А в это время тот, о ком шла речь, преодолев запутанные лабиринты этажей и коридоров управления, уже стучался в другую, обитую черной кожей дверь:
- Разрешите?
- Заходи, Семен Игнатьевич. Чем порадуешь?
Подполковник Спиригайло прошмыгнул через огромный кабинет и уселся уже без приглашения.
Напротив, за массивным полированным столом с полумраке задернутых штор притаился "сам" - Валерий Михайлович Заболотный.
Личность это была незаурядная и в определенных кругах хорошо известная. Достаточно сказать, что на нынешнюю скромную должность слетел он из кресла начальника отдела в политуправлении войск ПВО.
Жаль, конечно - должность генеральская, но... так уж вышло.
До определенного момента в карьере Валерия Михайловича Заболтного все было гладко. Неизменная способность находить общий язык с начальством и тихое покровительство Особого отдела являлись теми предпосылками, которые позволили довольно посредственному выпускнику военно-политического училища обойти на служебной лестнице своих куда более ярких однокашников.
Но вот на самом разгоне, когда позади была уже оконченная заочно Академия общественных наук, а в ближайшей переспективе, чем черт не шутит, перевод аж в аппарат ЦК КПСС... дорогу Заболотному даже не перешел, а перелетел какой-то немецкий сопляк.
Тогда, после наглого и демонстративного приземления Руста под самыми стенами Кремля, начальственные головы в системе противовоздушной обороны страны полетели с плеч, как в утро стрелецкой казни... Досталось всем - как поется в знаменитой песне "от Москвы, до самых до окраин, с Южных гор, до Северных морей".
Разумеется, не обошли вниманием многочисленные кровожадные комиссии и Заболотного. Собственно, от позорного увольнения его спасло только умение вовремя притвориться идиотом, да все та же негласная дружба с "компетентными органами".
Словом, для Валерия Михайловича наглая выходка немца обернулась всего-навсего понижением в должности и "ссылкой" в Ленинград.
А он и не огорчился:
- Лучше снова стать "рядовым" полковником при деле, чем знаменитым генералом на пенсии, - пробурчал себе под нос Заболотный, меняя погоны, род войск и то, что некогда называлось "нравственными ориентирами".
Произошедшее заставило его ощутить реальную близость неминуемого выхода "на заслуженный отдых" - неважно, произойдет это годом раньше или годом позже. Еще недавно, занятый непрестанным карабканьем вверх по служебной лестнице, он почти не задумывался о будущем. Но теперь, в преддверии гражданской жизни, остро ощутил личную бытовую неустроенность.
Да, конечно - имелись уже четырехкомнатная квартира, дача, машина. Взрослые дети тоже обеспечены, но... По сравнению со многими, более предусмотрительными коллегами из штабов и политорганов чувствовал себя Заболотный просто нищим.
Кое-что было, но хотелось - большего... Много и сразу!
... Картинно, не отрывая взгляда от серого монитора заморской диковины - компьютера Ай-Би-Эм, хозяин кабинета протянул Спиригайло руку. Тот правильно сообразил, что ладонь шефа предназначена не для рукопожатия, и поспешил вложить в неё потертую, набухшую документами папку:
- Здесь все.
- Ладно... А сам что думаешь? - Заболотный придвинул к себе документы, выключил "персоналку" и близоруко уставился в потолок. - Давай-ка что-нибудь новенькое, толковое. Пора уже!
- Мыслей разных много, Валерий Максимович, - невозмутимо ответил Свидригайло. - А вот решение пока просматривается только одно.
- Выражайся яснее.
Заболотный с достоинством оставил кресло и начал медленно прохаживаться по кабинету:
- Маленькое непонимание, Семен, всегда пораждает большое нелдоверие. Учти!
- Учту, Валерий Максимович, - кивнул Свидригайло, с трудом сдерживаясь.
Дешевые киношные манеры, подражание расхожим персонажам и непробиваемое самомнение шефа действовали ему на нервы, но до поры, до времени приходилось терпеть.
- Ну, так что?
