- Джинсами не интересуетесь? - Перед Роговым нарисовался худой очкарик со всклокоченной шевелюрой и тяжелым портфелем в руке.
- А что у тебя за штаны-то? - Душа Виктора запела в предчувствии долгожданной удачи. - Какая фирма?
- Есть "Вранглер", есть "Монтана", есть "Ли", очень хорошие... заголосил спекулянт.
- Почем?
- Цена нормальная, по сто пятьдесят любые!
- Самопал? - Изображая знатока, сдвинул брови Рогов.
- Обижа-аете... Привозной товар, прямо с судна, из рейса.
- И все лэйблы есть?
- А как же! - Не унимался фарцовщик, мысленно благодаря Господа, что послал ему такого идиота. - И лэйблы, и зипера, и все сайзы. Двойной шов... Не хотите примерить?
У Виктора екнуло сердце - ну, прямо, как по заказу!
Стараясь унять дрожь нижней губы, он набрал в грудь побольше воздуха:
- Что же. Можно, конечно, померить... Где тут у вас?
- Да где угодно! Где угодно... Лишь бы народу поменьше. А то ведь, сами знаете - не дай Боже, менты.
- Так куда идти-то?
- Вон, хоть бы туда, в тот подьезд.
Рогов против "того подьезда" ничего не имел. Еще неделю назад, проводя разведку предстоящего поля боя, он убедился, что сделки местными спекулянтами чаще всего совершаются именно в этом "парадняке".
Идеальное место - к тому же, со вторым, запасным, выходом на противоположную сторону.
- Ладно, пошли.
Краем глаза Виктор заметил, что его действия не ускользнули от внимания Ройтмана. Паша медленно тронул мотоцикл с места, и ясно стало, что события теперь будут развиваться по своей собственной, неумолимой логике.
Изменить что-то было уже не во власти Рогова. В каком-то душном оцепенении преодолел он вслед за фарцовщиком расстояние, отделявшее их от "примерочной".
- Прошу, - очкарик придержал дверь и пропуская спутника вперед.
- Ага, - выдавил из себя Виктор, толком даже не представляя, что сделает в следующее мгновение.
Однако, оказавшись внутри полутемного помещения, он как можно ловчее рванул из-за пояса "ствол" и развернулся к жертве:
- А ну, гони бабки, козел!
- ... гони бабки, козел!
Сначала Виктор подумал, что ответило эхо. Однако, в следующий миг увидел нацеленный прямо в лоб ствол огромного револьвера.
"Вот и все, - подумал он. - Допрыгался на хер..."
Осталось только зажмуриться и ждать выстрела.
Впрочем, ожидание затянулось. Рогов приоткрыл глаза, и испытал новое потрясение: фарцовщик, забившись в угол, нервно трясся всем телом и что-то бормотал себе под нос.
Глаза его были закрыты, очки запотели, а револьвер валялся рядом, на заплеванной плитке пола.
Еще несколько драгоценных мгновений Виктор потратил на то, чтобы найти хоть какое-то обьяснение произошедшему. Может, спекулянта ударил кто-то третий? Ну, скажем, по башке, из-за угла... Неужели Пашка подоспел?
Виктор огляделся, но в подьезде больше никого не было. Тогда он ткнул очкарика носком ботинка:
- Ты чего? Слышь?
- Не надо! Не надо... - затрясся бедолага. - Не стреляйте, я не хотел! Я нечаянно... Это они сказали, чтобы я деньги отнял, а мне и не надо совсем!
- Чего тебе не надо? - Все ещё не понимал Рогов.
- Ничего не надо! - Человек на полу открыл глаза и умоляюще посмотрел на Виктора. - Я же честный спекулянт, не грабитель... А они заставили, сказали, мол, раз проиграл - давай!
- Как проиграл? Кого?
- Ну, в карты, в "деберц". Понимаете? Мы от скуки по сотенной, вот я и проигрался, а Лысый... Это он, гад! Говорит - давай...
- Ах ты, падла! Геморрой вонючий, - теперь в голосе Виктора зазвучала радость полного понимания, и его сразу же понесло:
- На мента кинулся?
- На кого? - Поперхнулся очкарик.
- Ты дурочку-то не валяй! Нападение на сотрудника органов, при исполнении...
- Я не знал, честно! Клянусь! - Рогову показалось, что спекулянт сейчас потеряет сознание. - Я не знал, что вы опер...
