Подкатилась полненькая официантка, вытащила из кармашка блокнот, вопросительно взглянула на гостей.
- Обедать не буду, - предупредила Галя. - Так... чего-нибудь.
- Пирожные, - сказал Григор. - Яблоки, кофе... Вино столовое...
Девушка одобрительно кивнула. Официантка отошла. Григор глянул в глаза своей спутнице, радостно засмеялся.
- Чему вы смеетесь? - удивилась она.
- Странно...
- Что?
- Прошло менее часа, а кажется - проплыли годы.
- И мне так кажется, - прошептала она. - Хорошо. Никогда так не было. Разве в детстве. Когда мать меня ласкала...
Григор замер. Прикрыл глаза веками. Снова между ними что-то опасное, хрупкое, как хрусталь. Девушка смотрит на него просто, непосредственно, словно на облачко в небе. Почему же он такой тревожный? Отчего тянется за ним этот проклятый хвост?
Официантка принесла вино, открыла. Поставила пирожные, яблоки. Парень налил вино в бокалы.
- За встречу.
- За встречу, - сказала она, еле пригубив бокал. - Читайте же ваши стихи.
Он отпил глоток золотистой жидкости. Поставил бокал на стол. Взглянул в голубые глаза.
- Что же вам читать?
- Что вспомните.
- Хорошо. Только не смейтесь. Форма несовершенна. Так себе - ритмическая проза...
- Мы же договорились, Григор...
- О космической отчизне, - сказал парень.
- Что это значит? - удивилась Галя.
- Неужели не понимаете? Мы ведь не одной Землею сформированы. От Земли у нас весьма немного - прах, материал биологической машины. А разум, чувства, дух созданы Космосом. Звездами, солнцем, небом, ветром, молнией, облаками, песнями, сказкою, что передается из полузабытых или совсем забытых веков...
- Поняла, - одобрительно усмехнулась девушка. - Это весьма верно. Но я считала, что вы в это вкладываете что-то более таинственное...
- Может, и вкладываю, - загадочно молвил парень. - Впрочем, погодите, послушайте... Мы - не дети Земли,
Мы - потомки небес.
Уж зоны проплыли, как пришли мы из дальних миров,
Полные творческой силы.
Первозданной и дикой планете
Подарили огонь...
Сколько мук и страданий,
Сколько странных мистерий!
Гаснет память о крае родном,
И стена лабиринта все выше,
Паутину усталость плетет
В иллюзорных туманных виденьях...
Гулливера распяли лилипутскими нитями
На трехмерной сфере планеты,
Иногда ему снятся волшебные сны.
Призывают лететь в беспредельную глубь!..
И тогда Гулливер посылает во сне
Корабли межпланетные,
Словно школяр голубей из бумаги...
О смешные виденья детей!
Прометей! Потряси-ка скалу вещества,
До которой тебя приковал беспощадный закон,
Отзовись громыхающей молнией К братьям
Титанам, закованным в бездне веков!
Вспоминайте, друзья, ведь пришли мы из Края Родного,
Из незримых садов, беспредельных полей,
Мы - потомки Урана!
Почему ж и когда мы забыли величье Отчизны
И ее волшебство, красоту?
Бег по кругу нам надо оставить, слышите, братья?!
Все, кто древний по духу
И кто молод всегда,
Все замрите на миг
И припомните сказку волшебную своего
небывалого царства
И лазурные горы, леса и сады,
Где мы все рождены,
Где мы все вырастали под ласковым взором Отца,
Где Великая Матерь Огня нас ласкала.
Встаньте, братья, не спите!
На рассвете восстаньте!
Это будет мятеж удивительный - против себя!
Мы - сильны, мы отважны и несокрушимы!
Умывайтесь лучами светил
И магический дар возвратите себе
Жить в бессмертном Дыханье Свободы,
Ведь земное твое бытие, Гулливер,
Это лишь миг сновиденья...
- Очень интересно, - сказала девушка. - Удивительно...
- В самом деле? - обрадовался Вова.
- Правда. Но откуда у вас такие образы, идеи? Раздвоение человеческой сущности, стремление в беспредельность...
- О, мне часто снятся странные сны, - сказал парень.
- Никогда не поймешь - откуда они, почему?
- Я люблю слушать сновидения, - мечтательно молвила Галя. - Есть такие сны, в которых хотелось бы жить.
