– Айдахо‑стрит, четыреста сорок девять, – сказал я. – В квартире управляющего. Фамилия его Клозен.
– Да? – произнес тот же голос. – Ну и что же нам делать?
– Не знаю, – ответил я. – Для меня это загадка. Но зовут этого человека Лестер Б.Клозен. Ясно?
– Почему это так важно? – без малейшей подозрительности произнес мягкий голос.
– Коронеру нужно будет знать, – сказал я и повесил трубку.
Глава 6
Возвратившись в Лос‑Анджелес, я заперся в конторе с телефонным справочником Бэй‑Сити. И через четверть часа установил, что телефон 13572 принадлежит некоему доктору Винсенту Лагарди, именующему себя невропатологом, дом его и приемная находятся на Вайоминг‑стрит, в не совсем лучшем районе, судя по моей карте, но и не совсем за его пределами.
Заперев справочник в стол, я отправился в аптеку на углу, съел бутерброд, выпил чашку кофе и из автомата позвонил доктору Винсенту Лагарди. Ответила женщина, и, чтобы поговорить с самим доктором, мне пришлось проявить настойчивость. Голос его звучал нетерпеливо. Он заявил, что очень занят, ведет осмотр пациента. Я ни разу не говорил ни с одним врачом, который не вел бы осмотра. Знал ли доктор Лестера Б.Клозена? Нет, никогда не слышал о нем. А почему меня это интересует?
– Мистер Клозен звонил вам сегодня утром, – сказал я. – Он был очень пьян, и язык у него заплетался.
– Но я не знаю мистера Клозена, – холодно ответил доктор.
– Ну тогда все в порядке, – сказал я. – Мне только хотелось удостовериться. Кто‑то всадил ему в затылок пешню.
Пауза. Потом доктор до елейности вежливым тоном спросил:
– Полиция об этом извещена?
– Конечно, – ответил я:
– Но вас это не должно заботить – если только пешня не ваша.
Это предположение доктор отверг. И вкрадчиво поинтересовался:
– А с кем я говорю?
– Моя фамилия Хикс, – ответил я. – Джордж У.Хикс. Я только что убрался оттуда. Не желаю впутываться в такие дела. Я решил, что это может заинтересовать вас, потому что Клозен пытался дозвониться вам – само собой, еще до убийства.
– Мне очень жаль, мистер Хикс. Но мистера Клозена я не знаю. Никогда не слышал о нем и не сталкивался с ним. Память на имена у меня прекрасная.
– Что ж, отлично. И теперь уже не столкнетесь. Но кое у кого может возникнуть вопрос, почему он вам звонил, – если я не забуду об этом сообщить.
Наступила мертвая пауза. Потом доктор Лагарди произнес:
– По этому поводу мне нечего сказать.
– Мне тоже. Возможно, я вам еще позвоню. Поймите меня правильно, доктор Лагарди. Это не вымогательство. Я просто маленький, сбившийся с пути человек, которому нужен друг. Мне кажется, что доктор – как и священник...
– Я полностью к вашим услугам, – сказал доктор Лагарди. – Пожалуйста, приезжайте ко мне на консультацию без церемоний.
– Спасибо, доктор, – горячо поблагодарил я. – Большое, большое спасибо.
И повесил трубку. Если доктор Винсент Лагарди говорил правду, он позвонит в полицейское управление Бэй‑Сити и все расскажет. Если не позвонит, значит, врал. Может, имело бы смысл узнать это, а может, и нет.
Глава 7
Телефон на моем письменном столе зазвонил ровно в четыре.
– Вы уже нашли Оррина, мистер Марлоу?
– Пока нет. Где вы?
– Да я в аптеке, рядом с...
– Поднимайтесь сюда и перестаньте корчить из себя Мату Хари.
– Вы хоть с кем‑то бываете вежливым? – спросила Орфамэй.
Я повесил трубку и для поддержания духа перед разговором налил «Старого лесничего». Глотая виски, я услышал шаги Орфамэй по коридору. Подошел к двери и распахнул ее.
– Входите в эту дверь, чтобы не соваться в толпу.
Орфамэй села и со сдержанным видом приготовилась слушать.
– Мне только удалось выяснить, – сказал я, – что в этом притоне на Айдахо‑стрит торгуют наркотиками. Сигаретами с марихуаной.
– Да что вы! Какая гадость.
– Нужно принимать в жизни и хорошее, и плохое, – заметил я. – Оррин, должно быть, узнал что‑то и пригрозил донести в полицию.
– Вы имеете в виду, – спросила она в своей детской манере, – что с ним за это могли расправиться?
– Скорее всего, для начала просто припугнули.
– Нет, мистер Марлоу, Оррина на испуг не возьмешь, – решительно возразила Орфамэй. – Когда на него давят, он только становится зловредным.
– Не спорю. Но мы говорим о разных вещах. Напугать можно любого – если взяться за дело умеючи.
– Нет, мистер Марлоу, – упрямо повторила она. – Оррина на испуг не возьмешь.
– Ну ладно, – сказал я. – Не возьмешь, так не возьмешь. А если б ему отрезали ногу и били ею по его же голове? Как бы он повел себя после этого – стал бы писать в бюро по улучшению деловой практики?
– Вы насмехаетесь надо мной, мистер Марлоу, – вежливо сказала Орфамэй.
Голос ее был холоден, как суп в пансионе. – Это все, что вы сделали за целый день? Выяснили, что Оррин съехал и что жил он в дурном окружении? Да я и без вас это знала, мистер Марлоу. Я полагала, что раз уж вы детектив...
Она не договорила, предоставив мне догадываться об остальном самому.
– Нет, не все, – сказал я. – Еще я подпоил джином управляющего, просмотрел регистрационную книгу и побеседовал с человеком по фамилии Хикс. Джордж У.Хикс. Он носит парик. Вы, скорее всего, не встречались с ним. Он занимает, вернее, занимал комнату Оррина. И я подумал, что... – Теперь настал мой черед не договорить.
Орфамэй уставилась на меня бледно‑голубыми, увеличенными линзами очков глазами. Маленький рот ее был твердо сжат, руки, лежавшие на квадратной сумочке, стискивали край стола, поза была высокомерной, напыщенной, церемонной и осуждающей.
– Вы получили от меня двадцать долларов, мистер Марлоу, – холодно сказала она. – Насколько я поняла, это оплата работы за день. Мне кажется, своей работы вы не выполнили.
– Не выполнил. Что правда, то правда. Но день еще не истек. А о двадцати долларах не беспокойтесь. Если угодно, можете получить их назад.
Они даже не помялись.
Открыв ящик стола, я вынул деньги, положил на стол и придвинул к ней.
Она посмотрела на них, но не притронулась. Медленно подняла голову и уставилась мне в глаза.
– Вы не так меня поняли. Я знаю, мистер Марлоу, что вы делаете все возможное.
– С теми сведениями, какими располагаю.
– Но я сказала вам все, что мне известно.
– Не думаю, – ответил я.
– Что вы думаете, – язвительно сказала Орфамэй, – это ваше дело. В конце концов, зачем бы я обращалась к вам, если б знала то, что мне нужно?
– Я не говорю, что вы знаете все, что вам нужно. Речь идет о том, что я не знаю всего, нужного мне для выполнения работы. И в том, что я услышал от вас, меня кое‑что смущает.
– Что смущает? Я сказала вам правду. Оррин мой брат. Мне ли не знать его.