- Сотни три патронов зарядили...
- Достаточно будет!
- Вот что, ребята, - продолжал Пройди-свет, - кончайте водку, да слушайте меня: надо нам сговориться окончательно.
- Ладно! Кончили уж! - отозвались ребята. - В четверти-то дно видно!
- Сверим-ка давай часы, Федор! - начал Пройди-свет. - У тебя сколько?
Рыжебородый детина вынул из внутреннего кармана бешмета серебряные часу и щелкну крышкой.
- Без четверти шесть!
- Подведи на пять минут... Зажгите кто-нибудь лампу! - властным тоном приказал Сашка.
В преступном мире понятие о дисциплине, хотя бы и среди организованных шаек, почти отсутствует, и в обыкновенное время главарь шайки держит себя с остальными членами организации запанибрата. В тех случаях, когда предстоит работа, обсуждается план предприятия, власть атамана делается неограниченной.
Лампа была зажжена и все столпились около стола, на котором Пройди-свет разложил лист бумаги. Здесь был изображен план местности, который должен был служить театром операции шайки.
Разъясняя план, Александр говорил, обращаясь, главным образом к Федору, который был его первым помощником.
- Вот видишь! Здесь дорога делает поворот.
- Это около сухой осины, - заметил кто-то.
- Да... Отсюда поезжайте влево - вот так! Тут перелеском до лога будет сажень двести. Затем опуститесь в овраг и по нему поедете до самой заимки. Оставите тут лошадей с одним человеком, вот, хоть, с Сенькой, для первого начала, сами выждете время - ровно до полночи.
- Понял!
- Часов в десять стало быть можно выехать, - вопросительно посмотрел на Пройди-света Федор.
- В два часа доехать успеете. Ну, так я говорю, ровно в полночь, вылезайте из оврага, идите вот к этому углу заимки, здесь как раз огород выходит. - Александр указал на плане упомянутое место. - Перелезайте через заплот и тихим манером ползите по огороду, вот к этому окну, левее от крыльца... Один ста ставень будет открыт. Здесь я встречу вас. Двух с винтовками поставить, обведя вокруг дома, вот против этих окон. Ну, да там я сам устрою...
- А ежели собаки лай подымут? - нерешительно спросил Федор.
- С собаками и караульными я сам справлюсь! Это уж не ваша печаль. Помните одно: зря руки не марать; без моей команды не стрелять!
- Трусу не праздновать, - многозначительно обвел глазами присутствующих Федор.
- Ну что там! Нешто впервой!
- Главное, не перепутайте плана и помните: ровно в полночь.
- Ну, я еду, сбегай-ка, Иван, в конюшню, посмотри, обедала ли лошадь.
Пройди-свет подпоясался.
- Пойдем, Федор! Зажги фонарь: посвети мне. Да вот еще что, Козырю тоже дайте винтовку!
Они вышли в сени.
Пока Федор возился, зажигая фонарь, Александр зашел в другую половину флигеля и вернулся с двустволкой в руках. Через плечо у него висел ягдташ.
- Ну, идем! Лошадь готова, - спросил Сашка у Ивана.
- Оседлана. У крыльца стоит!
Свет фонаря выхватил из темноты лошадиную голову и переднюю луку седла.
- Ну, час добрый! - произнес Александр, ставя ногу в стремя. Темень-то какая: зги не видать! Самая разбойная ночь!..
26. РУКИ ВВЕРХ!
Глухо шумит ночной ветер в вершинах соснового бора. Звезд не видно: небо обложено тучами.
Время еще десять часов вечера, а уже крепкие ворота заимки, принадлежащие томскому купцу и заводчику Захару Емельяновичу Ковригину, заперты на замок. На дворе спущены с цепей собаки.
Тишину осенней ночи порой нарушают звуки колотушки - это караульный пахом обходит дозором обширный двор и многочисленные постройки заимки.
Окна большого двухэтажного помещения ярко освещены. Из города, дня три тому назад, прибыл сам хозяин с целой кучей гостей.
Днем эта публика занималась охотой: стреляла рябчиков в соседнем бору, а по ночам резалась в карты. Так и в этот вечер.