- Э нет! - возразил Григор. - Я не желаю жить даже в самых красочных сновидениях. Хочу выбирать путь сознательно, а не быть марионеткой сна.
- А может быть, ваше сознание - тоже сон? - нахмурилась Галя. - И ваше волевое - решение - тоже бред подсознания...
- Ну, это уж что-то зловещее, - засмеялся парень.
- Не стану спорить. А то вы убежите от меня. Лучше прочитайте еще что-нибудь. Мне очень нравится, как вы читаете.
Григор облегченно вздохнул.
- Тогда послушайте шутливую миниатюру. Про ребро.
- Про какое ребро?
- Адамово ребро. Вот послушайте... Господи, когда-то Еву ты из ребра Адама создал.
Ничтожная потеря для Адама! Зато каков успех!
Яблоко познания Добра и Зла, пылание любви,
глубины мук, трагедий и восторга!
Господи, молюсь к тебе, прошу - возьми-ка
снова у меня двенадцать ребер, создай двенадцать
новых Ев. Пускай они мне поднесут двенадцать
яблок из Сада небывалого Познанья!
Приди, приди. Господи, и ребра спокойно у
меня бери! Без них я проживу, но без подарка Ев - погибну!
Галя смеялась.
- Не станет у вас ребер - любая Ева не поможет. Будете ползать, как медуза.
- Так это же символически! - защищался Григор.
- Тем более. Символы должны быть точны. Если уж у кого-то и берется ребро... то есть плоть, так это у женщины.
- Ого! Вы суровый критик.
- Да нет! Просто не люблю сомнительных шуток.
- А мне кажется, что без шуток вообще жить невозможно. Можно сойти с ума. Хотите выпить?
- Спасибо. Не надо. Не знаю, как кому - а мне редко какая шутка нравится.
- Почему?
- Шуткою чаще всего люди прикрывают свое бессилие и трагедию. Жизнь трагична... Трагична в самом основании, а они смеются.
- Я не совсем понимаю вас, Галя, - тихо сказал Григор, прикасаясь пальцами к ее руке. - Вы такая красивая, а...
- Не надо, Григор, - резко сказала она, ставя бокал на стол. - Извините... но не надо так. Лучше прочтите мне еще что-нибудь. Но не шутку...
- Хорошо, - грустно молвил Григор. - Прочту. О рыбаке. Все рыбаки стремятся к речке днем. А мой товарищ - нет
Чудак, как только звезды в небе засияют, он
удочку берет и к озеру спешит.
Вверху сияют звезды. И в воде они же.
И кажется ему, что он плывет в пылающем просторе.
И паруса плакучих ив шумят тревожно, несут, несут
челнок незримый вдаль.
Забрасывает удку друг мой. Но крючка и червяка
на ней не сыщешь, лишь слово колдовское рыбак
мой шепчет и целует леску.
Проходит ночь. Он терпеливо сидит над океаном
звездным. Чего он ждет? Кого?
Плывет рассвет. Бледнеют звезды и прячутся в
лазури ясной. Рыбак сворачивает леску, задумчиво
идет домой.
А ночью снова - безнадежный лов
И все же - может быть, прицепится вдруг кто-то
на слово колдовское?
А вдруг...
Сидит рыбак, плывет над звездными ветрами. И паруса
плакучих ив шумят тревожно...
- Хорошо, - сказала Галя. - И правда.
- Что правда? - не понял Григор.
- Безнадежный лов. Ничего не нацепится на леску рыбака. Напрасно люди ждут. Разве что рыба сама захочет
- Какая рыба? - удивился парень.
- Бог, - просто ответила девушка.
- Вы серьезно? - растерянно спросил Григор.
- Почему бы и нет?
- Никогда не думал... что моя миниатюра вызовет такие мысли.
- Такие мысли может вызвать любой образ, - возразила Галя. - Даже червь. Помните, у Державина: "Я червь, я Бог!"
- Помню. Но вы...
- Что?
- Разве вы верите?
- Не то слово - вера. В обычном разумении у меня веры нет, а в глубинном есть. Быть может, это не вера, а интуитивное знание.
- Я поражен...
- Тогда что же? - насмешливо спросила Галя. - Наши пути разошлись? Или, быть может, начнете меня перевоспитывать? Приносить популярные атеистические книжечки? Водить в кино?
- Галя!..
- Не будете? Тогда хорошо. Не бойтесь - я не сектантка.