Так зачем что-то менять?
- Он контролирует банки с многомиллионным капиталом, все, что у нас есть, а интересует его только пение да верховая езда, - ответила
Николь. - Как отец мог принять такое решение?
- С продажей макарон у него получилось очень даже неплохо, - заметил Валерий.
- Мы должны оберегать Асторре, - добавила Николь. - Он слишком хороший человек, чтобы управлять банками, и слишком доверчивый, чтобы иметь
дело с такими, как Силк.
Когда запись закончилась, Силк повернулся к Бокстону.
- Что скажешь?
- Как и Асторре, я думаю, что ты - прекрасный парень.
Силк рассмеялся.
- Нет, я про другое. Можно подозревать этих людей в убийстве?
- Нет, - покачал головой Бокстон. - Во-первых, они - его дети, во-вторых, у них нет ни опыта, ни связей.
- Но они умны. Они задали правильный вопрос. Почему?
- К счастью, это не наш вопрос. Убийство местное, не федеральное. Или ниточка может потянуться на федеральный уровень?
- Международные банки, - ответил Силк. - Но тратить на них деньги Бюро смысла нет. Прикажи снять подслушивающие устройства.
***
Курт Силк любил собак, потому что они не могли входить в сговор. Они не скрывали враждебности, не лелеяли коварных замыслов, не лежали
ночью без сна, строя планы ограбления и убийства других собак. Для них не существовало такого понятия, как предательство. У Силка были две
немецкие овчарки. Они помогали охранять дом, по вечерам он прогуливался с ними по окрестным лесам, ничего не боясь.
В тот вечер он вернулся домой умиротворенным. Дети дона не несли в себе угрозы. Мстить убийцам они явно не собирались.
Силк жил в Нью-Джерси с женой и дочерью.
Жену он любил, дочь просто обожал. Охрану дома помимо собак обеспечивала суперсовременная система сигнализации. Установка и техническое
обслуживание осуществлялись за счет государства. Его жена отказалась учиться стрелять из пистолета, он не афишировал свое занятие. Соседи, так
же, как и его дочь, думали, что он - адвокат (он действительно имел диплом юриста). Приходя домой, Силк первым делом убирал в сейф пистолет,
патроны и служебное удостоверение.
На работу он обычно ездил на электричке, но никогда не оставлял автомобиль на станции: местные воришки могли украсть радиомагнитолу.
Возвращаясь в Нью-Джерси, он звонил жене по сотовому телефону, и она приезжала за ним. Путь до станции занимал пять минут.
В этот вечер Джорджетт встретила его радостным поцелуем в губы. Их дочь Ванесса обхватила его руками. Собаки радостно загавкали. Они все
без труда разместились в большом "Бьюике".
Силк очень дорожил этой частью своей жизни.
В кругу семьи он чувствовал себя в безопасности и покое. Жена любила его, он это знал. Восхищалась его характером, тем, что в своей работе
он ни на кого не злится, никого не обманывает, руководствуясь только буквой и духом закона. Он высоко ценил ее ум и доверял ей настолько, что
обсуждал с ней свою работу. Разумеется, рассказывать он мог далеко не все. У нее хватало и своих дел. Она писала о знаменитых женщинах,
оставивших след в истории человечества, преподавала этику в местном колледже, участвовала в деятельности общественных организаций.
Теперь Силк наблюдал, как его жена готовит обед. Ее красота всегда завораживала его. Ванесса помогала матери, стараясь во всем подражать
ей, даже в походке. Джорджетт служанок не жаловала и учила дочь обходиться собственными силами.
В шесть лет Ванесса уже сама застилала постель, убирала комнату, помогала готовить еду. Как всегда, Силк и в этот день задался вопросом, а
почему Джорджетт полюбила его, благословляя бога за то, что он стал ее избранником.
Позднее, уложив Ванессу в постель (Силк проверил колокольчик, в который она могла позвонить, если бы они ей потребовались) и пожелав дочери
спокойной ночи, они прошли в свою спальню. Как всегда, Силк затрепетал, глядя на раздевающуюся жену. А потом ее огромные серые, светящиеся умом
глаза затуманились страстью... Уже засыпая, она взяла его за руку, чтобы он сопровождал ее и в снах, которые могли присниться ей в эту ночь.
Силк познакомился с ней, когда расследовал деятельность радикальных студенческих организаций, подозреваемых в совершении незначительных
террористических актов. Джорджетт преподавала историю в маленьком колледже в Нью-Джерси и активно участвовала в политической деятельности.
Проведенное им расследование показало, что она придерживается либеральных взглядов и не имеет никакого отношения к группе радикалов-
экстремистов. Об этом Силк написал в своем рапорте.
Когда в ходе расследования он беседовал с Джорджетт, его поразило полное отсутствие предвзятости или враждебности по отношению к нему как
агенту ФБР. Более того, ее, похоже, интересовала его работа, ей хотелось знать, какие чувства он при этом испытывает, и, пусть это и покажется
странным, он откровенно отвечал на ее вопросы: он полагал себя хранителем общества, которое не могло существовать без регулирования. И шутливо
добавил, что его задача - защитить таких, как она, от тех, кто стремится использовать ее в своих целях.
Ухаживание не затянулось. Поженились они быстро, дабы здравый смысл не успел подсказать обоим, что у них нет ничего общего. Он не разделял
ее убеждения, она понятия не имела о том мире, в котором жил он. И уж, конечно, она не испытывала никакого благоговения перед Бюро.
Однако она прислушивалась к его аргументам, когда он ругал журналистов, размазывающих по стенке святого для любого агента ФБР человека,
Джона Эдгара Гувера <Гувер, Джон Эдгар (1895 - 1972) - государственный деятель США, агент ФБР с 1917г., его директор на протяжении 48 лет, с
1924 по 1972 г. Под его руководством ФБР превратилось в одну из самых влиятельных государственных служб США.>.
- Они изображают его гомосексуалистом и реакционным фанатиком. Он же был преданным делу человеком, который не верил в либеральные ценности,
- говорил он. - Журналисты ставят ФБР в один ряд с КГБ и гестапо. Но мы никогда не прибегали к пыткам, мы никого не подставляли, например, в
отличие от того же Управления полиции Нью-Йорка. Мы никому не подкладывали компрометирующих улик. Многие студенты оказались бы за решеткой, если
бы мы не вступались за них. Правые могут их погубить, они совершенно не разбираются в политике.
Она на это лишь улыбалась, ее трогала его страстность.
- Не ожидай, что я изменюсь, - предупредила его Джорджетт. - Но если все, что ты говоришь, правда, ссориться мы не будем.
- Я и не ожидаю от тебя перемен, - ответил ей Силк. - Если ФБР повлияет на наши отношения, я найду себе другую работу. - Он не стал
говорить, какая это для него будет жертва.