Если от диверсии пострадал хоть один реальный человек.
Правда, я видел там только дитто… Мысль осталась не доведенной до конца.
— Ну-ну, — сказал Платиновый, выслушав невероятный рассказ Пэла о ночных визитах, религиозных фанатиках, гражданских правах и тайных подкопах. — Интересная сказка.
— Спасибо, — буркнул Пэл, помахивая хвостом и явно радуясь такой оценке.
Я едва удержался, чтобы не дать ему тумака.
— Конечно, в обычных обстоятельствах я бы счел вашу историю нелепой. — Он помолчал. — Но она вполне соответствует той дополнительной информации, которую я получил совсем недавно.
По его знаку посыльный, терпеливо стоявший в углу, сделал два шага вперед. Желтый голем открыл коробку — на его руках я заметил защитные перчатки — и извлек крохотный цилиндр, представлявший собой простейший звукоархив. Положив прибор на стол, он включил «воспроизведение», То, что мы услышали, не было звуком голоса в том смысле, как это понимали наши дедушки и бабушки, скорее это был набор щелчков и шорохов. Они слились в неразборчивую трель, когда посыльный включил более высокую скорость. Но я-то знал этот язык хорошо, каждое слово звучало отчетливо и ясно.
Я всегда брюзжу, когда поднимаюсь с разогревающегося лотка, напяливаю взятую с вешалки бумажную одежду… зная при этом, что я только копия…
…Ух. Что это на меня нашло? Может быть, причина в новостях от Риту?.. Сегодня ты кузнечик. Завтра —муравей.
Я узнал это еще до того, как услышал знакомые ритмы и фразы. В самих мыслях ощущалось некое жутковатое сходство с… с чем? Тот, кто делал эту запись, повторялся. Эта пародия на жизнь началась за несколько минут до начала моего существования. Каждый из нас вступил в жизнь с одними и теми же мыслями, хотя я не был экипирован теми хитрыми штучками, которые имелись у моего серого собрата. Слепленный из более грубого материала, я быстро пересек некую таинственную грань и вскоре осознал, что превратился во Франки. Первого в многолетнем опыте Альберта Морриса.
Тот, кто сделал эту запись, отличался немалой изобретательностью. Еще один верный Серый. Преданный. Сосредоточенный. Настоящий профи. Достаточно умный, чтобы проникнуть в замыслы жалкого зеленого ренегата.
Но при этом и достаточно предсказуемый, чтобы попасть в западню, устроенную по-настоящему хитроумным злодеем.
Секундочку.
…Я еще успеваю услышать, как Нелл переводит звонок мне-реальному…
Он хочет, чтобы я пришел к нему…
— Видите? — вставил хорек-голем, не покидавший моего плеча. — Япытался предупредить тебя, Альберт!
— Повторяю,я не Альберт, — пробормотал я.
Мы оба были охвачены нервным раздражением, слушая ускоренное повествование о роковом рандеву.
…ассистентка маэстры…
…я следую за ней…
…разговор затронет весьма чувствительные темы…
Мы внимательно слушаем, как «клиенты» — в том числе якобы сама маэстра — объясняют, для чего им нужен частный сыщик, умеющий заметать следы специалист. Надо всего лишь пробраться во «Всемирные печи» и попытаться выведать, не используются ли там секретные технологии. Разумеется, не переступая при этом черту закона. Как раз то, что могло и должно было воззвать к его тщеславию и разбудить любопытство! Меня особенно поразило то, с каким искусством каждый из новых нанимателей Альберта делал все, чтобы вызвать его раздражение и недовольство. Мой архетип никогда не позволяет себе поддаться личным чувствам, а потому, компенсируя неприязнь к клиенту, способен не отреагировать на сигналы подсознания. Вот и в этом случае он поступил назло себе. Чистое упрямство, называемое «профессионализмом».
Они разыграли его как простака.
