Может, он их выращивает? Посмотри-ка.
Я указал на две спирали, расположенные на некотором расстоянии друг от друга и напоминавшие два тонких свернутых пожарных шланга. Только шланги эти были металлические. На концах каждая спираль разветвлялась на пять или шесть тончайших нитей, в свою очередь закрученных в спиральки.
- И это тоже не твоя работа?
- Конечно, не моя.
- Что это такое?
Он знал, что это такое, и я знал. Что-то ведь должно было тянуться за необходимым материалом, из которого Малыш мастерил себе детали, и что-то протянулось за телефоном, когда тот зазвонил. Я подхватил переднюю панель и еще раз осмотрел ее. В ней появились два отверстия, прикрытых квадратными кусочками металла, свободно укрепленными на шарнирах так, что их легко было отодвинуть. Я просунул в отверстие палец и пошевелил им перед носом Клифа, добавив:
- И это тоже не моя работа.
Мэри Энн выглядывала из-за моего плеча; вдруг, без всякого предупреждения, она протянула руку и...
Я в это время вытирал испачканные маслом пальцы о бумажную салфетку и не успел остановить ее. Я должен был быть осторожнее - я же знаю Мэри Энн, она всегда готова прийти людям на помощь.
Как бы то ни было, она протянула руку, чтобы коснуться - ну, этих, как их там - щупалец, что ли. Я так и не узнал толком, коснулась ли она их на самом деле или нет. Потом она утверждала, что не коснулась. Во всяком случае, она вскрикнула, а затем села на пол и стала растирать себе руку.
- За ту же самую, - жалобно протянула она, - сначала ты, потом _этот_.
Я помог ей подняться. - Прости, Мэри Энн, я же предупреждал тебя, ты схватилась за оголенный конец провода...
Клиф прервал меня:
- Глупости. Никакой это не оголенный конец. Просто Малыш защищается.
Мне это и самому было ясно. Мне многое было ясно. Малыш был машиной нового типа. Математический принцип его действия отличался от всех других, когда-либо разработанных до него. Возможно, он обладал какой-то новой характеристикой, чем-то, чего не было в предыдущих думающих аппаратах. Может быть, ему захотелось стать живым и начать расти. Может быть, у него возникло желание создать много других себе подобных машин - целые миллионы их, так чтобы они заполонили всю Землю и стали драться с человеческими существами за право обладать ею.
Я открыл было рот, но Клиф, должно быть, знавший, что я собираюсь сказать, заорал:
- Нет, нет, не говори!
Но я не мог остановиться. У меня вырвалось:
- Послушай, его надо выключить. Эй, в чем дело?
Клиф заметил с укором:
- Он же слышит, о чем мы говорим, пустая твоя голова. Неужели ты не понял, что он услышал про паяльную лампу? Я собирался прокрасться сзади и вытащить шнур из розетки, но теперь он наверняка убьет меня, если я осмелюсь прикоснуться к кабелю.
Мэри Энн отряхивала пыль с юбки и возмущалась состоянием нашего пола. Я уверял ее, что мы тут ни при чем и что во всем виноват сторож. То есть я хотел сказать, что это он развозит грязь по полу.
Тогда она сказала:
- А почему ты не наденешь резиновые перчатки и не выдернешь шнур?
Я видел, что Клиф недоумевает, почему это не пришло в голову ему самому, но, так и не выяснив причины, он натянул перчатки и направился к Малышу.
Я завопил:
- Осторожно!
Глупейшее предупреждение. Ему приходилось быть осторожным - у него просто не было выбора. Одно из щупалец (теперь уже не возникало никаких сомнений на этот счет) выдвинулось вперед, спираль разжалась и легла между Клифом и электрическим кабелем. Она едва заметно вибрировала, и вместе с ней вибрировали ее шесть отростков. Трубки внутри Малыша начали светиться. Клиф и не пытался перешагнуть через препятствие. Он попятился, и спустя некоторое время спираль сжалась и улеглась на место. Клиф снял перчатки.
- Билл, - сказал он, - так мы ничего не добьемся.
