– Я выразилась фигурально. Но твердо решила не давать сержанту шанс выполнить свою угрозу. Поэтому я позвонила Фэйт, попросила у нее рецепт приготовления кофе и, истратив как минимум ящик зерен, наконец добилась успеха. Фэйт готовит превосходный кофе, впрочем, она все делает превосходно, – беззлобно добавила Черити, – Рецепт тушеного мяса я тоже взяла у нее. Бьюсь об заклад на что угодно, но Фэйт ни разу в жизни не превратила кусок превосходного мяса в подметку.
Старбак не в состоянии был понять ее расстройства по поводу тушеного мяса. Совершенно очевидно, что оно испорчено. Так зачем же возвращаться к тому, чего нельзя изменить?
Эта женщина, похоже, самое нелогичное существо во Вселенной – сравнимое разве что с легкокрылыми мотыльками с планеты Эвиан Четыре. Но, несмотря ни на что, такое привлекательное! – решил Старбак.
– Ты была служащей в полиции?
А ведь мягкие изгибы, вырисовывающиеся сквозь ткань брюк и розовой туники, прекрасно смотрелись бы в коротенькой темно-синей тунике сарнианской полицейской служащей.
– Я была копом, – поправила его Черити.
– Кем?
– Копом, – повторила она.
Универсальный переводчик в ухе Старбака сообщил ему, что копом в просторечии называют офицера правоохранительных органов.
– Вот так, – с видимой гордостью заявила Черити. – Прежде чем уволиться и вернуться сюда, я была детективом.
– Ты была полицейским? – Он и не пытался скрыть свое недоверие.
Она вздохнула и метнула в его сторону быстрый взгляд.
– Детективом третьего класса. А сейчас я являюсь шефом полиции Касл-Маунтин. По правде говоря, не велика шишка, так как вся полиция состоит из меня и моего помощника на полставки – Энди Мэйфейра.
– Шеф полиции, – пробормотал он, пытаясь понять извращенную логику людей, которые позволили женщине – да еще столь миниатюрной женщине – занять такой опасный пост.
– Вот именно. – Глаза ее сузились, а на щеках заалел воинственный румянец. – Тебя что-то в этом волнует?
Универсальный переводчик никогда не подводил его. Логика подсказывала, что и сейчас он работает исправно. И тем не менее Старбак не мог поверить, что правильно ее понял.
– Какие обязанности были у тебя в Калифорнии? Когда ты была детективом третьего класса?
– Я работала в отделе по расследованию изнасилований и бытового хулиганства. Месяц пробыла в роли секретного агента, результатом чего явился арест и приговор одному насильнику, подонку, который в течение года терроризировал женщин на пляжах Венецианского залива. Понятно?
– Слышать такое и то страшно. – Он поражался, как мог ее отец, который в то время был жив, или ее друг разрешить ей занимать эту опасную должность.
Она пожала плечами.
– Не более чем разгуливать в шортах во время снежного бурана. Возможно, на пляжах Венецианского залива это последний крик моды, Старбак, но для Мэна твои шорты – определенно легкомысленная одежда.
Она нахмурилась.
– Раз уж мы заговорили о вчерашнем небольшом приключении… полагаю, нужно показать тебя врачам в больнице.
– Я не хочу ехать в больницу.
– Плевать я хотела на то, что ты хочешь, – рявкнула она таким тоном, какого ни за что не позволила бы себе ни одна, даже самая упрямая, сарнианка.
Он медленно скрестил руки на груди черного лыжного свитера и устремил на нее взор.
– А если я откажусь?
Вздернув подбородок, она решительно встретила его вызывающий взгляд.
– Не советовала бы испытывать меня.
Куда только девалось беспечное создание, тараторившее как разноцветный попугайчик! На его месте возник суровый, облеченный властью представитель правоохранительных органов, ничем не слабее любого сарнианского полицейского с оглушающим бластером в руках.
