Мне, конечно, без разницы, какие там дела у Соколова-младшего с теми мужиками, которых мы только что видели, но было немного обидно за него. Я ведь могла ему помочь разобраться с ситуацией раз и навсегда. И почему он не захотел?
Приподнятое настроение, возникшее при покупки елки, пропадало на глазах. Я пошла в ванную мыть руки и машинально глянула в зеркало. И снова, как недавно дома, не узнала выражения своего лица.
Я вдруг поймала себя на мысли, что слишком много на себя беру. На самом деле, и чего я так разошлась? Меня это не должно касаться. Не хочет Олег моей помощи — его проблемы. Какое право я имею указывать ему, как поступать? А потом еще обижаюсь, что он сделал не так, как бы хотелось мне… Так нельзя.
Я попыталась изобразить на лице улыбку. Но она получилась похожей на гримасу, причем смешную, и я невольно рассмеялась. А потом прижала палец к кончику носа и стала специально снова вызывать у себя смех. Нет ничего лучше для поднятия настроения, чем вовремя посмеяться над собой.
Таким образом я поставила себя на место и только потом вышла из ванной. То, что я увидела, снова вызвало у меня приступ хохота: Олег стоял в коридоре недалеко от ванной с каким-то трагическим и в то же время любопытным выражением лица. Понятно, он услышал мой смех и пришел посмотреть, не случилось ли чего непредвиденного. Испугался, наверное, за здравость моего рассудка.
— Ладно. Не будем дуться друг на друга, — сказала я, подходя поближе. — У нас с тобой и так проблем хватает, зачем еще дополнительные создавать? Все будет хорошо. Давай все же подумаем о Новом годе. Ты любишь этот праздник?
— Ага, — чуть кивнул юноша. — Я пойду тоже руки помою после улицы. Слушай, а как елку ставить будем? На балконе есть ведро с землей. Может, я его принесу? Оно небольшое, в нем цветок рос. Цветок погиб. А ведро вот и пригодится, а?
— Давай, — я слегка шлепнула его по плечу.
Олег, как мне показалось, чуть съежился от моего жеста, коротко на меня глянул, а потом быстро прошел в ванную. Меня немного удивила его реакция. Я пожала плечами и пошла на кухню.
Я убрала торт в холодильник, налила в чайник воду и поставила кипятиться. Впрочем, прежде чем пить чай, надо с делами закончить.
Я решила воспользоваться случаем, пока Олег в ванной, и осмотреть его комнату. Ведь при хозяине не можешь позволить себе рассмотреть все, что хочется. Я быстро прошла по коридору в комнату Соколова-младшего, по пути послушав возле ванной, льется ли вода. Она лилась, значит, у меня есть время.
Я и в первое посещение комнаты почувствовала, что она какая-то не такая, а сейчас, когда принялась дотошно изучать обстановку, впечатление усилилось. Как-то не вязалась эта комната, да и вообще квартира с Олегом. Не может наш современный молодой человек жить в такой убранной, без всяких молодежных украшательств и прочих прибамбасов квартире. Нет здесь ни плакатов, ни хотя бы легкого беспорядка, ни каких-либо других атрибутов и мелочей, свойственных мальчишкам.
И тут меня осенила мысль: быть может, квартира вовсе не его? Соколов-старший мог ее просто арендовать для своего сына на время, пока не улягутся возникшие проблемы. Но зачем надо было врать мне? Не вижу я повода для введения меня в заблуждение.
А может быть, Соколов только недавно купил эту квартиру? Теперь она, естественно, Олега, но он еще не успел ее обжить. А что, и такое возможно.
Я тряхнула головой, чтобы отогнать эти беспокойные мысли, и заметила, что компьютер уже включен. Наверное, пока я занималась в ванной аутотренингом, Олег успел его включить. Вдруг на экране сменилась заставка — в разные стороны начал разлетаться фейерверк. Это зрелище меня всегда завораживало, даже если оно и на экране, и я им залюбовалась.
Но тут экран опять сменился. На этот раз Олегу пришло электронное письмо.
