Хэри сделал глоток и стал смотреть на резвящихся девушек.
Слуга откашлялся.
— Конечно, я получаю только ваши записи, — произнес он самозабвенно. — А один раз мне даже удалось попасть в виртуальный мир, это когда господин Вило брал нас с собой отдохнуть, несколько лет назад. Это было здорово. Конечно, мы не могли попасть в виртуальность в вашем образе — это очень дорого, но нам достался Йотери-привидение. Помните его?
— С какой стати?
Хэри зевнул. Почему это люди считают, что все актеры знают друг друга?
— Ну, я это… не знаю. Вы убили меня — ну, то есть его — в заповедных лесах Анханы.
— А, да, — пожал плечами Хэри, вспоминая ажиотаж в Студии, когда он вернулся из этого Приключения. — Йотери следил за мной день или два, прежде чем я поймал его. Откуда мне было знать, что это актер? Он мог бы сообразить, что лучше не попадаться мне на пути.
— Вы даже не запомнили его?
— Я убил много людей.
— Господи! — Слуга придвинулся ближе, обдав Хэри запахом красного вина — видимо, выпил для храбрости. — Знаете, иногда я мечтаю о том, чтобы стать вами… стать Кейном, понимаете?
Хэри мрачно усмехнулся.
— Я тоже иногда мечтаю об этом.
— Я не совсем понял… — нахмурился слуга. Хэри сделал еще глоток скотча, чтобы подогреть беседу. Даже пустая болтовня с поклонником лучше, чем размышления наедине с самим собой.
— Кейн и я — не один и тот же человек, понимаешь? Я вырос в Сан-Франциско, а Кейн — порождение Поднебесья. Его воспитал вольноотпущенник-паткан, кузнец и коновал. Когда мне было двенадцать, я был форточником, потому что еще не дорос до грабителя; Кейна в этом же возрасте продали работорговцу из Липке, потому что его семья умирала во время Великого Голода.
— Но это же вроде игры, да?
Хэри пожал плечами и сел на камни, устраиваясь поудобнее.
— Когда я нахожусь в Поднебесье, в облике Кейна, все вокруг кажется мне довольно реальным. Я специально учился верить в это. Поднебесье совсем не похоже на наш мир. Кейн может делать то, что мне недоступно; он не чародей, но принцип примерно тот же. Он быстрее, сильнее, безжалостнее меня, хотя, может быть, и не настолько умен. Это такая магия — воображением и силой воли ты заставляешь себя верить.
— Так действует магия, да? Я хочу сказать, что не совсем ее понимаю, но вы…
— Я тоже не понимаю, — кисло признался Хэри. — Все чародеи сумасшедшие. Как бы силой воли они способны создавать галлюцинации. А впрочем, не знаю. Сыграй как-нибудь за одного из них — поймешь, что у них в голове куча тараканов.
— Но тогда… — хихикнул слуга, — зачем же вы женились на чародейке?
И вот так всегда — разговор возвращается к Шенне. Хэри опорожнил бокал и незаметным движением запястья швырнул его через бассейн на камни. Бокал разлетелся блестящими брызгами, засверкавшими в радужных каплях водопада. Хэри взглянул на слугу и увидел на его лице испуг.
— Прибрал бы, пока хозяин не пришел.
— Господи, Кейн, я не хотел…
— Забудь, — сказал Хэри, ложась на камни и закрывая глаза локтем. — Иди и прибери.
В сознание нагло ворвались завершающие эпизоды «Слуги Империи». Он почти чувствовал у себя под головой колени Шенны, почти вдыхал запах ее кожи, почти слышал, как она шепчет, что любит его и что он должен жить.
Самым счастливым воспоминанием, которое явилось ему, лежащему на камнях у бассейна Вило, была картина, когда он лежал на склизких булыжниках узкой улочки Анханы и истекал кровью.
Его разбудила упавшая на лицо тень. Сердце подпрыгнуло, и он начал подниматься, прикрывая глаза от солнца, не дыша…
В лучах солнца над ним стоял Вило.
— Я отправляюсь во Фриско. Поехали, Хэри, подброшу тебя домой.
4
«Роллс-ройс» Вило немного накренился, въехав в зону служебного транспорта.
