Валерия осталась в деревне с подцепившим её канадцем. Вероника откинула со лба свои пышные волосы. В свете тонкой луны, ещё только набравшей свою первую четверть, глаза её казались темно-карими. Я знал, что несмотря ни на что, её фигурка была в полном порядке. Весь небольшой избыток веса приходился на нужные места и выглядела она весьма привлекательно.
- Она тебе понравилась, верно?
Я твердо посмотрел ей в глаза и пожал плечами.
- Ну...
- Ты хочешь сказать, что если бы наткнулся на неё в душе или в пустой спальне, то не занялся бы с ней любовью?
- Это просто твои фантазии.
- Я не сержусь, мой дорогой. Мы все такие. Мы все хотим как можно большего и потому так редко отказываемся от возможностей. Зачем же рисковать, отказываясь? Меня немножко угнетает, когда я вижу, как мы себя ведем. Как думаешь, Филипп, когда-нибудь мы повзрослеем и поумнеем? Начнем рожать детей вместо того, чтобы делать аборты? Выйдем замуж вместо того, чтобы жить с кем попало? Будем думать о будущем, а не только о сегодняшних развлечениях?
Я медленно покачал головой.
- Не знаю.
- Тебя это просто не интересует. - Я был удивлен горечью, прозвучавшей в её голосе. - И я не сержусь на тебя за это. Мы все одинаковы. Ты получишь свою маленькую блондинку, а я пойду с этим кошельком без подбородка - и станем дружно совокупляться...и получим удовольствие.
Я не понимал, что её взволновало её, неужели так подействовала выпивка? Хмель часто заставляет людей видеть жизнь в мрачном свете. Но тут её настроение изменилось. Роника расстегнула лифчик и устроилась возле меня.
- Прости, Филипп, на меня иногда что-то находит. Давай искупаемся при лунном свете - и в постель. Мне кажется, что время существует только для нас двоих.
Мягко посапывая, я принялся массировать её выпуклости и впадины и уже был почти готов вскочить и нырнуть в черную воду, когда позади нас раздался чей-то голос.
- Филипп, дорогой, я никогда не подозревал, что ты можешь быть таким романтичным. - Я резко обернулся и увидел в темноте сутулую и нелепую фигуру Руперта Квина в застиранных джинсах и старом рыбацком свитере. Он буквально выскочил как чертик из коробочки, чтоб подразнить меня. - А вы, Вероника, хотя мне никогда и не доводилось вас видеть, вполне соответствуете описаниям. Вы очень привлекательны.
- Кто этот гад ползучий? - спросила Роника и в этот момент я готов был на ней жениться. Даже в темноте я заметил, как лицо его исказилось от ярости.
- Я - служащий газовой компании, - проворчал он, - ваш возлюбленный несколько превысил свой счет. Так что, моя драгоценная маленькая девочка, отправляйтесь в постель, а я немного поболтаю с Филиппом. Долго я его не задержу, а ожидание лишь разожжет ваш аппетит.
Каким-то образом он смог вложить в свои слова такую властность, что она испугалась. Я кивнул.
- Сделай, как он говорит, Роника. Я скоро приду.
Она поднялась и побрела, стараясь всем своим видом показать, что он ей не нравится и что кем бы он ни был, его руки никогда до неё не дотянутся. Руперт сел возле меня и я вздрогнул. В руках у него были бокалы с выпивкой, но кусочки льда в них казались теплее, чем его сердце.
- Очень хорошо, мой милый, только сладких слюней многовато. Однако к делу. Я проделал сюда такой большой путь не ради удовольствия понаблюдать, как протекает твоя сексуальная жизнь.
Он допил свое виски и поставил пустой бокал на плиточный пол. Худое лицо было непроницаемым и смотрел он на меня так, словно я был мокрицей или чем-то еще, таким же ничтожным. Медленно, словно нарочно усиливая мое напряжение, он закурил одну из своих русских папирос и выпустил дым в ночное небо. При этом он подбрасывал в руке пару монет до тех пор, пока их звон не проник в самые глубины моего мозга.
