Зубочистка была американская и отдавала ментолом, он прихватил ее на пароме, где такого, рода вещи держат для пассажиров.У двери в ресторан стоял констебль, которого звали Элофссон и который, казалось, был обескуражен меньше других. Монссон подошёл к нему и спросил:- А что, собственно, случилось?- Кажется, в кого-то стреляли.- Инструкции вы какие-нибудь получили?- Никаких.- А Баклюнд чем занимается?- Допрашивает свидетелей.- Раненый где?- Наверное, в больнице. - Элофссон чуть покраснел, потом сказал: По-видимому, "скорая" успела приехать раньше полиции.Монссон вздохнул и вошел в ресторан.У стола, заставленного суповыми мисками, блестевшими, как серебро, официанта допрашивал Баклюнд, пожилой человек в очках. Заурядной внешности. Каким-то образом ему удалось стать первым помощником инспектора уголовной полиции. Баклюнд держал в руках блокнот и, задавая вопросы, старательно все записывал. Монссон подошел поближе, но своего присутствия ничем не выдал.- И в какое время это случилось?- Примерно так, полдевятого.- Примерно?- Ну да, точно-то я не знаю.- Другими словами, вы не знаете, сколько было времени?- Вот именно.- В высшей степени странно, - сказал Баклюнд. - У вас ведь есть часы. не так ли?- Ну есть.- А вон там, на стене, тоже висят часы, если не ошибаюсь?- Да, но... И те и другие идут неверно. Кроме того, я и не думал тогда смотреть на часы.Баклюнда, казалось, ошеломил такой ответ. Отложив блокнот и ручку, он принялся протирать очки. Потом глубоко вздохнул и снова взял блокнот.- Значит, несмотря на то, что у вас двое часов, вы не знаете, сколько было времени?- Приблизительно знаю.- Нам приблизительные ответы ни к чему.- Да и идут-то эти часы по-разному. Мои спешат, а настенные отстают.Баклюнд сверил часы со своим хронографом,- Странно, - сказал он и что-то записал."Что бы такое он мог записать?" - удивленно подумал Монссон.- Итак, вы стояли здесь, когда преступник проходил мимо? Вы можете описать его внешность?- Но ведь я на него и не смотрел.- Вы не видели преступника? - поразился Баклюнд.- Видел, когда он уже перешагивал подоконник и уходил.- И как же он выглядел?- Не знаю. Я стоял далеко от окна, да еще колонна .его загораживала.- Вы хотели сказать, что не можете описать его внешность?- Не могу.- Ну а как он был одет?- Кажется, в коричневую куртку.- Кажется?- Да, я ведь видел-то его только секунду.- А что еще на нем было, кроме куртки? Брюки, например?- Брюки были.- Вы уверены?- Да, потому что иначе это было бы немножко... Ну странно, что ли. То есть если бы он был без штанов.Баклюнд писал как одержимый. Монссон повернул во рту зубочистку и тихо сказал:- Слышь, Баклюнд!Тот сердито обернулся:- Я веду важный допрос...Узнав Монссона, он сразу скис.- А, это ты?..- Что тут произошло?- В ресторане застрелили человека, и знаешь, кого? Виктора Пальмгрена, - с ударением сказал Баклюнд.- Ах, его... - сказал Монссон. И подумал: "Хорошенькое дело, черт бы его побрал..." А вслух сказал: - Значит, это случилось более часа назад и стрелявший вылез в окно и исчез?- Да, может быть, и так.Баклюнд, как всегда, сомневался во всем.- Почему у гостиницы торчат шесть полицейских автомашин?- Я разрешил оцепить это место.- Что оцепить? Квартал?- Место преступления.- Убери отсюда всех полицейских в форме, - сухо сказал Монссон. - Для гостиницы мало хорошего в том, что в вестибюле и у входа полным-полно констеблей. Кроме того, они наверняка нужны где-нибудь в другом месте. А потом постарайся собрать приметы преступника. Ведь есть свидетели, которые видели больше, чем этот твой официант.- Мы должны допросить всех, - сказал Баклюнд.- Допросим в свое время. Не держи здесь тех, кто не может сказать ничего важного, только запиши их фамилии и адреса. Баклюнд подозрительно посмотрел на него и спросил:- А ты что собираешься делать?- Звонить по телефону.
