– Изъявим, изъявим - обе присутствующие дамы, смеясь, уже подходили к Ухурру.
– Ух ты мой сладкий - Ярара лизнула инженера в нос. Глаза её смеялись - Что бы мы без тебя? Глухие слепцы…
– Один раз, и только?
– А сколько?
– А за сверхвысокое разрешение?
– Ну вот тебе ещё - Ярара от души лизнула Ухурра ещё раз - Достаточно?
– Ну, не то, чтобы достаточно… Терпимо, скажем так.
– Я за неё добавлю - докторша лизнула его раз, другой. Подумав, добавила ещё - Теперь всё?
– Как, вы не ждёте ответа? - Ухурр сгрёб обеих женщин, смачно облизал им носы - Стойте смирно, не дёргайтесь. Имею право сегодня.
– Родился ты нахалом, нахалом и помрёшь - Урумма хлестнула его хвостом, Ярара, царапнув, ловко вывернулась - Вот за это тебя девушки и не любят.
– Как не любят? Кто? Это вы, что ли, меня не любите? Такого просто не может быть. Меня обязательно надо любить - вы посмотрите свои должностные инструкции…
Дамы расхохотались.
– Внимание, экипаж! Извините, что прерываю ваше мурлыканье, уважаемые. Прошу всех вернуться к выполнению служебных обязанностей.
– Ну вот! Эх, капитан… Такой роман обломал…
– Кстати, о романе. Иахрр!
– Я тут, капитан.
– График наблюдений на томографе составлен?
– Нет пока. Томограф же не работал.
– Очень хорошо. Не придётся переделывать. График надо составить с таким расчётом, чтобы всё максимально походило на естественные магнитные бури, вызываемые местным светилом.
– Не слишком мудришь, Хррот?
– Не слишком. Аборигены уже вовсю используют радиосвязь, пусть и самую примитивную. Кто может поручиться, что они не имеют службы, регистрирующей изменения магнитного поля планеты? Нормальная служба погоды обязана их учитывать. Такие сеансы, как сегодня, да ещё повторяющиеся регулярно, должны их насторожить.
Иахрр задумчиво свивал-развивал хвост в кольца.
– На этот раз ты прав. Хорошо, я учту.
– Всё это очень даже занимательно, коллеги - встряла вдруг Урумма - Но главную добычу всегда приносят прямые исследования. Когда мы пускаем телезонды и пробоотборники? Мне нужны образцы.
Пожилой человек, дальнозорко откинувшись, смотрел на диаграмму, широкой лентой свисавшую со стола. За спиной профессора топтался молодой человек.
– Вы уверены, Дитрих, что в это время никто не входил в аппаратную?
– Да, профессор. В смысле, никто не входил.
Профессор Кильского университета герр Вебер в сомнении пожевал губами. Разумеется, он не мог поставить под сомнение показания своего детища, выстраданного потом и кровью, прибора для регистрации магнитного поля Земли. Прибор, конечно же, не врал, как и положено честному немецкому прибору. Но, как и честного человека, его вполне можно было обмануть. В памяти профессора до сих пор были свежи воспоминания о весьма непристойной шутке, учинённой парочкой студентов - эти хулиганы додумались намагнитить длинный стальной лом, плотно навив на него провод и пропустив по нему ток от аккумулятора. Заряженное таким образом орудие преступления затем подложили за стеной, в непосредственной близости от чуткого прибора. Хорошо, что профессор сгоряча не послал тогда статью в научный журнал. Скандал!
Вот и сейчас профессор Вебер нутром чуял подвох. Нет, не может магнитное поле планеты изменяться вот таким образом - кратковременно и ритмично. Что-то тут не то.
– Вот что, Дитрих. Давайте ещё раз тщательно всё проверим. Нам не нужно дешёвых сенсаций.
– Да, профессор.
На большом экране проплывали дома, заборы, крашеные и не очень, а кое-где и вовсе некрашеные. По мостовой, сложенной из плотно пригнанных камней, шли пешие аборигены, проскакало длинноногое животное, запряжённое в смешную повозку. Изображение сместилось, стал виден маленький уютный дворик с развеситым деревом в углу, накрывавшем добрую половину двора своей сенью. Под этой сенью на лавочке разместились две аборигенки, жующие что-то мелкое, спрятанное в горсти.
– Стоп. Дай звук - потребовал Иахрр.
Ярара остановила движение роя телезондов, зафиксировала изображение. Послышались невнятные звуки инопланетной речи, скрадываемые шумом, долетающим с улицы, и шумом ветра в кроне дерева.
