Все равно это придется сделать, а нерешительность не способствует привязанности. Он подошел к ней, улыбнулся и взял ее за руки. Они были холодны.
- Ну вот, дорогая, - сказал он.
Она молчала. Он отпустил одну руку и погладил ее по подбородку. Она подняла глаза и, встретившись с ним взглядом, заморгала.
- Успокойся, - сказал он. - Мы же с тобой старые друзья. Я ничуть не изменился. Как бы я хотел, чтобы на моем месте оказался кто-нибудь другой. Громче, чем ему хотелось бы, он воскликнул: - О Митра! - Потом, уже более ровным голосом, проговорил: - На нас возложена обязанность. Мы, как хорошие солдаты, должны ее исполнить.
Она кивнула. Он погладил ее шею. Какая она хрупкая, какая шелковистая кожа. А под ней бьется голубая жилка.
- Пойдем, - сказал он. - Давай присядем и выпьем за счастливое завтра.
Пусть она успокоится и согреется от вина. Девушка облизала губы.
- Спасибо, мой господин, - прошептала она. Он подвел ее к стоявшему перед столом диванчику и мягко, но настойчиво усадил, потом сел сам.
- Какая ерунда, - проговорил он и попытался засмеяться. - Я больше не "твой господин". Ты - королева Иса, Тамбилис. Для нашего народа ты теперь путеводная звезда, целительница, член Совета; ты будешь приказывать ветру и волнам; ты станешь богиней. Скорее я должен называть тебя "моя госпожа".
Он наполнил два серебряных кубка и, не разбавив вино водой, один протянул ей.
- Пей, - сказал он. Она повиновалась. Он увидел, как она поморщилась, и понял, что сухое вино, которые предпочитали жители Иса, обожгло ей горло, поскольку других напитков, кроме воды, девочка не знала. - Прости. Я сейчас разбавлю. Сделай пару глотков, и успокоишься. Может, ты хочешь винограда или сладостей?
Его забота была вознаграждена. Через несколько минут Семурамат-Тамбилис посмотрела ему в глаза и с детской серьезностью произнесла:
- Мама сказала, что ты будешь добр ко мне.
- Я ей это пообещал. И тебе обещаю то же самое. Насколько это в моей власти.
"Ты никогда не узнаешь, как я по ней скучаю".
- Тогда делай то, что ты должен сделать, Граллон.
Он вспыхнул.
- Подожди, не торопись, давай сначала поговорим. Я должен объяснить, что тебя ждет...
Избегая серьезных тем, он рассказал ей удивительные истории о праздниках, играх, чужеземных гостях. Она пила вино, даже не замечая этого. Оживившись, она прильнула к нему, как раньше, когда была еще маленькой.
Он почувствовал, как в нем вспыхнуло желание.
"Нет! - взмолился он, обращаясь к высшей силе. - Ты еще добьешься своего, это неизбежно, но только не сейчас".
- Что случилось? - спросила она, когда он замолчал.
- Нет, ничего.
И он продолжил рассказ. Внутри него бушевал вулкан.
- На этом все, дорогая, - проговорил он пересохшими губами. В его груди бушевала буря. - Тебе пора спать.
Она небрежно кивнула.
- Да. Спасибо, добрый Граллон. А теперь сделай меня женщиной. - К ней вернулась веселость. - Но сначала я должна помолиться богине.
Он, превозмогая себя, отпустил ее. Пока она молилась, он стоял рядом. Из его комнаты давно убрали образы троицы, но среди веселого убранства она нашла какую-то нимфу, подошла к ней и подняла руки. Грациллоний боролся с быком. Он услышал, как она молилась:
Белисама, лишь тебе
Душу я свою вручаю.
Охраняй меня во сне,
Я ж молиться обещаю.
Тамбилис повернулась к мужу и протянула к нему руки. Раздираемый желанием, он приблизился к ней. Она позволила себя раздеть. Об пол звякнули черепаховый гребень и шпильки из слоновой кости. Неумелыми движениями он попытался расплести ей косы - она захихикала; потом заплакала, когда он слишком сильно потянул волосы. Вслед за шпильками со звоном упали нагрудные украшения и золотые браслеты. Как змея, соскользнул пояс. Он порвал платье и через голову снял нижнюю сорочку.