Бизнесмен отстегнул страховочный ремень пилота, вошел в салон и налил себе солидную порцию «Метакси». Одним глотком выпил треть бокала и уселся на маленький диванчик, касавшийся углом софы, на которой сидел Майклсон.
— Хэри, я хочу получить тебя назад вместе с Шенной, — без обиняков заявил Вило.
Только благодаря многолетнему общению с начальством Хэри умудрился сохранить непроницаемое выражение лица. Он, жаждал этого, однако боль в груди подсказывала, что он никогда не будет к этому готов.
Ему казалось, будто он не может повернуть голову, чтобы не наткнуться на воспоминание о ней, будто каждое слово, сказанное в его присутствии, напоминает о его муках и желаниях — о том, что в конце концов он оказался недостаточно хорош для нее.
Он стал смотреть в большое окно на боку «роллс-ройса». Далеко внизу мелькали снежные пики Скалистых гор.
— Мы уже обсуждали это, — устало сказал Хэри.
— Да, обсуждали. И я не хочу снова возвращаться к этому разговору, понимаешь? Ты уладишь свои дела с ней. Я не шучу.
Хэри молча покачал головой. Его руки были зажаты меж коленей, как у строптивого ребенка. Он посмотрел на них и неожиданно стиснул пальцы так, что заболели суставы.
— Можно выпить?
— Конечно, — ответил Вило. — Наливай сам. Хэри подошел к бару и встал спиной к бизнесмену, делая вид, что выбирает ликер. Наконец он произвольно нажал на кнопку — автомат заурчал, прожужжал и выдал какой-то алый фруктовый концентрат с мерзким запахом. Хэри не мог больше тянуть время. Он отхлебнул из стакана и скорчил гримасу.
— В чем у тебя проблема? — спросил Вило. — Я уже третий раз прямо, без уверток говорю тебе, что хочу видеть вас вместе. Так в чем же дело?
Хэри снова покачал головой.
— Все не так просто.
— Опять двадцать пять! Я позволил тебе жениться на ней в первую очередь потому, что это пошло на пользу твоему имиджу — да и моему тоже. Мне надо было поближе сойтись с Шермайей Дойл, так как она проявила крайнюю несговорчивость при продаже компании.
Дойлы слыли семейством богатых бездельников, но Шермайе нравилось заниматься инвестированием и вообще бизнесом; она покровительствовала многим актерам, отдавая предпочтение Шенне.
Вило сделал очередной глоток бренди и задумчиво продолжал:
— «Грин Филдз Текнолоджиз»… Знаешь, я уже пять лет пытаюсь понять, что творится в сельском хозяйстве. Сейчас «ГФТ» разработала какое-то вещество, которое позволит сделать пустыню Каннебраска пригодной для земледелия. Дойл беспокоят рабочие и младшие специалисты компании, и я почти убедил ее, что не стану их увольнять. Идиотка! Так вот, я говорил с ней о Шенне, и она сказала, что не будет настаивать на вашем воссоединении. Она считает, вы сами должны разобраться во всем. Плюнь на это! Дойл просто истеричка, к тому же мягкосердечная. Вечно она колеблется. Если вы с Шенной снова сойдетесь, это может перетянуть чашу весов на мою сторону. Так вперед!
— Это она бросила меня, Вило, — пробормотал Хэри, в который раз удивляясь боли, последовавшей за этими словами. — Я ничего не могу поделать.
— Да она совсем рехнулась! — воскликнул Вило. — По меньшей мере пять биллионов женщин отдали бы обе сиськи и яичник за одну ночь с тобой, черт побери!
— Ночи тут ни при чем.
— Это уж точно, — похабно осклабился Вило. Хэри стал пялиться на алую пену в своем стакане.
— Она… тьфу, черт! Не знаю. Думаю, она поняла, что я не Кейн. Все началось… — он тяжко вздохнул, — все началось с той истории с Тоа-Фелатоном, если хотите знать.
Вило кивнул.
— Я знаю. Именно поэтому сегодня я выбрал для тебя ту самую запись.
Хэри застыл, сжав уголки рта.
— Она бросила тебя потому, что ты сволочь, — заявил Вило, тыча пальцем ему в грудь.