– Но тебе везет, – добавила она. – Пока.
Потому что до окончания метели я не смогу отправить тебя на материк.
Решение, которое она приняла столь неохотно, Старбак воспринял с облегчением. Он не собирался позволить ей отвезти себя в больницу. Вот только еще не решил, как далеко может зайти в попытке помешать ей.
– Раз ты так считаешь… – примирительно сказал он.
Черити стрельнула в него коротким подозрительным взглядом.
– Кроме того, необходимо выяснить, что произошло с твоими вещами, – продолжала она. – Это весьма странно. Здесь, на острове, о кражах, можно сказать, и не слыхивали.
Оранжевые язычки пламени согревали комнату. Выпитый кофе расслабил тело, но стимулировал мозг.
Он облегченно вздохнул при мысли о том, что хоть тело у него и земное, но мозг сарнианский. Втайне его все время грызла тревога, что он может воссоздаться на этой планете в виде землянина с примитивным умом.
Все архивные документы описывали жителей Земли как милосердную, но непредсказуемую и порой жестокую расу. Впрочем, все это вполне объяснимо, если не забывать, что и сама Земля только-только вошла в юношеский возраст.
Спустя века, если только они не разрушат окончательно планету легкомысленным загрязнением или нескончаемыми территориальными притязаниями, они придут, как и его собственный народ, к той ступени развития, когда войны, болезни, нищета останутся далеко позади. И о них будут рассказывать детям на уроках древней истории.
– О Бог мой. – Черити схватилась за спинку стула, а потом буквально упала на сиденье.
Старбак узнал имя одного из земных божеств, но по ее изумленному тону догадался, что она не молится.
– Что случилось?
Она смотрела на него широко распахнутыми глазами.
– Я внезапно поняла, почему ты показался мне знакомым.
– И почему же? – спросил Старбак, чувствуя, как екнуло у него сердце. Что, если он похож на какого-нибудь ее знакомого? Кого-то ей неприятного?
Из голограммных дисков Джулианны он узнал, что земляне – крайне эмоциональная раса, а женщины в период месячного цикла отличаются особенной переменчивостью настроения.
Что ему делать, если она вышвырнет его обратно в ледяную мглу, бросит его на произвол судьбы?
– Ты был героем моей фантазии.
Ее голос, ни разу не дрогнувший во время перипетий прошлой ночи, сейчас вдруг стал тоненьким и слабым.
– Ты мне снился.
– Снился?
– Ну, вообще-то я как бы грезила наяву. Перед тем, как начались эти звонки насчет НЛО.
Значит, его видели. Старбак лелеял надежду, что огни северного сияния помогли ему остаться незамеченным.
– Звонки об НЛО?
– О, ерунда! В полнолуние всегда случается парочка дурацких звонков. Мне кажется, что и вспышки на солнце тоже влияют каким-то образом, – поделилась она с ним своими соображениями. – Не знаю только, есть ли этому какое-нибудь научное обоснование.
Он-то знал обоснование, но решил, что будет неразумно излагать его, не объяснив дополнительно, что теория, доказывающая влияние вспышек на солнце на эмоциональное состояние человека, появится лишь спустя пять солнечных циклов.
В памяти Старбака что-то щелкнуло.
– Ты сказала, что твоего брата зовут Дилан Прескотт?
Базовая теория возникновения вспышек на солнце, которую до сих пор читали на начальных курсах по астрофизической психологии, была выдвинута ученым по имени Дилан Прескотт.
Собственно, единственными землянами, удостоившимися упоминания в сарнианских учебниках, были Галилей, Коперник, Ньютон, Дарвин, Эйнштейн, Прескотт и Пурнелль.
При этом во всех примечаниях указывалось, что эти семеро не являлись рядовыми представителями своего вида. Авторы учебников считали своим долгом везде подчеркивать, что эти ученые были величайшим исключением.
– Точно, – ответила Черити.