Ушер Рудд, смягчившийся и вежливый, снова был на свободе.
Я переговорил с Джо Дюком.
— Отверстие картера «рейнджровера» заткнул воском Ушер Рудд, — сообщил я ему. — А Леонард Китченс устроил пожар. Их обоих подтолкнул на эти дела Алдерни Уайверн.
— Но они не остановили вашего отца, правильно? — кивнул Джо Дюк. А что касается вас, — он чуть улыбнулся, — то я никогда не забуду, как в ночь пожара вы сидели полуголый на камнях с красным одеялом, накинутым на плечи, и никаких стонов от боли. Хотя вы сожгли руки и ступни и ударились о камни площади. Вы правда не чувствовали боли?
— Конечно, чувствовал, но в ту ночь столько всего произошло...
— А вы привыкли падать с лошадей?
— Падение с лошади... Да, наверно. Я много раз ударялся о землю.
— Тогда почему вы этим занимаетесь? — Улыбка стала шире.
— Скорость, — объяснил я. — Нет ничего похожего на это ощущение.
— Я помолчал. — Если чего-то очень сильно хочешь, то можешь ради желаемого рисковать жизнью и считать это нормальным поведением.
— Если хочешь, чтобы Оринда Нэгл стала членом парламента, то будешь рисковать... — задумчиво пробормотал он.
— Почти всем. По-моему, стрелял в отца Уайверн.
— Не скажу, что вы не правы. Он мог пронести ружье в сумке для гольфа, положив его в чехол, который используют для клюшек.
— И он должен был заранее задумать убийство.
— Ох-хох. Когда он увидел и услышал, какого успеха отец добился на той встрече, то пришел к выводу, что надо немедля убрать такого соперника.
— Он был не в своем уме.
— Он и сейчас такой же.
Джо Дюк знал, что отец участвует в борьбе за и власть, но все равно пришел в замешательство, когда я рассказал ему о Хэдсоне Херсте.
— А вы не думаете, — в ужасе проговорил он, — что Уайверн снова попытается убить вашего отца?
— Ставки у Уайверна теперь выше, а отец по-прежнему стоит у него на пути. Если отца выберут лидером партии, уверен, опасность будет постоянно висеть над ним. Если быть честным, это меня ужасно пугает.
— Знаете что?.. — задумчиво проговорил Джо.
— Что?
— На случай, если мы совершаем величайшую несправедливость, думая, что Уайверн стрелял в вас... Я имею в виду, что мы только что выдвинули версию, правильно? Почему бы не вам, а мне не устроить... следственный эксперимент? Я возьму трость вместо ружья. Пронесу ее в сумке для гольфа.
Поднимусь с ней в маленькую гостиную и буду целиться в вас, когда вы пересекаете площадь, как и в ту ночь. И я увижу, трудно ли положить трость в желоб на крыше. Что вы об этом думаете?
— Вреда от этого не будет.
— А мы можем наткнуться на что-то такое, что и в голову не приходило. Так часто бывает, когда проводишь следственный эксперимент.
— О'кей.
— Мы сделаем это за полночь, — решил Джо.
— Это и произошло за полночь.
Я согласился, что мы встретимся вечером в «Спящем драконе», и Джо сообщит управляющему о нашем плане.
Я поехал навестить Оринду, которая наконец вернулась после уикэнда и ответила на телефонный звонок. Пять лет были милосердны к ней. Она так же потрясающе выглядела, как и раньше. Зеленые глаза, черные ресницы. Изумительный макияж. Нежные, мягкие тона. Она казалась не такой взбудораженной, совсем не раздражительной, более удовлетворенной.
Она называла меня «да-а-агой» всего с двумя или тремя "а".
— Оринда. — Я обнял ее.
— Как вы выросли! — воскликнула она. — Я имею в виду не только вверх. Вы стали старше.
Она приготовила ленч: салат, диетическая кола и потом кофе.
Оринда знала о борьбе за власть в партии и вспомнила, что каждый раз, когда идет соревнование за лидерство, политики меняют правила игры.
