Мы оба вздрогнули от такой заботы. Похоже, сейчас возьмутся за нас. Вот это называется влипнуть по-настоящему!
– А где третий? – хрипло спросил Дима.
– На борту, – честно признался Голосок.
– И что с ним?
– С ним всё в порядке, – радостно нас успокоили.
Ага, так мы вам и поверили…
Вслух я сказал, как можно более твердо:
– Не слишком-то вежливо вы обращаетесь с гостями.
– С братьями по разуму, между прочим, – вставил Капустин.
– Была выполнена стандартная процедура, – недоумённо отозвался Голосок, – Пожалуйста, уточните вопрос.
Мы переглянулись:
– Это как понимать?
– Вы добровольно и без принуждения решили приобрести новейший звездолет класса «Эн», согласно третьего имперского каталога. Сканирование
мозга обязательная процедура в таких случаях. Чтобы подтвердить, что приобретаемый корабль не будет использоваться для нелегальных деяний,
подпадающих под две тысячи сто семьдесят пятую, две тысячи сто семьдесят шестую, две тысячи сто семьдесят восьмую…
– Нельзя ли покороче?
– …две тысячи сто восьмидесятую статью кодекса Ухуала Величайшего.
– Кого-кого?
– Седьмого протектора Торговой Гильдии.
– А что за… деяния?
– Пиратство, бандитизм, ритуальные преступления… – с готовностью начал перечислять Голосок.
– Мужеложество и клептомания, – буркнул Капустин, не слишком любезно перебивая невидимую собеседницу, – Ну и как? Мы выдержали тест?
В ответе явственно звучали торжественные нотки:
– Уже около двадцати минут вы являетесь юридическими владельцами звездолета класса «Эн», согласно третьего имперского…
– Короче! – оборвал Дима, – Где Васька? Только не надо сканировать… я хочу сказать, не надо пудрить мозги!
– Сканирование завершено, – недоуменно пробормотал Голосок, – Василий Викторович Лубенчиков находится в центральной рубке.
– Это где?
– Я укажу дорогу.
Мы с Димой переглянулись – все складывается не так уж и плохо!
– И кстати, – спохватился я, – С кем это мы разговаривали?
– Звездолет класса «Эн» согласно третьего имперского каталога, – с гордостью объявил Голосок.
– Надо же, – покачал я головой, – Ну, а звать-то тебя как?
– Предыдущие хозяева называли меня Лншрр-Дашрыйнлн, – чуть застенчиво (так мне показалось) сообщил Голосок.
– Знаешь… – я неловко замялся, – Давай мы будем звать тебя… э-э-э… просто, Лена. Не возражаешь?
– Нет. Просто-Лена готова выполнять команды.
– Вот и замечательно! – нетерпеливо воскликнул Капустин, – И хватит терять время на пустяки! Пора навестить Лубенчикова, пока он не успел
угробить это чудо инопланетной техники!
В центральной рубке не было и намека на такие знакомые по сотням фантастических фильмов пульты, экраны, переключатели. Вместо стен и
потолка – прозрачная полусфера, за которой льдисто сияли россыпи звезд.
Вместо стен и
потолка – прозрачная полусфера, за которой льдисто сияли россыпи звезд. Посредине – единственное удобное кресло.
В кресле сидел Васька, застывший в непривычной для него позе мыслителя. Вот только выражение лица у Лубенчикова было совсем не роденовское.
Подняв на нас глаза, он мрачно забормотал:
– Оклемались? Присаживайтесь, отдыхайте…
Мы нахмурились: чего это с другом? Он ведь радоваться должен, до потолка прыгать! Сделка-то выгорела, всё прошло как по маслу! Неужели
сканирование мозга так на него повлияло?
Дима озадаченно прикусил губу, подошел и ободряюще хлопнул Лубенчикова по плечу:
– Ты чё такой смурной, Васёк?
Тот не отреагировал. Продолжал смотреть неподвижным взглядом в пол.
– Жалеешь, что отдали за это чудо две штуки «зеленых»? – Капустин кивнул, – Да. У меня тоже такое чувство. Вполне могли обойтись и двумя
штуками «деревянных».
– Ага, – согласился я, – Эти братья по разуму ни хрена не смыслят в коммерции!
Васька Лубенчиков издал длинный стон раненого зверя и хрипло неразборчиво заматерился, раскачиваясь в кресле.
Мы оцепенели:
– Василий, ты чего?..
Лубенчиков затих, как-то странно посмотрел на нас. И вдруг, ни с того, ни с сего затрясся в судорожном истерическом хохоте. Тут уж мои
нервы не выдержали и я заорал, глядя куда-то в россыпи созвездий:
– Что ж вы сотворили, гады! Из нормального человека сделали идиота!
– Неправда, – неожиданно отозвался Васька.
– Чего? – удивленно переспросили мы с Капустиным.
– Никто из меня идиота не делал.
– Конечно, Васёк, – сказал я без особой уверенности, – Это я так… к примеру.
– Ага, – поддержал Димыч, – С тобой всё нормально… Только надо отдохнуть.
Лубенчиков дёрнул головой и повторил без всякого выражения:
– Никто из меня не делал… – он зыркнул на нас тяжелым взглядом, – Никто! Я сам по себе – идиот!
– Ну, Васёк, зачем так самокритично…
– И вы, кстати, тоже.
– Чего?
– Идиоты!
– Угу, – кивнул Дима и ангельским тоном добавил, – Сейчас мы с тобой поедем домой… всё будет хорошо!
В моей голове вертелись какие-то лихорадочно-отчаянные мысли. Но единственное, что приходило на ум – медицинский совет, который давал в
подобных случаях знакомый санитар психбольницы:
«Если станет буянить – вырубить чем тяжелым по голове!»
– Домой? – со странной интонацией повторил Васька и опять расхохотался.
Дима побледнел, а я невольно зашарил взглядом по комнате: разумеется ничего тяжелого под рукой не было. Да и не слишком приятно бить по
голове лучшего друга.
Переглянувшись, мы вымученно изобразили на лицах улыбки. И тихонько, чтоб не спугнуть, двинулись вперёд. Только бы вытащить Ваську из этой
проклятой посудины! Авось на свежем воздухе ему полегчает.
Уловив что-то в наших взглядах, Лубенчиков перестал смеяться. Теперь он следил за нами с нескрываемым подозрением. И когда Дима был уже
готов схватить Ваську за плечо, Лубенчиков вдруг скомандовал:
– Кресло – назад!
Кресло стремительно откатилось на несколько метров.