- Куда это?- В газеты, например. Надо же выяснить, что тут случилось?- Шутишь все, - неодобрительно сказал Банлюнд.- Вот именно. - Монссон с отсутствующим видом смотрел в зал.Там уже суетились журналисты и фотографы. Некоторые из них наверняка примчались сюда задолго до того, как явилась полиция, а кое-кто, вполне вероятно, сидел в баре или кафе как раз в момент выстрела.- Но система требует... - начал Баклюнд.В этот момент в ресторан влетел Бенни Скакке. В свои тридцать лет он был помощником инспектора. Прежде он работал в Стокгольме в комиссии по особо опасным преступлениям, но ушел оттуда после какой-то сомнительной операции, которая чуть не кончилась бедой для одного из его начальников. Надежный и добросовестный, немножко наивный, Бенни нравился Монссону.- Можешь взять себе в помощь Скакке, - сказал он.- Стокгольмец, - с сомнением сказал Баклюнд.- Вот именно. И не забудь насчет примет. Это сейчас самое важное.Монссон сунул изжеванную зубочистку в пепельницу и вышел. в вестибюль к телефону.Он быстро позвонил по пяти номерам, Потом тяжело вздохнул и направился в бар.- Бог мой, кого я вижу! - обрадовался бармен.- Привет, - сказал Монссон, усаживаясь у стойки.- Что будем сегодня пить? Или как всегда?- Нет, только сок. Мне нужно подумать."Начало такое, что хуже некуда", - думал Монссон. Во-первых, Пальмгрен фигура очень известная и значительная. Почему - сказать, конечно, трудно. Несомненно только одно: у него куча денег, он по меньшей мере миллионер. То, что в него стреляли в одном из лучших ресторанов, тоже не улучшает дело. Этот случай наверняка привлечет особое внимание. Сразу же после выстрела служащие гостиницы перенесли Пальмгрена в холл, соорудив ему временное ложе. Одновременно позвонили в полицию и в "скорую помощь". "Скорая" пришла очень быстро, забрала раненого и отвезла в больницу. Полиция же сначала не явилась. А патруль с рацией находился у вокзала, то есть в каких-то двухстах метрах от места преступления! Как это могло случиться? Правда, теперь уже известно как, но такие срывы не прибавят лавров полиции. Сообщение из гостиницы неправильно поняли: решили, что дело не спешное. Поэтому оба патрульных на вокзале устремили все свои помыслы на то, чтобы сцапать безобидного алкоголика. Только потом, когда позвонили еще раз, целое полчище полицейских во главе с Баклюндом сломя голову понеслось в гостиницу. Расследование начали вести тоже совершенно безобразно. Сам же Монссон в это время сидел и пережевывал вместе с женой "Унесенных ветром" целых сорок минут. К тому же он выпил, и ему пришлось вызывать такси. Первый полицейский явился на место преступления только через полчаса после выстрела. Что касается Пальмгрена, неясно, в каком он состоянии. В больнице его обследовали и отправили к нейрохирургу, в Лунд. От Мальмё это километров двадцать, и машина еще в пути. В этой машине и один из главных свидетелей - жена Пальмгрена. За столом она, вероятно, сидела напротив мужа и могла близко видеть лицо стрелявшего.Теперь прошел уже почти час. Потеряно время, а ведь каждая секунда дорога.Монссон снова покачал головой и взглянул на часы. Половина десятого.В бар вошел Баклюнд в сопровождении Скакке.- Сидишь? - удивился Баклюнд, близоруко взглянув на Монссона.- Как с приметами? - спросил тот. - Это надо быстро сделать.Бакдюнд покопался в своем блокноте, потом положил его на стойку, снял очки и принялся их протирать.- Вот, - быстро сказал Скакке, - что мы пока собрали. Среднего роста, худощавый, волосы темно-каштановые, зачесаны назад. Коричневая куртка, рубашка пастельных тонов, желтая или зеленая, темный галстук, темно-серые брюки, черные или коричневые ботинки. Возраст - примерно сорок.- Хорошо, - сказал Монссон. - Разослать приметы.