Я человек, конечно, любопытный. Да и как тут не прочесть то, что само лезет на глаза? Я нажала клавишу и прочитала: «Привет. Скоро все будет приготовлено, и ты сможешь приехать. Сообщу дополнительно. Бурундук».
Ну и что бы это могло значить? Куда приехать и что там готовится? Обратный адрес ничего не мог мне сообщить, хотя Олег-то, конечно, знает, кто ему написал. Как же все-таки хорошо было раньше, когда письма были обыкновенными, бумажными, и обратный адрес можно было прочесть на конверте точный, реальный. А сейчас что? Просто набор букв, полная секретность. Ну никаких условий для работы сыщиков и телохранителей!
Хорошо, что во время своих размышлений я успела закрыть письмо и отойти к окну, потому что в комнату вошел Олег. Я стояла спиной к нему как ни в чем не бывало, и смотрела на тающий свет уходящего зимнего дня. Потом на шум его шагов повернулась и улыбнулась.
Взгляд Соколова-младшего сразу упал на компьютер. Он быстро подошел к нему, увидел, что ему пришло сообщение, прочел его и снова закрыл. Я продолжала стоять с придурковатым видом.
— Ой, там чайник, наверное, уже закипел, — сказала я, совершенно по-настоящему вспомнив про него. — Будем чай пить?
Я кинулась на кухню. Повезло мне с чайником, потому что если бы не он, то мне пришлось бы выдержать на себе вопросительный взгляд Олега. Он мог заподозрить, что я прочла письмо.
Олег показался на кухне.
— Давай, хозяин, командуй, — сказала я. — Что мы будем делать сначала? Пить чай или елкой займемся?
Глядя на мой беззаботный вид, Олег, видимо, немного успокоился.
— Думаю, что сначала надо елку поставить, а потом уже за чай садиться, — коротко ответил он.
— Отлично. Ты ведро обещал найти. А также говорил, что игрушки есть и все прочее.
— Есть. Идем.
Младший Соколов повел меня в зал. Там он достал с антресоли пыльную коробку, встав при этом на стул. Потом вышел на балкон. С улицы в открытую дверь сразу повеяло холодом, несмотря на то что мороза не было. Олег немного повозился на балконе и наконец принес ведро.
— Вот.
Ведерко на самом деле было маленьким, но для нашей небольшой елочки вполне подходящим.
— Надо придумать, где елка стоять будет, — развела я руками. — В зале?
— Я думаю, что в этом углу самый раз, — по-хозяйски оглядев комнату, ответил Олег. — Немного сдвинем диван, предварительно убрав кресло. И столик с телевизором.
— Если телевизор подвинуть, то балконная дверь будет его задевать, — высказала я свое мнение.
— Да, — задумался юноша.
Сейчас он выглядел в полной гармонии с этим домом. И мне даже показалось, что даже обои здесь он клеил собственными руками, так по-хозяйски он осматривал все, прикидывая, как лучше подвинуть мебель, как лучше устроить елку. Мои мысли стали еще запутаннее. Пока я еще не анализировала текст электронного письма, не было свободной минутки, но уже с каким-то испугом понимала: в нем что-то есть. Но сейчас не время разбираться. Я должна быть спокойной, чтобы Олег ничего не заметил. Устроим новогодний интерьер, а потом уж как-нибудь уединюсь, подумаю…
— Мы телевизор к той розетке подключим. Как раз с дивана будет удобнее смотреть, — Олег сдвинул кресло, потом подошел к дивану и вопросительно посмотрел на меня. — Берись с той стороны.
Мне ничего другого не оставалось. В общем, мы сдвинули диван, и при этом освободилось место для нашей маленькой елочки.
Я разбирала игрушки и гирлянды, пока Олег укреплял елку в ведре. Потом мы ее украшали. А еще протянули гирлянду под потолком и также по карнизу. Олег принес из комнаты красивый фонарь, который переливался разными цветами, красочно сменяющими друг друга.
Наконец, когда все было закончено, он выгнал меня на кухню, а сам принялся пылесосить, а потом собирался вымыть пол.