Действительно, никакой шероховатости, следов краски или процарапанных узоров. Черные контуры проработаны вглубь совсем как на фотографии – металл стал черным и все тут. Черное золото.
Надо собраться с мыслями и хорошенько представить себе, какими словами все это описать Гюргу, чтобы он не подумал, что она рехнулась. Про черное золото, конечно, придется промолчать, пусть своими глазами увидит. Просто сказать, что металлическая плита, примерно полтора на два с половиной, толщину установить трудно. И щель… Силы небесные, да ведь это…
– Гюрг! – закричала она, хватаясь за кнопочку фона обеими руками. – Гюрг, скорее, это дверь!..
– Ерунда, ‑оборвал его Гюрг.‑Плита открыта уже трое суток. Если за ней находится тайник, содержащий какие‑то предметы, то они могли начать разрушаться сразу же, как туда поступил свежий воздух. Теперь каждый час дорог. Щель‑то порядочная, миллиметра три. Хай, Джанг, консерванты готовы?
– На первую пору… У скочей всегда запас. Раздался треск подсохших веток – это лез Полупегас, напролом и, как было ведено, со всех своих покалеченных ног.
– Я не вызывал?.
– Я не вызывал?.. – надменно проговорил Гюрг.
– Это я, – сказала Варвара, поднимаясь на цыпочки из‑за чьего‑то плеча.‑Прежде, чем открывать, нужно все подробнейшим образом зафиксировать.
Разумеется, у них была своя аппаратура, не стоило ей соваться с этим недотепой, да еще при стратеговых суперроботах.
– Простите, Барб, если вам удобнее со своим роботом, – пожалуйста. Джанг, снимаем с двух точек, и побыстрее!
После трех дней, проведенных с Сусаниным, она и позабыла, что от начальства можно, услышать нормальную человеческую речь. Теперь только бы не ударить в грязь лицом.
Но как только началась работа, она сразу забыла и про свои страхи, и про то, что остальные десять разведчиков, исключая Джанга, придирчиво следят за ее руками. Микроснимки отдельных участков, и общий вид, и детали, и в отраженном свете, и в поляризованном, и с фильтрами, и так, и сяк…
Где‑то неподалеку бубнили: «Сто пятьдесят три на двести сорок восемь, ориентировочно примем толщину за пять, тогда это две тонны… с хвостом… а если не пять, а десять, то все равно пустяки, не было бы пятидесяти…».
– Если щель сквозная, я вам сейчас дам толщину, – сказала Варвара. – А если не сквозная – то ориентировочно, до десятой.
– Чего? – недоверчиво спросил кто‑то, кажется, Хай.
– Сантиметра. – Она уже перестраивала Полупегаса на щелевые замеры – любопытно было посмотреть, что за пыль там, в трехмиллиметровом зазоре.
Полупегас подполз к щели, попутно отпихнув попавшегося под ноги скоча, – принял его за киба новой конструкции. Скоч на такую бесцеремонность никак не отреагировал, поскольку был классом выше, скромно отодвинулся в сторонку и стал ожидать, когда рабочее пространство освободится от чужеродных грубиянов. Полупегас принюхался к щели и осторожно запустил в нее выдвинувшийся из щупальца пятидесятимикронный хоботок.
– Шестьдесят две целых, тридцать пять сотых миллиметра, – доложил он небрежно. – Грязь. Сложная органика. .
– Перчатки надеть, – негромко приказал Гюрг.
– Рекомендую подключить меня к экрану – запускаю видеодатчик, – продолжал робот своим великолепным бархатным баритоном. – Пока нет подключения, фиксирую информацию…
– Кончай выпендриваться, говори по‑человечески! – не выдержала Варвара.
Никто не засмеялся – на Полупегаса смотрели с уважением.
– В камере ящик. – Полупегас и не подумал оставить свой высокомерный тон.
– Большой?‑спросила девушка.
– Поместишься.
– Пустой?
– Отнюдь нет. Уже занят.
Варвара рассвирепела, но вмешался командор:
– Доложить размеры и химический состав!
– Внешний размер: сто восемьдесят три на сто два на шестьдесят девять. Состав – аурум. Наполнение – сложная кремний‑органика.
– Скочи, трое наверх, остальные внизу, приготовиться к подъему плиты. Первые три миллиметра – все на присосках, затем подводим рычаги. Предельная осторожность, подъем не быстрее миллиметра в секунду. Барб, делать снимки через каждый сантиметр подъема!
Варвара подумала, что, с точки зрения классической археологии, такие действия, наверное, называются примитивным варварством, но ведь каждую секунду бешеная злоба истинного хозяина этого побережья могла смести с лица земли и саму Пресепторию, и чересчур любознательных пришельцев. До сих пор мощности защитного поля хватало, чтобы противостоять его ярости, но сюрпризы последнего времени говорили о том, что еще не вечер.
– Начали! – крикнул Гюрг, хотя вполне хватило бы и шепота, – все затаили дыхание.