Затем последовало приключение в «Салоне Радуги» сослучайной встречей с големом-гладиатором. Встречей, после которой Серому понадобилась срочная помощь, очень своевременно предоставленная «пчелками» из улья королевы Ирэн.
Мне хотелось вскочить и крикнуть:«Проснись! Тебя же используют!»
Да, легко распознать дьявольскую уловку, глядя на все со стороны и зная, чем все кончится. А вот понял бы я что к чему, будучи на месте Серого?
Но ошибки совершают обе стороны. Противник — кем бы он ни был — не заметил у Серого спрятанного рекордера. Даже тогда, когда они, пользуясь его бессознательным состоянием, заложили прионовую бомбу. Несомненно, они искали нечто изощренное, суперсовременное. Но не подумали, что в горле Серого может находиться старомодная записывающая система, не имеющая источника питания, которой Альберт снабжал всех своих Серых.
Вот почему посыльный так бережно обращался с крошечным цилиндром! Пусть и дезинфицированный, но он все же был найден в том отравленном прионовом мусоре, который собрали на месте диверсии в «ВП», там, где останки погрузчика соединились с останками обреченного частного детектива. На приборе все еще могли оставаться молекулы, смертельные для таких существ, как мы, которым недостает настоящей иммунной системы.
Однако же это был единственный ключ, обнаруженный в луже грязи. Важнейшая улика. Возможно, единственная. С помощью которой можно оправдать моего покойного создателя.
Тогда почему Каолин дает прослушать еенам — Пэллоиду и мне, — а не полиции?
Мы подошли к тому месту, где Серый описывал свой, самый большой успех дня. Он ловко ускользнул от всевидящего Ока, обманув легион общественных и частных камер, держащих под наблюдением весь город. Ему это нравилось. Потом, спрятав следы, проник на территорию «Всемирных печей».
Из слота выскакивают два предмета: маленький значок гостя и листок бумаги. Это карта…
…спускаюсь по эскалатору вниз, в глубины громадного комплекса-муравейника… нужно найти доказательства того, что вик Эней Каолин незаконно скрывает важные научные открытия.
Хорошо, предположим, что «ВП»… Постоянную Волну на расстояние… может быть, они уже используют ее…
Мы с Пэлом переглянулись.
— Ого, — пробормотал маленький голем. Могло лиэто быть прорывом? Дистанционное копирование нанесло бы удар по всему укладу жизни, к которому мы наконец-то стали привыкать после нелегких и бурных лет.
Мы оба повернулись и посмотрели на дитКаолина. Тот ничем не выдал своей реакции. Но какой она была несколько минут назад, при первом прослушивании?
— Наконец, — прошептал я, когда Серый начал задавать правильные вопросы.
Надо отдать должное, он и раньше выражал сомнения. Но от этого слушать рассказ было еще горше.
Может быть, Серый был немного дефективным. Вроде меня — низкокачественная копия с усталого, находящегося не в лучшей форме оригинала. В общем, не тот Альберт, которым он может быть. С другой стороны, им манипулировали эксперты. Возможно, у нас не было ни единого шанса.
Перед глазами вьется какое-то насекомое. Мне некогда отвлекаться —сбиваю его ловким движением руки.
Мини-Пэл впился когтями в псевдокожу.
— Черт возьми, Альберт. Я столько потратил денег на этих ос.
Он бросил на меня сердитый взгляд, как будто это я виноват в упрямстве Серого. Надо было бы сбросить его с плеча, но рассказ уже подходил к кульминационному пункту.
И сразу все становится на свои места… для максимизации разрушений они могли либо поставить таймер, либо запрограммировать взрыв на момент второго сканирования…
— Стоп! —кричу я…
С этого момента слова слились в подобие стона, хриплого и прерывистого: разбирать их стало трудно, как будто мы слушали бегуна или того, кто пытается сконцентрироваться на решении срочной проблемы.