На ее устах появилась смутная улыбка.
Она вскинула руки, желая прикрыться, но опустила их. Он увидел, что тело у нее было почти как у мальчика. Между крошечных грудей краснел выжженный полумесяц. Хотя ягодицы уже начинали наливаться, а между бедрами виднелась темная полоска, поблескивающая в мерцании свечей.
"Брось ее на постель, возьми ее! "
Грациллоний сделал шаг назад.
- Я сначала задую свечи, - сказал он. Ее бледные щеки вспыхнули.
- Нет, пожалуйста, пусть они горят, - попросила она. - Так она сможет все увидеть.
- Если ты так хочешь.
Он быстро разделся. Увидев его перед собой обнаженным, она вздрогнула и остолбенела.
- Не бойся, я буду нежен с тобой.
Он повел ее к кровати, откинул одеяла, уложил и лег рядом. Она задрожала. Он бормотал ей нежные слова, ласкал и обнимал. Наконец, он ее взял.
Он был нежен. Он одержал победу над богами.
Ей было совсем не больно. Вытекло чуть больше крови, чем обычно, и она не смогла сдержать рыданий.
- Тихо, тихо, - прошептал он ей на ухо, - все закончилось, скоро ты будешь в порядке. Мы больше не сделаем это, если ты не захочешь. Я не стану тебя заставлять. Спи, дитя.
Ему удалось одержать еще одну победу.
Глава одиннадцатая
I
- Может, хоть здесь мы наконец обретем покой, - тихо сказал Друз.
- Не могу тебе этого обещать, - ответил Грациллоний. - Тебе придется много работать, а что более вероятно, и сражаться.
Друз вздохнул.
- Я постараюсь. Если б я только был уверен, что мои дети смогут здесь жить спокойно...
Грациллоний сочувственно посмотрел на своего товарища по войнам. В этой украшенной фресками комнате с мозаичным полом центурион Шестого легиона выглядел нелепо: залатанная, вылинявшая туника, поникшие плечи, жидкая борода. Даже кубок с вином он взял как-то безвольно и поставил его на колено.
Через открытую дверь теплый летний ветер доносил из Аквилона голоса, звуки шагов, топот копыт, скрип колес, стук молотков и запахи дыма и свежей зеленой травы. Но гость, казалось, ничего этого не замечал.
Нужные слова нашел Апулей Верон:
- Жизнь - это один бесконечный переход от боя к бою, через горы, пустыни и заброшенные поля. Разве не так?
Публий Флавий Друз бросил испуганный взгляд на сенатора, на его старинную, но безукоризненно чистую тогу, подчеркивавшую стройную фигуру, и моложавое лицо.
- Я с вами согласен, господин, - сказал он. Грациллоний мысленно вернулся в прошлое.
Он недолго был знаком с этим человеком, но хорошо помнил те времена: борьба с варварами, братство, походные костры и бараки, потом - случайная встреча при Августе Треверорум и вечерняя пирушка. Раньше Друз сражался с саксами, бесчинствовавшими в восточной части моря; он перешел в Галлию, чтобы биться под командованием Максима и сделал его императором. Он охранял германскую границу и участвовал в кампаниях за ее пределами. Он отправился на юг, через горы в Италию и лично сражался вместе с легионерами. Он сопровождал императора на восток и видел, как они пали от копья готов; будучи пленником и получая скудный паек, он работал всю осень, зиму и весну; потом проделал путь через Европу в Арморику, и о его судьбе никто ничего не знал. Грациллоний не удивился его появлению.
"Надеюсь, мне удастся сделать так, чтобы он распрямил спину", - подумал король Иса.
- Здесь ты найдешь пристанище, - сказал Апулей.
- Простите, но я не понимаю, - заикаясь, проговорил центурион. - Нас, ветеранов Максима, отправили на север. Мы получили документ об увольнении и нам предоставили жилье - мы на это даже не надеялись. Но что вы хотите от меня? Почему я здесь?
Грациллоний улыбнулся.
- Это долгая история, друг, - ответил он. - Я изложу только самую суть, потому что близится время обеда и мы хотели бы потом отдохнуть.
Идея о новом поселении - моя.