Увидев, что Виктор поднял с полу револьвер, он засуетился:
- Это не настоящий! Зажигалка, понимаете?
В этот момент дверь подьезда со скрипом приоткрылась, и в образовавшуюся щель просунулась чья-то незнакомая Рогову морда.
- Ну, чего там у тебя? Все пучком? - Спросила морда неизвестно кого.
- Стоять! - Перепуганный Рогов направил на дверь сразу оба ствола своего пистолета и "трофейного" револьвера.
Морда исчезла, однако в углу зашевелился фарцовщик.
- Стоя-ять! - Заорал ещё громче Виктор и, не зная, что делать дальше, начал угрожающе щелкать курками над его головой.
Тот, окончательно ошалев от ужаса, понял команду буквально, вскочил и ввытянулся по стойке смирно.
- Лицом к стене, руки на затылок, ноги на ширину плеч... - Рогов не был уверен, что говорит все, как положено, однако времени вспоминать фильмы про милицию уже не осталось. - Н-на! Н-на, мудило!
Влепив под зад "арестованному" пару безобидных пинков, он бросился к выходу из парадной.
- Витя, давай! - Рядом, буквально в двух шагах поддавал газку своей "Яве" преданный Ройтман. - Побыстрее, пожалуйста, а то нам сейчас...
Со стороны "Альбатроса" к братьям-разбойникам уже приближалось человек десять мужчин серьезного вида. Во главе, почему-то, с сержантом милиции видимо, спекулянты вытащили его по такому случаю из местного пикета.
- Поехали, Паша... Гони, блин!
Ройтман вылетел на оперативный простор, и не делая различия между проезжей частью и тротуаром понесся вдоль по Двинской улице. Лихо перемахнув через Обводный канал, он воткнул мотоцикл между двумя встречными трамваями и на красный свет оказался за перекрестком.
- Ты чего? - Завопил Виктор. - Сбавь скорость, убемся ведь!
- Не убьемся! - Ответил Павел, но дальше они поехали все же чуть помедленнее. А когда впереди показалась арка родного двора-колодца, он вообще остановился:
- На фиг... Хватит! Какие тут, блин, грабежи, а? Да я пока тебя сегодня ждал - чуть не обосрался.
- Обошлось же...
- Хватит. Не могу я! Понял? Все. Лучше уж Карлины билетики лохам продавать.
... А сейчас Паша Ройтман стоял в дверях - заматеревший, конечно, но все такой же застенчивый и безобидный с виду. Только темные мешки под глазами: то ли от бессонницы, то ли по причине злоупотребления спиртным.
- Здорово, братан. Здравствуй! - Радостно обнял его Виктор. - Хорошо, что пришел... Все уже в сборе, даже сам Ян Карлович не забыл - изволил пожаловать собственной персоной. Видал? Вон, у окна салаты втихаря пробует.
Запоздавший гость разулся, прошел в комнату и сразу же уселся за стол:
- Ну, будем здоровы! С возвращением, Витян.
Веселье началось. Народ звякнул рюмками, выпил и потянулся за закусками. Потом повторили, потом выпили по третьей, по четвертой...
- Ты как сам-то, Витек? - Вяло ковырнул тарелку с горячим Ройтман. Гадко там было, да?
- По-всякому, Паша... Конечно, место суровое. Не каждый выживет, понял? Ты бы, со своим характером... - тут Рогов красочно и не особо стесняясь в выражениях обрисовал собеседнику переспективу его социально-полового статуса "на зоне".
Да так, что Ройтман поперхнулся и замахал руками, словно отгоняя мух. Виктору даже стало жаль родственника:
- Ладно, не обижайся... Это у меня теперь шуточки такие. Расскажи, лучше, что у тебя-то новенького? Семья, дети? Гляжу, при погонах!
- Расскажи, расскажи, Пашенька, - встрял в разговор Ян Карлович по прозвищу Папа Карла. - Поведай миру!
Ройтман пожал плечами, и Виктор вопросительно посмотрел на третьего их собеседника, ожидая продолжения.
- Он у нас теперь большо-ой человек, - пояснил тот, подкладывая себе в тарелку салат из дефицитных кальмаров. - Шишка, одним словом! Сидит на Шпалерной, в ихнем управлении. Музеем заведует. Хи-хи... Почти, можно сказать, директор Эрмитажа.