– Что они говорят?
– Не слышно - Ярара положила руку на сенсоры, стараясь улучшить настройку - Что они там едят?
– Ну, сделай ближе.
– Масштаб или рой?
– Подвинь рой.
Изображение придвинулось, и звук сразу стал глубоким, чётким - теперь компьютер уверенно отсекал посторонние звуки, доносящиеся извне контролируемого объёма.
– Эка, мошкара откуда-то появилась. Налетели…
– А пускай, лишь бы не зажирали…
За экраном сидели четверо - Иахрр, Ярара, Вахуу и Урумма. Капитан на сей раз нёс вахту, и второй пилот Вахуу отдыхал. Ему до сих пор не везло на зрелища, и сейчас он жадно вглядывался в чужой мир, раскрывавшийся на экране. Что касается остальных, то они исполняли свои прямые обязанности.
– О чём они говорят? - подал голос пилот. Остальные, уже прошедшие курс предварительного гипнообучения, жадно вслушивались, боясь пропустить хоть слово, хотя всё происходящее и фиксировалось в памяти компьютера.
–… Мне Манька давеча сказала - гляди, Галя, мол, етот фраер тот ещё… Омманет и не заметишь… На ходу подмётки режет…
– Ты к Гапке не ходила ещё?
– Бог миловал, с етой шлындрой знаться…
Бабы говорили по-русски, но с явным украинским акцентом - смягчая "г". На мордах, облепленных шелухой, было написано ленивое довольство собой и жизнью.
– Да что такое они едят? - Ярара колдовала над пультом. Изображение ещё сместилось, и стало видно, что в горсти у кумушек находятся мелкие чёрные семена.
– Странные существа - пилот Вахуу в волнении мотал хвостом - Они не едят, они их выплёвывают!
– Действительно - подала голос Урумма - Разжёвывают и выплёвывают.
– Возможно, это какой-то лёгкий наркотик - предположил Иахрр - отсюда и маловразумительная речь.
– Вполне возможно - согласилась Урумма.
– А етот-то ферт, Гриня - лениво продолжала вещать одна из подружек - "Эх, грит, Галя, продам я Аврору с коляской, да куплю мотомобиль. Ему сена не надо" Я ему: "Тебя, дурака, ета кобыла кормит, работает за тебя, дурня, покуда ты во все дни пьян. На мотомобиле небось пьяным не покатисся, об первый угол расшибёсся"
– А он?
– А он токо ржёт, как его кобыла. Да что с дурня взять! Мотомобиль ему… Да его вместе с кобылой и пролёткой продай, дак и то на мотомобиль не достанет…
– За Гриню-то ещё и приплачивать придётся, а даром-то навряд кто возьмёт эко сокровище…
Подружки расхохотались.
– Урумма, ты можешь определить степень опьянения? - спросил Иахрр - Может, мы зря теряем время, слушая пьяный бред. Во всяком случае, мне их речь кажется сильно искажённой.
– Ярара, дай максимальное увеличение на глаза - попросила Урумма.
Изображение резко увеличилось. Толстые бабьи морды выглядели теперь устрашающе.
– Жуть какая - поёжился гигант Вахуу, невольно прижимая уши.
– Да нет, они не пьяные - медленно, вглядываясь в зрачки человеческих глаз, произнесла Урумма - Ни в малейшей степени.
– Ты уверена? - усомнился Иахрр.
– Я ксенобиолог, Иахрр - усмехнулась Урумма - Уверяю тебя, по зрачкам можно определить опьянение у любого зрячего существа, если, разумеется, эти зрачки имеются.
– Ничего не пойму. Чего тогда они бормочут всякую ерунду? Может, мы неправильно переводим?
– Я знаю, в чём дело - встряла Ярара - Это дуры.
– В смысле?
– Вот доктор меня поняла.
– Это вполне возможно - снова усмехнулась Урумма, чуть сморщив нос.
Некоторое время Иахрр обрабатывал новую информацию.
– Вы хотите сказать, что это умственно неполноценные особи?
– Я хочу сказать, что следует сменить объект наблюдения - Ярара обмахнулась кисточкой хвоста - Ничего более ценного мы от этих двух не услышим.
– Согласен - подумав, согласился командор - Ищи достойные объекты.
– Кого именно?
– На твой выбор.
Рой мошкары взвился ввысь, оставив двор с двумя кумушками. Ярара колдовала с пультом, и изображение то и дело выхватывало из прохожих отдельные лица.