Большая комната, оклеенная темными обоями, полна клубами табачного дыма. Мебель беспорядочно сдвинута с места. На полу окурки, пробки. Вдоль стены - два сдвинутых вместе стола сплошь заставленные всевозможными винами и закусками. Посредине комнаты большой круглый стол, обитый зеленым сукном.
Сам Ковригин и человек пять гостей играют в макао. Висячая лампа льет из-под матового колпака яркий свет на зеленое сукно стола, на карты, разбросанный по нему, на кучи ассигнаций.
Углы комнаты тонут в полумраке. Игра ведется сосредоточенно. Говорят вполголоса...
- Сто рублей в банке, - объявляет спокойным тоном высокий сухощавый брюнет, с длинным носом и черной эспаньолкой. Одет он безукоризненно в черную тужурку, из верхних боковых карманов которой протянута золотая цепочка, с массивным брелком-медальоном. Это один из городских гостей Рудольф Карлович Кравер. За три дня своего пребывания на заимке он не убил ни одного рябчика, зато довольно успешно подвигался на зеленом поле и выиграл уже весьма значительную сумму.
- Что мало ставишь, - спросил его хозяин, нестарый еще человек с красивым русского типа лицом.
- Будет с тебя. На все идешь.
- Давай карту!
- Изволь...
- Купи себе!
- У меня только пять очков! - сосчитал Кравер, передавая колоду.
Ковригин потянул к себе кучу смятых кредитных билетов.
- Жаль, мало ты ставил! - пробормотал он.
- Небось Кравер знает, когда ему поставить.
- Верхним чутьем берет! - отозвался один из игроков, богатый прасол-гуртовщик, страстный любитель карт.
- Верно говоришь, Саша, - хлопнул его по плечу Ковригин. - Нако тебе тот же куш.
- Катеньку, значит! Сыпь.
Карта была бита.
Протянув три карты и сняв рублей около 700, Ковригин весело крикнул:
- Будет с меня! Мало-мало ладно: а по сему случаю идем господа, выпьем.
- Следует во благовремение!
Застучали отодвигаемые стулья... Игроки направились к столу пропустить по рюмочке.
- Вот, господа, рекомендую вам попробовать этой настоечки, - хозяин указал на графинчик, наполненный темно-зеленой жидкостью, - на сорока травах настоена.
- Ну, что касается меня, то я предпочту выпить коньяку - заметил Кравер, отрезая кусочек лимона.
- Давай-ка сюда - попробую, - потянулся к зеленому графину один из гостей, юркий подвижной старикашка, с лицом румяным, как маринованная вишня, с волосами, белыми, как снег.
Он выпил рюмку и закашлялся.
- Не настойка, а яд!
- На голом спирту ведь настояна! - пояснил хозяин.
- Ну-с, давайте продолжать! Время - деньги...
- Еще по одной, господа, - угощал Ковригин.
Вновь выпили и закусили.
- Что-то долго не возвращается Сергей Николаевич из города, - сказал Ковригин, когда они вновь уселись за игорный стол.
Кравер усмехнулся.
- Должно быть, незачем.
- Как, то есть, незачем? - переспросил Ковригин, тасуя карты.
- Денег нет! - кратко ответил Кравер и щелкнул портсигаром, доставая папиросу.
- Действительно, бедняга проигрался здорово! Одному тебе, Рудольф Карлыч, за эти три дня он тысяч пять проиграл!
- Около того, - процедил сквозь зубы Кравер.
Речь шла о Сергее Николаевиче Загорском, в доме которого нашел себе временный приют Сенька Козырь. Загорский большой приятель и компаньон Ковригина, как по охоте, так и по картам, был приглашен последним, в числе прочих гостей на заимку.
Спустив в два вечера все имевшиеся при нем деньги, Загорский уехал в Томск за резервом...
- Утром, надо быть, приедет! - высказал свое предположение Ковригин.
Игра продолжалась.
Часовая стрелка на больших стенных часах показывала уже половину первого, когда хозяин, спохватившись, оторвался от карт и посмотрев на часы, заметил:
- Ого, здорово мы заигрались: пора ужинать!
В это время, где-то в дальних комнатах раздался треск - точно ломали двери. Игроки недоумевающе подняли головы.