Ледлингтона. У вас есть велосипед, насколько я знаю. Вы можете приехать, закончив работу. Это вас устроит?
Эл Миллер подумал: «К чему он ведет? Сто фунтов устроят любого». Он дернул головой и ответил, что это его вполне устраивает.
Джекоб сказал:
– Идем дальше. Мэриан уже сказала нам, что она и Фредди смогут приехать. А вы, Джон?
Джон Хиггинс проговорил со своим мягким деревенским акцентом:
– Нет, спасибо, кузен Джекоб.
Обезьянье личико скривилось в недовольной гримасе.
– Дорогой мой, почему?
– У меня на то есть свои причины, но все равно спасибо.
– Ну-ну, сотня фунтов просто ждет, чтобы ее подобрали.
Голубые глаза спокойно смотрели на него.