- Товарищ полковник! Необходимо создать условия, которые подтолкнут Рогова к действиям. Из дерьма мы его вытащили, дали оглядеться по сторонам, обнюхаться... Теперь нужно, чтобы парень отсюда уехал. И не куда-то - а в нужном, так сказать, направлении.
- В Светловодск?
- Да, прямо на место.
- Верно, Семен. Верно! - Похвалил Заболотный. - Ждать, пока он сам... Кому думаешь поручить?
Спиригайло сделал вид, что размышляет, разок даже хрустнул пальцами, и лишь потом ответил:
- Может, Курьева?
- Давай. Толковый парень, проверенный.
- Одним Курьевым не обойтись, - напомнил собеседник. - Нужно обеспечение, транспорт, "наружка"... чтобы все путем.
- Хорошо, решим. А пока действуй. Но только - ни гу-гу!
- Конечно, Валерий Максимович, - заверил Спиригайло. - Все люди работают "втемную".
- Отлично, - потер в возбуждении ладошки хозяин кабинета. - Значит, говоришь, оперативно ты Рогова обложил?
- Да. Брат его двоюродный, Ройтман, который музеем заведует, прямо сегодня с ним встречался. И второй дружок... Так что, есть кому "подсветить" в нужный момент.
- Понятно... Если что - звони прямо мне! Только осторожненько. Либо Антону, я с ним свяжусь сегодня: парню тоже не помешает ускорение придать. - Заболотный протянул руку:
- Все, Семен! Будь здоров. Докладывай...
Покинув управление около семи, Спиригайло направился домой пешком. Можно было, конечно, задействовать служебную "Волгу" и не подставлять седины под омерзительную смесь дождя со снегом, но на ходу лучше думалось.
А подумать Семену Игнатьевичу было о чем. Да и вспомнить тоже...
Окидывая старческим, выцветшим взглядом сбившихся на пешеходных переходах людей, он попробовал разобраться, когда же все это началось.
Может быть, в шестьдесят восьмом? Прекрасное было времечко.
Золотистый песок Рижского взморья. Готика, запах прожаренного с луком мяса, аромат роз на привокзальной площади... Спокойная, размеренная жизнь латышей - и он сам, молодой еще, статный связист-сверхсрочник.
- Слышь, дед? Сигареточки не найдется?
Семен Игнатьевич оторвался от воспоминаний и вытер ладонью намокшее от дождя лицо.
Несколько юнцов, презрительно усмехаясь, разглядывали его с высокой крыши металлического гаража.
- Я не курю.
Подростки шумно посыпались на тротуар:
- Ну, тогда одолжи хоть копеечек на папироски, а? Не жадничай!
Спиригайло попятился под свет уличного фонаря:
- Да не боись, старый! Не тронем... Можем даже пивком тебя опохмелить. Хочешь пивка-то?
Кто-то из толпы протянул Семену Игнатьевичу полупустую бутылку.
- И не пью я, - все ещё настороженно пробурчал тот.
Юнцы расхохотались:
- Странный ты какой-то, дед... Не куришь, не пьешь! Зачем тогда жить-то вообще? Здоровеньким помереть хочешь, что ли?
Через несколько мгновений они уже растворились во мраке проходного двора.
- Сволочи, - сплюнул Спиригайло. - Шпана! Совсем оборзели, проходу не стало.
Оказавшись на противоположной стороне улицы, он отдышался, сунул под язык валидол и продолжил прерванные размышления.
Да, шестьдесят восьмой год... Братская помощь советского народа и стран социалистического лагеря трудящимся Чехословакии.
Вслед за доблестными воздушно-десантными войсками и "нашими" немцами, на Прагу двинулись танковые колонны Прибалтийского военного округа. Завязались уличные бои, прошел слух о первых убитых и раненых.
Старшина Спиригайло был в отчаянии. Одно дело - браво докладывать на политзанятиях о "пролетарском интернационализме" и "западном реваншизме", а совсем другое - оказаться под пулями неожиданно свободолюбивых словаков и чехов.