- Дорогуша, ты должен выполнить для меня небольшую работу. Весьма специфическую, - произнес он наконец.
8. Специальные операции
На этот раз я решил сдержаться, так как был не на шутку перепуган, если не сказать больше, и ограничился печальным вздохом.
- Не нужно так расстраиваться, Филипп, ты давно должен был этого ждать. Конечно, ты не слишком гениален, но и дураком тебя не назовешь. Так что даже из того ограниченного опыта разведработы, который у тебя есть, ты должен понимать, что мы не платим такие бешеные деньги, за ту работу, которую ты делал до сих пор. Только не думай, что я пытаюсь как-то обесценить и отбросить все то, что ты уже проделал до сегодняшнего дня. Нет, я не собираюсь этого делать и весьма доволен тем материалом, который ты добыл для нас. Все очень интересно и ты был достаточно осторожен и благоразумен. Твоя информация об "Интернейшнл", принесла большую пользу но теперь нам неожиданно потребовалось нечто весьма специфическое.
- Вы выбрали меня именно ради этого, верно? - спросил я. - Вам, собственно, и не нужна была вся эта информация. Просто удобный предлог. Вы с самого начала хотели, чтобы я выполнил именно это задание, я прав?
Он довольно засмеялся и похлопал меня по руке. Я подумал, что предпочел бы обменяться рукопожатиями с вождем гуннов Аттилой.
- Видишь ли, здесь очень приятное местечко. Просто прекрасное. И я уверен, что Датос ещё лучше. Он настраивает человека на философский лад - и все такое прочее.
Тут он сменил тему разговора. Квин мог так быстро менять направление своих мыслей, что счастье, если вам удавалось не отставать от него больше чем на пару шагов.
- Конечно, ты прав. Мы полагали, что ты можешь догадаться, но какое это имеет значение? Я прекрасно понимаю, что ты думаешь. Да, мы внедрили тебя туда для выполнения специального задания, и сейчас настало время им заняться.
- Чего вы хотите?
- Все очень просто, одного из твоих пассажиров. Одного из твоих особых пассажиров. - Пока я размышлял над его словами, царило молчание. Он мог потребовать от меня кое-чего и похуже. О таком я и думать боялся.
- Насколько я знаю, на следующей неделе тебе предстоит секретный рейс?
Я кивнул.
- Да. Подобрать в пустыне трех человек, в Египте, где-то возле Аламейна. У них там грузовик. Заправиться и доставить их в Алла Сюраит. Приземлиться на посадочной полосе старого шейха. Там будут определенные сложности, так как я должен лететь вокруг Саудовской Аравии и при этом не позволить "молниям" правительства Ее величества сесть мне на хвост. Но могло быть и хуже. Это, пожалуй, не так плохо, как полет в Восточную Германию.
- Ты знаешь, кем будут эти люди?
- Нет. Нам не говорят, кого мы перевозим. Это скажете мне вы.
Он смотрел на спокойное море и казался очень мирным, уверенным в том, что он делает, зная, что все должно получиться. Он был похож на конструктора самолета, который наблюдает, как его машина отрывается от земли, зная, что в конце концов все усилия окупятся.
- Это люди из прошлого, которые каким-то образом дожили до того, чтобы оказаться полезными в настоящем. О двоих ты можешь сразу забыть. Это просто убийцы, телохранители. Человека, которого мы хотим заполучить, зовут Детман. Гейдрих Детман.
- Немец?
- Именно, мой милый, немец. Ты о нем слышал?
- Нет.
Он пару раз кивнул и улыбнулся.
- Немногие знают, как и почему он до сих пор жив. Детман долгое время был правой рукой, мальчиком на побегушках у некоего Дирлевангера. Ты должен знать, кем был этот Дирлевангер, не так ли?
Я покопался в памяти, где-то я слышал это имя. Или читал о нем. Немец, вероятнее всего эсэсовец, из боевых частей СС. Кирпичики постепенно становились на место.