- В большом зале?
- Нет, в маленьком, что в конце коридора.
- Кто такой мистер Ладлоу?
- Клиент, который берет уроки фехтования на шпагах.
- Вы уверены, что давали ему урок именно тогда, когда Дрисколл якобы видел, как вы обшаривали его пиджак?
- Уверена. Мистер Дрисколл пришел к Милтану без двадцати пять. Он сказал, что одевался почти пятнадцать минут. Я начала урок с мистером
Ладлоу в четыре часа, и, кода Милтан прислал за мной, мы с ним еще занимались.
- И вы ни разу за весь урок не отлучались из зала?
- Ни разу.
Карла Лофхен перебила.
- Но, Нийя! Ты что, забыла, ведь Белинда Рид заявила, что примерно в половине пятого видела тебя в коридоре?
- Она лжет, - спокойно возразила Нийя.
- Но и тот, кто был с ней, тоже тебя видел!
- Он тоже лжет.
Боже милостивый, подумал я, какое счастье, что здесь нет Вулфа и он избавлен от этого зрелища. Смотреть, как его дочь делает из себя
посмешище!
Пока все говорило за то, что воссоединение семьи произойдет-таки за решеткой.
- Ну а Ладлоу? - отрывисто бросил я. - Он что, тоже лжет?
Она заколебалась, нахмурив брови, но, прежде чем нашлась, что ответить, послышался мужской голос. Его обладатель возник откуда-то со
стороны лестницы. Он был примерно моих лет и такого же сложения, с располагающим взглядом светлых глаз, в сером костюме из дорогой ткани,
который сидел на нем так, что был скорее всего сшит по заказу.
- А я вас искал, - мужчина подошел к нам и приветливо улыбнулся. - Милтан ждет вас у себя в кабинете. Все по тому же смехотворному делу.
- Мистер Ладлоу, это мистер Гудвин, - сказала Карла Лофхен.
Мы обменялись рукопожатием. Встретившись с Ладлоу взглядом, я невольно почувствовал к нему симпатию - не потому, что в его глазах читалась
искренность или дружелюбие, а потому, что в них светился живой ум.
- Вы тот самый Ладлоу? - на всякий случай уточнил я.
- Совершенно верно. Перси Ладлоу.
- Это с вами мисс Тормик занималась фехтованием вчера во второй половине дня?
- Да, со мной.
- Тогда вас-то мне и надо. Скажите, она безотлучно оставалась с вами с четырех часов до половины пятого?
Он поднял брови и улыбнулся.
- Одну минутку. Все, что мне о вас известно, - это что вас зовут Гудвин.
- Я представляю интересы мисс Тормик. Она наняла Ниро Вулфа, а я его доверенный помощник.
Он взглянул на Нийю, и она утвердительно кивнула головой.
- Вот как! Она наняла Ниро Вулфа? Это как раз то, что нужно. Я слышал, вчера мисс Тормик заявила, что все время урока неотлучно находилась
со мной.
- Да. А вы что скажете?
Он снова поднял брови.
- Лгуньей я бы мисс Тормик называть не стал. Да и с какой стати?
Пойдемте лучше в кабинет Милтана. Дрисколл еще не пришел, но он появится с минуты на минуту...
- Так она была все время с вами или нет? Вы понимаете, что если да, то все обвинения Дрисколла в ее адрес теряют силу?
- Ну, конечно, я это прекрасно понимаю.
Но, к сожалению, еще двое заявили, будто видели ее в коридоре. - Он указал рукой. - Вон там, меньше
чем в десяти футах от двери в раздевалку. И Дрисколл, конечно, тоже это утверждает.
Он зашагал прочь. Я преградил ему путь:
- Послушайте, мистер Ладлоу, если вы пообещаете, что будете стоять на своем...
- Дорогой мой! Пообещать вам? Тут все равно предстоит еще повозиться - куча народу уже знает об обвинении, выдвинутом против мисс Тормик,
и, что бы ни говорилось еще, все это услышат. Ведь так или иначе придется все выяснять.
Они направились к лестнице. Не мог же я загородить дорогу троим сразу - пришлось подчиниться. Меня самого ошеломила абсурдность
происходящего. Карла казалась встревоженной, но Ладлоу держался успокаивающе. Что же до Нийи, то ее поведение могло объясняться либо ее гордой
уверенностью в собственной невиновности, либо ослиной величавостью простофили, а может, и тем и другим вместе. Рядом с ней шел свидетель,
которого следовало умаслить хотя бы ради того, чтобы обеспечить первоклассное алиби, но Нийя даже не потрудилась попросить его об этом. Пока я
плелся следом за ними вниз по лестнице и дальше в кабинет Милтана, я все старался придумать, как бы выманить отсюда Дрисколла и затащить к нам
на Тридцать пятую улицу, так как, похоже, другого пути не оставалось.
Кабинет Милтана оказался просторным помещением на первом этаже, в глубине дома. Пол был застелен широким красным ковром, на котором стояли
несколько столов с расставленными вокруг стульями. Стены украшали фотографии танцоров и фехтовальщиков и просто людей с колющим оружием, а одна
большая фотография изображала Милтана в какой-то форме, на фоне развешанных там и сям кинжалов и шпаг. О том, что на фотографии снят сам
владелец школы, я догадался, когда Карла Лофхен, проведя меня через весь кабинет, представила Милтану и его жене. Он оказался невысоким и
худощавым брюнетом, не сказать бы - просто коротышкой, с карими глазами, и тараканьими черными усищами, торчащими в разные стороны. Выглядел он
обеспокоенным и тут же куда-то исчез, едва мы пожали друг другу руки. Его жена, несмотря на нью-йоркские шмотки и модную прическу, точно сошла с
цветного фото из журнала "Нейшнл Джиографик" с подписью: "Крестьянка из Вцжибррси, ведущая в церковь медведя". При этом она была весьма
привлекательна - если вам нравится такой тип женщин, - а глаза ее смотрели остро и проницательно.
Я остановился возле стеклянного шкафчика, сплошь заставленного разными антикварными вещицами и фехтовальными клинками, например, там лежала
длинная тонкая штуковина необычного вида с тупым концом, но не рапира, ибо надпись на карточке гласила: "Этой эспадой Никола Милтан в 1931 году
выиграл в Париже Международный чемпионат". Я огляделся, ища глазами Милтана. Он стоял в противоположной стороне кабинета, болтая с широкоплечим
здоровяком ростом в шесть футов, лет около тридцати, с немного вдавленным носом и рассеянным видом. Я пригляделся к нему повнимательнее. Если
каким-то чудом бриллианты Дрисколла стянула все же не дочка Вулфа, так давно им утраченная, то, скорее всего, это дело рук кого-то из
присутствующих здесь. До меня донесся голос Карлы Лофхен:
- Послушайте... вы же ничего не делаете.
Я пожал плечами:
- А что я могу сделать? Тем более сейчас Чего ждет Милтан?
- Мистер Дрисколл еще не пришел.
- А он точно придет?
- Конечно.