- Дедушка, - возмутилась Лена, - но я же точно знаю, что это мамонт!- Откуда ты можешь это знать? - искоса поглядывая на Лену, спросил дедушка. - Может быть, он просто наклеил шерсть на слона и теперь выдает его за мамонта.- Я не понимаю тебя, дедушка! - с некоторой сдержанностью в голосе сказала Лена, и глаза ее заблестели твердо, как сталь. - Если бы Вася действительно наклеил волосы на слона, они бы обязательно отодрались, когда я и Женька карабкались на него. А волосы были крепкими.- Ну, знаешь, - возмутился дедушка, - это не доказательство! Неужели можно поверить, что не успевший отмерзнуть мальчишка приручил доисторическое животное? Понятно, что это дрессированный, но замаскированный слон.- Дедушка, - с недобрым спокойствием сказала Лена, - но ведь и я тоже приручила его с помощью сахара. Не могла же я знать Тузика раньше!Дедушка так смешно засопел, так беспомощно замахал руками, что даже очень серьезный и возбужденный Ли Чжань не мог не улыбнуться. Он спросил:- Значит, все-таки слоя это был или мамонт?- Почему - "был"? - вдруг обиделся дедушка. - Он и сейчас есть. Мы его оставили на лосевой ферме. Что ж вы думаете, я не понимаю, как это важно? Я прекрасно понимаю. Но я думаю, что, прежде чем говорить об этом мамонте, его нужно проверить. Так я думаю.Дедушка с таким упоением говорил "я", так смешно выпячивал при этом грудь, что Вася понял: ему очень хочется быть главным в этой истории. Он, пожалуй, даже жалеет, что не он замерз в свое время."Эх, Женька Маслов, Женька Маслов, - горько усмехнулся Вася, - если бы ты знал, до чего же трудная вещь не то что чужая, а даже своя слава! Потаскали бы тебя, как меня, - тогда бы узнал!" Ли Чжань не стал больше слушать дедушку. Он подбежал к телеоператорам, поговорил с ними, и через несколько минут над усеянным возбужденными, спорящими учеными пригорком прозвучал его усиленный радиорепродуктором голос:- Уважаемые коллеги! Мне кажется, что нам нужно на время отложить наши споры. Вначале следует изучить все факты. Я это говорю потому, что мы знаем только один факт: отмерзание мальчика Васи Голубева. Между тем это не все. Голубев размораживался вместе с доисторическим животным мамонтом. Я полагаю, что, если мы убедимся в том, что мамонт действительно существует, наши споры изменят характер. Тогда мы будем говорить не о достоверности размораживания, а о том, благодаря чему оно произошло и какие выводы нам нужно сделать из этого, как поставить обнаруженные явления на службу человечеству. Ученые стали медленно собираться к яме.- Я предлагаю, - продолжал Ли Чжань, - ознакомиться с рассказами людей, которые не только видели ожившего, размороженного мамонта, но и кормили его, катались на нем. Предоставим им слово.Первому пришлось говорить Васе, хотя дедушка и попытался было сразу завладеть вниманием присутствующих. Но Ли Чжань сказал, что, поскольку он видел мамонта, а не катался на нем, его выступление будет предпоследним.Когда Вася закончил свой рассказ, вокруг ямы столпились все: каждому хотелось посмотреть на яму, в которой размораживался мамонт. Передние успели рассмотреть ее как следует и заметили, что одна стена еще хранит очертания мамонтовой туши. Эти ученые уже начинали верить Васе. Но задние не видели этого. А они хотели увидеть. Постепенно возникла давка: задние нажимали, а передние упирались каблуками, чтобы удержаться, и земля стала скатываться в яму. Послышались возмущенные крики, кто-то сорвался и, увлекая за собой глыбы земли, покатился вниз. Вскоре очертания мамонта оказались засыпанными.Вполне понятно, что те, которые подошли к яме последними, уже не смогли увидеть эти важные доказательства и не совсем верили тем, кто их видел раньше.
