Для "палаты сумасшедших" нашлось довольно прозаическое объяснение. Но все это не приближало его к Тонгу Лиму. Ему захотелось вырваться из этого жарко-сырого подвала с молчаливыми фуриями. Китайская музыка смолкла.
- Кто были эти люди, напавшие на меня? - спросил он.
Отблеск ненависти вспыхнул в ее безжизненных глазах.
- Громилы из какого-то тайного общества.
Малко припомнил одну деталь.
- У одного из них я заметил странную татуировку: по руке извивалась змея - сверху до ладони.
Линда воскликнула:
- Змея? Тогда это банда 18! Не понимаю. Они никогда не приходят сюда. Они действуют на Джо Чайт-роуд. Вы уверены, что видели змею?
- Уверен, - ответил Малко. - Но что означают эти номера?
- Здесь, в Сингапуре, - пояснила Линда, - большинство тайных обществ носит номера. Есть банды 108, 08. 18... Это связано с очень старыми китайскими традициями...
- А какой номер у вас? - спросил Малко.
Линда вызывающе улыбнулась.
- У нас нет номера. Мы - Бабочки. Посмотрите!
Изящным жестом она распахнула полу своего платья с разрезом, приоткрыв мускулистое бедро и край кружевных черных трусиков. Малко увидел на внутренней стороне бедра, возле паха, причудливую татуировку: разноцветную бабочку размером с пятифранковую монету. Линда опустила платье.
- У всех у нас есть такая бабочка, - гордо сказала она. - Это наш отличительный знак.
Она подозвала одну из фурий и бросила ей фразу по-китайски. Та послушно приподняла юбку, открыв такую же татуировку. Малко видел "бабочек" за работой. Это была отнюдь не детская забава.
- И много вас? - спросил он.
Ее толстые губы раскрылись в улыбке.
- Больше, чем считает полиция.
- А что вы еще делаете, если не считать травести?
Плоское лицо приняло вдруг жесткое выражение. Почти не разжимая губ, она процедила:
- Разве я спрашиваю вас, зачем вы хотите разыскать Тонга Лима?
И тут же черты ее лица снова разгладились. Она положила свою длинную ладонь на плечо Малко. Но глаза ее оставались холодными.
- Вы пришли от моего друга, - сказала она. - Иначе я никогда не согласилась бы встретиться с вами. Я никогда не разговариваю с иностранцами. Они глупы, хотя им кажется, что они все знают. Особенно американцы. Вы не американец?
- Нет, - ответил Малко. - Я австриец.
Она покачала головой.
- Это кто такие?
Было бы слишком долго ей объяснять. Он спросил в свою очередь:
- Почему вы взяли у меня деньги?
- Но мы же спасли вас! - сказала Линда оскорбленно. - Без нас эти бандиты изувечили бы вас.
Она помолчала и добавила:
- Хотела бы я знать, кто их подослал.
Малко тоже хотел бы это знать. Никто, кроме Фила Скотта и Сани, не был в курсе дела. И однако головорезы поджидали его. У него не было времени для размышлений.
Линда проворно, словно кобра, соскользнула со своего табурета. Идемте, - сказала она. - Мне нужно быть кое-где.
Одна из девиц уже открыла низенькую дверь в глубине бара. Отсюда снова тянулся сырой, зловонный и скользкий коридор. В сопровождении трех "бабочек" они пробрались через полуразрушенное здание, затем пересекли пустынный переулок и оказались в другом квартале среди невысоких домов. Запах вокруг был невообразимый. Они поднялись по узкой деревянной лестнице. Одна из "бабочек" постучалась, и дверь тотчас же открылась.
Малко услышал звуки поп-музыки и увидел силуэт, двигавшийся на эстраде в красном свете софита. Линда наклонилась к его уху.
- Здесь вы тоже у меня. Поговорим после представления.
Глава 8
Девица танцевала, не очень прислушиваясь к музыке, вертя толстыми бедрами и потрясая грудью. Она была совершенно голой, если не считать браслета на левой лодыжке.
Судя по ее круглому и плоскому лицу, это была малайка или индонезийка.