– Ищи парные объекты - напомнил Иахрр - молчальники нас не интересуют.
– А группы?
– А с группой нам пока будет сложно. С парой бы разобраться.
Изображение зафиксировалось на парочке, томно сидящей на скамейке.
– Вот, пожалуйста.
– Эти не пойдут - решительно забраковал командор.
– Почему? - удивилась Ярара.
– Потому что это разнополая пара. Молодые к тому же.
– Ну и что?
– А то, что ничего вразумительного мы от них не услышим.
– Да почему?!
– Я поясню - вмешалась доктор - Наш уважаемый командор хочет сказать, что влюблённость - нечто среднее между сумасшествием и опьянением. Я правильно излагаю?
– Благодарю, Урумма - усмехнулся Иахрр - Трудно было выразить эту мысль более чётко.
Ярара фыркнула, но спорить не стала. Изображение снова поплыло над сонными улицами киевской окраины.
– Может быть, эти?
Две молоденькие хорошенькие гимназистки резво шагали по улице, оживлённо беседуя.
– Хорошо. Веди их спереди.
– Переключить на автомат?
– Можно.
Ярара снова поколдовала с пультом. Теперь рой мошкары летел впереди девиц, как приклеенный, автоматически выдерживая дистанцию.
–…Я тебе говорила - он ничтожество, лгун и бабник… А ты: "Петенька, Петенька…" - на ходу втолковывала подруге одна из девушек, беленькая.
– Я в нём разочаровалась - твёрдо отвечала вторая, с каштановой чёлкой, придав своему хорошенькому личику максимально суровое выражение.
– Но ты с ним целовалась? Целовалась? - продолжала беленькая.
– Ну… было… - неохотно-снисходительно отвечала чёлка.
– Ой, Анька-а-а! - с ужасом и восхищением протянула подружка - Ну ты и ду-у-ура… Я бы не смогла, правда…
– Сможешь, дай срок. Все мы, бабы, такие - тоном сорокалетней прожжённой светской львицы, вконец разочарованной в жизни вообще и в мужчинах особенно, заявила чёлка.
– Ничего не понимаю - сокрушённо подал голос Иахрр - Отдельные слова понимаю, а общий смысл - нет. Кто-нибудь понял хоть что-то?
– Эта, беленькая, сообщает тёмненькой, что тёмненькая дура - подала голос Урумма.
– А тёмненькая?
– А тёмненькая соглашается с оценкой, и добавляет, что все женщины аборигенов страдают умственной неполноценностью.
– Да, я тоже поняла примерно так - встряла Ярара.
– Ох, коллеги, пойду-ка я спать - поднялся Вахуу - Не завидую я вам. Пилотом быть проще.
Изображение колыхнулось, будто на воде, и на экране возник стриженый, быстро удаляющийся затылок - какой-то абориген мужского пола прошёл прямо сквозь рой телезондов. Он обогнул девиц, отчего-то вдруг развеселившихся, и удалился прочь.
Командор, задумчиво свивавший кольцами хвост, тряхнул гривой, стриганул ушами.
– Так. Ярара, посади рой куда-нибудь на крышу, на солнцепёк. Конец сеанса. Думать будем.
– Зафиксировать на случай дождя? А то смоет…
– Обязательно.
– Что-то ты охладел к своей астрономии, Боренька. Сам разлюбил, или она тебя?
Тётушка гладила бельё, поочерёдно меняя утюги, гревшиеся в печи. Вообще-то она была довольна таким течением событий, и подтрунивала над любимым племянником только в силу весёлого и ироничного характера.
– У астрономии нынче критические дни, тёть Кать, как у любой дамы - с улыбкой отвечал Борис. Тётушка фыркнула, блестя глазами, рассмеялась. Борис невольно залюбовался тётушкой. Она была ещё вполне ничего, тётя Катя, и характер - чистое золото, вот только в жизни не повезло ей…
Борис занимался поливкой огорода. Вообще-то он готов был помогать тётушке и в других огородных работах, но тётя доверяла ему лишь самые элементарные - копание земли и полив, да и то под надзором, осуществляемым через открытое окно. Тётя Катя вполне резонно полагала, что огород - это вам не астрономия, тут Борис вполне мог нанести ощутимый ущерб.
– Ничего, Боря, на свете ещё полно девушек, кроме твоей астрономии. Познакомить тебя? Вон у Кметьевых Леночка…
– Ну не надо, тёть Кать, не начинай опять. Я в этом деле сам как-нибудь.