А те, кто их видел, были очень обижены тем, что их столкнули в яму, и громко возмущались. Таким образом, вместо успокоения случилось обратное: споры разгорелись еще сильней. Ли Чжаню с большим трудом удалось установить порядок, да и то только потому, что смотреть на яму было уже незачем.Выступления Лены и дедушки ничего нового не дали, но рассказ Женьки вызвал необыкновенный интерес, особенно в том месте, где говорилось о рыболовной удаче Тузика. Отовсюду раздались крики.- Этого не может быть! Мамонты никогда не питались рыбой!- Это выдумка! Мамонт - травоядное животное!Женька слушал, пытался возражать, объяснить, как все получилось, но на него не обращали внимания. Тогда он, рассердившись, буркнул: "Смотри-ка, еще не верят!" - и побежал к электронке. Он вскоре вернулся с объемистым свертком и поднял его над собой так, чтобы все видели кусок жареного тайменя.- Вот видите?! - закричал он. - Вот этого тайменя поймал Тузик, а мама его зажарила. Если кто-нибудь не верит мне, пусть попробует.И надо сказать, что ученые стали пробовать. Тут дело не в том, что они вдруг сразу поверили Женьке, а просто каждому хотелось попробовать рыбу, пойманную доисторическим животным. Ведь такую рыбу, конечно, никто никогда не пробовал. Ученые-врачи обнюхивали и рассматривали рыбу, причмокивали и делились своими впечатлениями с товарищами. Но факт был налицо: таймень был отлично прожарен и по-настоящему вкусен. Маловеры были посрамлены, и Женька мог торжествовать полную победу.
Глава двадцать четвертая
БЕГСТВО ТУЗПКА
Так часто бывает в жизни: люди сомневаются в серьезных, очевидных фактах и вдруг верят мелочам, которые сами по себе не могут даже подтвердить уже известные факты. Так случилось и с тайменем. Скажи о нем дедушка или даже Вася, ученые-доктора не поверили бы им - ведь тайменя можно поймать и удочкой, и сетью, и другой рыболовной снастью. Но когда его историю рассказал Женька, да еще подтвердил свои слова делом, поверили все, даже самые упорные маловеры: слишком уж убежденно говорил Женька, слишком верил он в то, что говорил. И эта убежденность покорила взрослых ученых.На взгорке, вокруг исторической теперь ямы, зашумели моторы многочисленных электронок и вертолетов - ученые устремились на лосевую ферму, чтобы познакомиться с Тузиком. Они были так возбуждены, так спешили, что Вася Голубев невольно стал беспокоиться: он прекрасно понимал, что за поведение Тузика отвечать будет он. На помощь пришла Лена. Она сказала:- Нельзя подпускать к Тузику такую массу машин. Он испугается и может растоптать и людей и машины.- А что же делать? - спросил Вася. - Они же обязательно хотят увидеть мамонта. Ведь это нужно для науки.- Пусть смотрят, но... издалека.- Да, "издалека"! Даже дедушка и тот не верит, что это мамонт. А они тем более не поверят.- Поверят. Пусть подходят по одному, по двое и осматривают его.- Слушай, Лена, но ведь если они будут осматривать его даже по двое, и то нам с тобой придется сидеть на лосевой ферме почти неделю: ты посмотри, сколько их.- Пусть хоть месяц, - решительно ответила Лена. - Раз это нужно для науки, будем сидеть целый месяц и показывать всем Тузика."В конце концов, Лена права, - подумал Вася. - Для науки нельзя жалеть ничего. Кроме того, этот месяц они будут вместе с Леной, и, значит, какой-то там Валька Башмаков наверняка не появится даже на горизонте". Вася смутился от этих неожиданных мыслей, но промолчал: мысли все-таки были верные.Через некоторое время, когда ученые успокоились, дедушкина электронка помчалась к шоссе. За ней, покачиваясь на кочках, подминая кусты багульника, катились другие машины, а над ними летели многочисленные вертолеты.Все шло спокойно и примерно так, как и предполагал Вася, до той поры, пока машины не достигли шоссе.