Эта штука оказалась умнее, чем мы предполагали. Она умудрилась использовать мой голос в качестве модели при постройке диафрагмы. Она достаточно умна, чтобы, - он понизил голос до шепота, - додуматься, как генерировать собственную энергию и стать самозаряжающимся аппаратом. Билл, мы должны положить этому конец, иначе когда-нибудь с Земли раздастся телефонный звонок: "Привет, босс, здесь нет никого, кроме нас, думающих агрегатов".
- Пойдем в полицию, - сказал я. - Мы им все объясним. Достаточно гранаты или...
Клиф покачал головой.
- Нельзя, чтобы о Малыше узнали. Кто-нибудь другой попытается воспроизвести его, а ведь он, как ты убедился, сулит всяческие неожиданности.
- Что же нам делать?
- Не знаю.
Я почувствовал резкий толчок в грудь, опустил глаза и увидел Мэри Энн, готовую взорваться. Она сказала:
- С меня хватит. Или ты идешь со мной, или не идешь. Решай.
Я пробормотал:
- Но, Мэри Энн...
Она сказала:
- Отвечай - да или нет? Я никогда не была в более идиотском положении. Оделась, чтобы идти в театр, а он тащит меня в захламленную лабораторию и начинает возиться с дурацкой машиной и развлекать меня ее глупыми шутками.
- Уверяю тебя, Мэри Энн...
Но она не слушала, она говорила. Жаль, что я не запомнил всего, что она тогда обрушила на меня. Хотя, пожалуй, это и к лучшему - уж очень мало приятного было сказано по моему адресу. Время от времени я пытался вставить: "Но, Мэри Энн...", и всякий раз мои протесты тонули в новом шквале обвинений.
Мэри Энн в сущности добрая и деликатная девушка. Она теряет контроль над собой лишь тогда, когда возбуждается, и это объясняется только цветом ее волос. Как я уже говорил, ей приходится оправдывать репутацию рыжих фурий.
Во всяком случае, я опомнился в тот момент, когда она, наступив каблуком на носок моей правой туфли, повернулась, чтобы оставить лабораторию. Я бросился за ней со своим неизменным: "Но, Мэри Энн..."
И тут заорал Клиф. Как правило, он не обращал на нас никакого внимания, но на сей раз он не выдержал.
- Почему ты не попросишь ее выйти за тебя замуж, тупоголовый идиот? завопил он.
Мэри Энн остановилась. Она стояла в дверях, не оборачиваясь, и ждала. Я тоже остановился, и слова комом застряли у меня в горле. Я был не в состоянии вымолвить даже: "Но, Мэри Энн..."
А Клиф продолжал кричать что-то, хотя его голос доносился до меня как будто бы с расстояния не меньше мили.
Наконец я разобрал его слова:
- Ну же! Ну же! - повторял он снова и снова.
И тут Мэри Энн обернулась. Она была так прекрасна... Не знаю, говорил ли я вам, что глаза у нее зеленые с синеватым оттенком?
Она сказала:
- Ты что-то хотел сказать мне, Билл?
Клиф вложил мне в голову необходимые слова, и я хриплым голосом произнес:
- Ты выйдешь за меня замуж, Мэри Энн?
И тут же пожалел о своей смелости, решив, что она не захочет больше меня видеть. Но уже через секунду я был рад, что решился произнести эти слова, ибо она обвила мою шею руками и поднялась на носки, чтобы я мог поцеловать ее. Я настолько этим увлекся, что не сразу почувствовал, как Клиф трясет меня за плечо, пытаясь привлечь мое внимание.
Я обернулся и рявкнул:
- Какого черта?
Сознаюсь, я вел себя по-свински. Ведь если бы не он...
Он сказал:
- Смотри!
В руках он держал конец кабеля, соединявший Малыша с источником тока.
А я-то начисто забыл о Малыше!
Я сказал:
- Значит, ты отключил его?
- Полностью.
- Как это тебе удалось?
Он сказал:
- Малыш был так увлечен сражением, которое вы тут разыграли с Мэри Энн, что мне удалось подобраться незамеченным к розетке. Мэри Энн дала отличное представление.
Мне не очень-то понравилось его замечание о Мэри Энн. Она не из тех, кто дает представления. Однако сейчас меня занимало совсем другое.
Я обернулся к Мэри Энн.