— Они изобретают такую процедуру, какая даст, по их мнению, справедливый результат. Даже если не каждому нравится вероятный победитель. Сейчас этим заняты все члены парламента от партии.
Я забыл, что Оринда в курсе происходившего в правительстве.
— Наверно, Деннис рассказывал вам, как устраиваются такие дела.
— Нет, рассказывал Алдерни Уайверн. — Она нахмурилась. — Не хочу снова видеть этого человека.
— Вы знаете, что теперь Уайверн контролирует Хэдсона Херста, — нейтральным тоном заметил я, — как он контролировал Денниса и вас? Понимаете, если Херста выберут лидером и он станет премьер-министром, то фактически управлять страной будет Уайверн?
Оринда пришла в ужас, но покачала головой.
— Ваш отец в стране более популярен.
— Не забывайте о злорадстве.
— Вы имеете в виду, — засмеялась она, — злобную радость по поводу несчастья другого?
— Половина кабинета министров, — кивнул я, — будет счастлива видеть провал отца после его такой великолепной победы в «рыбной войне».
— Если он одержит верх, для избирателей это будет прекрасно, — она искренне улыбнулась. — Никогда не думала, что я это скажу, но это правда.
Я рассказал Оринде об эксперименте, который думали Джо Дюк и я.
— Вы помните тот вечер? — спросил я.
— Конечно. Я была в бешенстве от того, что меня не выбрали кандидатом.
— После встречи с активистами вы все время были с Алдерни Уайверном?
— Нет. Я злилась и чувствовала себя несчастной, поэтому поехала прямо домой.
— Вы не помните, взял ли Алдерни Уайверн юшки для гольфа на встречу в зале «Спящего дракона»?
— Какой странный вопрос! Он всегда возил их с бой на заднем сиденье машины.
В тот вечер Оринда ненавидела отца. Но не так сильно, чтобы причинить ему вред. В ее натуре нет злобности.
Я уютно провел часа два с ней, а потом поехал в дом Полли ждать звонка отца из Лондона о результатах голосования.
Он позвонил мне из машины, чтобы сообщить новости.
— Ничего не решено, — сказал он. — В основном все раскололись на три группы. Определенно только одно: завтра нам придется голосовать снова.
— Объясни, — попросил я. Он описал день, полный сомнений и маневров. Но в конце концов получилось так, что ни отец, ни Хэдсон Херст в первом туре не получили достаточно голосов, чтобы считать это уверенной победой. Джилл Виничек (Образование), третий кандидат, собрала всего несколько голосов и была исключена из списка. Следующий тур станет прямой борьбой между Херстом и Джулиардом. И никто не мог предсказать, за кем останется победа.
Голос отца звучал устало. Он сказал, что они с Полли едут в Хупуэстерн, чтобы вместе со мной провести дома спокойный вечер. За сценой он сделал все, чтобы склонить своих коллег отдать ему голоса. Сейчас их очередь сделать выбор, кого они хотят видеть премьер-министром.
Я рассказал о Джо Дюке и эксперименте. После короткого совещания с Полли он предложит, чтобы мы встретились в «Спящем драконе» и вместе поужинали.
Надежда на то, что мы проведем более-менее спокойный вечер, исчезла между супом и яблочным пирогом.
Хотя ни Джо Дюк, ни я не делали особого секрета из нашего плана, мы не ожидали, что управляющий отелем так расширит сценарий. Создалось впечатление, что он сообщил о нашем намерении всему городу. Отель так же походил на пчелиный рой, как и в тот вечер пять лет назад. Люди подходили к отцу, протягивали руку для пожатия и желали всего наилучшего. Пришел со своим фотографом Сэмсон Фрэзер из «Газеты Хупуэстерна» и рассказал онемевшему от ужаса отцу дополнительные подробности о том, как Ушер Рудд провел воскресенье. Пришел и Ушер Рудд, не лишенный свободы, не раскаявшийся, с глазами, полными горечи. Он кипел от злости, поглядывая на отца, и говорил по мобильному телефону.
Иногда появился Джо Дюк, то вначале он выглядел ошеломленным суетой и многолюдием.