***
Запах эфира и йодной настойки возвестил мне, что я нахожусь в больнице. Пришлось сделать усилие, чтобы открыть веки. Передо мной стоял
высокий худой человек в белом, сзади него - толстая медсестра. Вид у нее был мрачный и утомленный.
- Как вы себя чувствуете? - спросил врач, склоняясь надо мной.
Выражение лица у него было настолько обеспокоенным, что у меня не хватило духу сказать, как ужасно я себя чувствую. Я попытался улыбнуться
и закрыл глаза.
Под веками заплясали огни. Затем я поплыл в каком-то сером тумане. Решил: пусть так и будет. Чего волноваться, дважды ведь не умирают.
Было такое чувство, будто я находился в тумане долгое время, но вот огни вновь начали свой танец. Я различил высокие белые ширмы, которые
окружали кровать, и мне стало не по себе. Вспомнилось, что ширмы обычно ставят вокруг кровати, когда больной находится при смерти.
Потом я заметил коренастого мужчину, что сидел возле моего ложа. Шляпа сдвинута немного назад, плохо выбритая широкая физиономия выражала
скуку и утомление. От него за километр несло легавым.
Из-за ширмы появилась медсестра. Но это была уже не толстуха. Объявилась красивая блондинка.
- Добрый день! - сказал я.
Мой голос, казалось, доносился из другого города.
- Вам вредно разговаривать, - строго сказала сестра. - Не шевелитесь и постарайтесь уснуть.
- Уснуть... Великий боже! - промолвил легаш. - Надо, чтобы он говорил! Займитесь, сестра, своим делом. Он хочет говорить. Не так ли,
старина?
- Здорово, шпик! - ответил я, закрывая глаза.
Когда открыл их вновь, рядом с кроватью опять стоял высокий худой человек в белом.
- Как мои дела, доктор? - поинтересовался я.
- Дела ваши идут прекрасно, - сказал он. - Вы выжили чудом.
- Где мы находимся? - спросил я, напрасно стараясь приподнять слишком тяжелую голову.
- С вами произошел несчастный случай. Только не волнуйтесь. Вы поправитесь, все будет хорошо.
Из-за спины доктора выскочил шпик.
- Можно мне с ним побеседовать, доктор? - спросил он. - Всего парочку вопросов, не больше. Это не принесет ему вреда.
- Давайте, только быстро, - разрешил врач. - У него очень сильная контузия.
Доктор отошел в сторону, а полицейский занял его место. В руках он держал блокнот и огрызок карандаша.
- Как тебя звать, старик? - спросил легавый. - Не волнуйся. Это мне надо знать просто для протокола.
- Джон Фаррар.
- Твой домашний адрес?
- У меня его нет.
- Но ты ведь где-то ночуешь, не так ли?
- Я голосовал на дорогах.
Полицейский надул щеки и поднял к потолку глаза.
- Ладно, пусть будет так. Ты голосовал на дорогах. А есть ли у тебя отец, мать или какая-нибудь женщина?
- Нет.
- А что за женщина с тобой была?
Какой-то смутный образ возник передо мной: черные как смоль волосы, жадный взгляд и потрясающей красоты лицо.
- Не знаю. Она сказала: "Называйте меня Делла, если хотите". И все.
И все. Как она себя чувствует? Тоже ранена?
- С ней все в порядке, - ответил врач. - Вы не волнуйтесь.
- А муж? - поинтересовался я.
- Какой муж? - спросил шпик, глядя на меня круглыми от удивления глазами.
- Да тот тип, что сидел на заднем сиденье. Она его называла Поль. Как его дела?
- О нем тоже не беспокойтесь, - сказал доктор.
Полицейский провел по лицу рукой. Вид у него был обеспокоенный.
- Как это случилось? Постарайтесь вспомнить, - попросил он.
Мне не хотелось вдаваться в подробности истории с Петелли. Долго объяснять. Хотелось просто закрыть глаза и забыть все случившееся. Но я
пересилил себя:
- Нам навстречу шла машина. Ее вел какой-то псих. Надо полагать, он нас не заметил. Делла пыталась податься вправо, а он нас задел. Что с
ним случилось?
Полицейский вздохнул.
- Теперь мой черед задавать вопросы, - сказал он мрачно. - О том парне не беспокойся. Коли ты занимался тем, что голосовал на дорогах, как
могло случиться, что именно ты сидел за рулем того "бьюика"?
- Это был "бентли", а за рулем сидела женщина, Делла. А я рядом с ней, а ее муж, Поль, на заднем сиденье.
- Черт бы меня побрал со всеми потрохами! - взорвался шпик. Он снял шляпу и вытер лоб. - Ты вел машину! Она сидела сзади. И никакого мужа и
на дух не было! - Полицейский наклонился и погрозил мне пальцем. - А эта чертова машина была "бьюиком"!
Я стал нервничать.
- Вы ошибаетесь! Это она вела машину. То был черный четырехместный "бентли". А другая машина врезалась в нас. Спросите у водителя, он вам
скажет, как было.
Легаш замахал блокнотом перед моим носом.
- Не было никакой другой машины! Ты все врешь! Только зачем?!
- Хватит, сержант! - сухо произнес врач. - Он не в состоянии выносить ваши вопли. Оставьте его в покое.
- Не вру! - вскричал я и попытался встать.
Это меня доконало. Где-то под черепом взорвалась ракета, и все погрузилось во тьму.
Когда я вновь открыл глаза, был день. Одна из ширм, которая стояла в ногах, исчезла, но те, что были справа и слева, остались. Передо мной
была еще одна кровать. Судя по звукам, меня положили в общую палату.
Спустя какое-то время стал размышлять над тем, что сказал легавый. Это начинало меня серьезно беспокоить. Ни встречной машины, ни мужа,
"бьюик" вместо "бентли", и я его вел. Что все это должно было значить? Может, то был сон? И шпик тоже был частью тумана, из которого я выплыл?
Из-за ширмы с довольным видом появился врач.
- Нет необходимости спрашивать, как вы себя чувствуете, - сказал он. - Это и так заметно.
- Да, чувствую себя неплохо, спасибо! Как давно я здесь нахожусь?
Врач бросил взгляд на карточку, висящую у меня в ногах.
- Вас положили шестого сентября в одиннадцать вечера. Сегодня у нас двенадцатое. Стало быть, вы здесь шестеро суток.
- Сентября?
- Конечно.
- Июля, вы хотите сказать? Авария произошла двадцать девятого июля, в тот день я победил на ринге Кида из Майами.