Ее грубые крестьянские черты и преждевременно отяжелевшее тело не вызывали особенного возбуждения. Она подняла банан, лежавший у ее ног, провела им по своим бедрам, затем между грудей, по лицу, сопровождая все это непристойными жестами. Затем стала его очищать, бросая кожуру в первый ряд зрителей.
Теперь, когда глаза привыкли к полумраку, Малко увидел, что здесь были только иностранцы, даже несколько пожилых пар, но в основном одинокие мужчины. Он и Линда сидели позади них, у бара. Зал был крошечный. Протянув руку с первого ряда, можно было бы дотронуться до танцовщицы.
Та начала пародию на чувственный танец, изображая самым натуральным образом совокупление при помощи очищенного фрукта.
Это было странное зрелище в городе, где даже выставка джинсов запрещалась как посягательство на нравственность.
Возникший инцидент внезапно отвлек внимание зрителей. Таракан, огромный, как автобус, внезапно вылез из плинтуса, ведомый, может быть, эротическим порывом, и стал спокойно пересекать сцену, почти под ногами танцовщицы. Раззява не успел дать волю своим похотливым инстинктам. Не прекращая изображать в высшей степени сомнительное удовольствие, танцовщица нанесла ему точный удар каблуком, превративший его в черноватую кашицу.
Первый ряд затаил дыхание. Малко посмотрел на Линду. Китаянка тихо беседовала с барменом, как если бы сцена происходила в другом мире.
Танцовщица подошла к краю сцены. Она поизвивалась, сжав зубы, и кусок банана упал на пол сцены, отрезанный лишь усилиями внутренних мышц. Еще несколько музыкальных нот - и появился второй кусок, упавший на пол. Чтобы придать пикантности зрелищу, танцовщица подобрала его и протянула толстой старушке, которая заикала от отвращения. Затем она "выдала" со смехом еще два куска банана и закончила свой сальный номер прыжком шпагатом. Музыка прекратилась, и восхищенная Линда шепнула на ухо Малко:
- Иностранцам это нравится. Они платят по двадцать долларов за вход.
Ее глаза блестели. Она добавила:
- Я могу дать вам девушку, которая делает такие же вещи. Она очень красива. Тамилка.
Малко вежливо отказался.
После короткого перерыва снова зазвучала музыка, и новая девица затряслась на сцене перед кучкой свежих бананов.
- Поговорим о деле, - вдруг сказала Линда.
Она заказала себе кока-колу. Неподалеку первая танцовщица тяжело опустилась на табурет. Три "бабочки"-телохраннтельницы расположились возле двери. Линда, казалось, оценивала Малко. Притворно непринужденная, она прижалась бедром к его ноге, томно играя кольцами, ее толстые губы изображали подобие улыбки. Она стала заигрывать с ним.
Но когда Линда подмигивала, то в глазах ее отражались только доллары. Она была похожа на копилку. Он спрашивал себя, есть ли у нее сексуальная жизнь или ей было достаточно командовать своими "бабочками", травести и исполнительницами порнографических шоу.
Чтобы не было никакой двусмысленности, он наклонился к ней.
- Фил Скотт сказал мне, что вы могли бы свести меня с Тонгом Лимом. Это правда?
Ее глаза снова обрели безжизненную холодность, как у насекомого.
- Почему вы хотите увидеться с Тонгом Лимом? Если мы будем вести с вами дело, то должны знать. Господин Лим - человек уважаемый и влиятельный. Вы иностранец. Я никогда вас тут не видела. И вам грозит опасность. Большая опасность.
Углы ее толстых губ вдруг опустились.
Малко спросил:
- Вы так думаете после сегодняшнего нападения?
Несколько мгновений Линда смотрела профессиональным взглядом на сцену. Потом промолвила:
- Они напали на вас не случайно. Я знаю людей из этой банды. Они никогда не трогают иностранцев. Полиция этого не допустит. Они покровительствуют велорикшам и воруют в порту.
- Почему же тогда они напали на меня?
- Им заплатили.
- А кислота? Ее часто пускают в ход?
- Да.