– Сам… Возможно, и сам… Подхватишь кого-нибудь ещё похлеще астрономии…
Теперь засмеялся Борис. Он уже закончил полив, и теперь черпал воду из колодца, наливая её в примечательно древнюю, здоровенную сорокаведёрную глиняную корчагу, неглубоко врытую в землю. Корчага эта осталась ещё от прежних хозяев. Вода в ней быстро нагревалась на солнце, порой так, что даже приходилось разбавлять её из колодца.
Наполнив наконец реликтовую посудину, Борис с удовольствием умылся до пояса холодной водой, натянул рубашку.
– Пойду прогуляюсь, тёть Кать. Или на пруд сходить? Карасей Мурёне добуду…
Кошка коротко мяукнула, явно одобряя ход мыслей молодого человека.
– Карасей ловить будешь на старости лет - резонно возразила тётя Катя.
– Тогда решено - Борис встал - Пойду прошвырнусь по дер штрассе.
– Прошвырнись, прошвырнись.
– Купить чего-нибудь, тёть Кать?
– М-м-м… Я даже не знаю… - после того случая тётушка питала заметные сомнения на предмет торгово-предпринимательских способностей племянника - А впрочем, на обратном пути в булочную зайди.
– Бу сделано, тёть Кать!
Выйдя на улицу, Борис невольно зажмурился. Солнце заливало всё вокруг потоками неистового майского зноя, как в тропиках. В тени развалились бродячие собаки, высунув языки. Несколько кур без особого энтузиазма рылись в пыли. Пробежала с гомоном стайка малышни, на миг нарушив мирную тишину, и снова всё погрузилось в сонную неподвижность. Дачный посёлок…
Студент повернулся и зашагал по сонной улочке, придерживаясь теневой стороны. Хорошо бы, конечно, со стипендии приобрести дамский велосипед. Почему дамский? Тётушке подарок, и сам бы катался летом… Однако все деньги ушли на телескоп. Вот и топай теперь пёхом вёрст шесть до города, да с гаком. С добрым украинским гаком, что порой бывает куда больше версты. Извозчика, что ли, поймать? Да ещё извозчиков-то не видно…
Словно в ответ из-за угла вывернулась пролётка, запряжённая пегой кобылой.
– Эй, барин молодой, чего зря башмаки топчем? Садись, подвезу! - весёлый молодой парень, похоже, был навеселе. Борис раздумывал пару секунд. В самом деле…
– Поехали в город! - запрыгивая в пролётку, распорядился студент.
– Единым махом, барин! - весело отозвался подвыпивший кучер.
…
–… Вот продам Аврорку свою, да эту вот таратайку - кучер хлопнул по потёртой скамье пролётки - и куплю авто, с бензиновым мотором. Как, одобряешь?
Кучер по дороге развлекал седока и заодно себя самого разговорами. Вот только разговоры эти крутились вокруг одной темы - автомобилей. Похоже, этот кучер уже принадлежал в душе к зарождающемуся в России племени автолюбителей.
– Не знаю - как человек увлечённый, Борис знал, что такое голубая мечта, и уважал людей, таковую имеющих. Огорчать реалиями жизни весёлого парня ему не хотелось - Автомобиль немалых денег стоит, особенно хороший… Даже если "Пежо" брать…
– Добавим! - не сдавался парень - Заробим и добавим! Зато, слышь, сплошная выгода. Лошадь же как? Есть работа, нет работы - подавай ей овёс да сено. А авто, покуда стоит, никаких расходов. Как говорят релюцинеры - кто не работает, тот не ест! - парень засмеялся.
– Это так - согласился Борис. Говорить о том, что на деньги, затраченные на покупку хоть сколько-то серьёзного авто, можно кормить эту Аврору булками всю её лошадиную жизнь, да ещё и на водку хозяину осталось бы, он не стал.
Между тем подковы вышеупомянутой Авроры уже звонко цокали по булыжной мостовой.
– Куда дальше, барин?
– А никуда - отозвался студент, принимая решение - Здесь останови, пожалуйста.
– Лады! - кучер натянул вожжи, пролётка встала.
Расплатившись, Борис огляделся и зашагал по незнакомой улочке, по-прежнему держась теневой стороны. Он любил незнакомые улицы и переулки. В них было что-то от тайны неизведанных земель, таящейся в сердце почти каждого человека. Он даже не стал искать глазами название улочки. Какая разница?