Хитро, ничего не скажешь!
Майора ван Шутена, который командовал фортом Агню на время отсутствия полковника Мюллера, ненавидели все его подчиненные. И он знал об этом. Розовощекий седовласый голландец был излишне суетлив, взбалмошен, а главное — абсолютно некомпетентен. Звание он получил благодаря связям в высших политических кругах, но даже наделенные немалой властью знакомые не могли продвинуть его дальше по службе, и это он тоже знал. Две кадровые комиссии подряд высказались против его выдвижения. Третья должна была состояться через три месяца, и майор прекрасно понимал, что за ней последует немедленная отставка. Разъяренный и напуганный недавней засадой, он искал среди своих офицеров козла отпущения.
— Слейтер, уж тебя-то я всегда считал ветераном Марса, бывалым офицером! — вопил ван Шутен, срываясь на визг, потому что чувствовал молчаливое неодобрение со стороны подчиненных. — Попасться на примитивную уловку! Из-за тебя мы потеряли семь единиц техники! Можешь ты назвать мне причины не отдавать тебя под трибунал? И тебя тоже, Накамура! Как, черт побери, ты умудрился подставить под выстрелы весь свой расчет? Вот погодите, погодите, еще пронюхает об этом подвиге пресса…
— Майор, эта засада любого застигла бы врасплох, — густым басом прервал его капитан Джордж М'кембе. М'кембе был по справедливости местной знаменитостью, потому что в рукопашной голыми руками уложил троих руккерских воинов. За этот невероятный подвиг он получил повышение. Молчаливый, крепкий чернокожий гигант, он оживлялся только тогда, когда кто-нибудь спрашивал его о семье, оставшейся в далеком Лесото. Ван Шутен ненавидел его всеми фибрами души — капитан воплощал в себе все то, чего так не хватало майору.
— Хорошо, капитан М'кембе, вы высказали свое мнение. Между прочим, я с вами категорически не согласен! И что нам теперь делать, а? Теперь, когда эти бездарные кретины прохлопали целый конвой! Может, скажете, а?
Розовые щеки и поросячьи глазки делали седую, аккуратно подстриженную шевелюру майора на редкость фальшивой. Как будто ее сняли с другого человека, подумал Слейтер.
На малопривлекательной физиономии майора появилось недоверчивое выражение. До ван Шутена наконец дошло, что никто не собирается снять с него, командира, ответственность за происшедшее. Все офицеры, присутствовавшие здесь, видели, как это произошло. «А ведь он только что понял, что время оправданий для него кончилось. Негде спрятаться. И теперь он сдохнет, но попытается погубить заодно и мою репутацию». Лицо Слейтера оставалось непроницаемым.
— Первая причина нашего поражения — денежные кровососы из «Юниверсал майнинг», — едко заметил капитан Насибанн, худой лысеющий адъютант. — У них такие вшивые условия труда, что они не дают нам охранять их поганую шахту. Боятся, видите ли, что мы увидим что-то лишнее. И тем не менее мы должны везти через рукк их разлюбезную руду и нести за нее полную ответственность!
— Достаточно! — майор в гневе хлопнул пухлой рукой по столешнице — такой же нелепый жест, как и все его манеры. — Позвольте вам напомнить, что подобные решения принимает правительство! Будьте любезны под моим командованием не критиковать власти! Стоит также вспомнить, что крупные корпорации платят большие налоги, которые в том числе идут и на ваше жалованье. Вам бы следовало проявить хоть немного благодарности!
Ван Шутен провел пальцем по жирной вспотевшей шее.
«А также мы все должны помнить, что в правлении „Юниверсал“ заседает твой родственничек. — Слейтер изо всех сил старался, чтобы презрение, которое он испытывал, не отразилось на его лице. — Да вы просто сочный кусок блошиного дерьма, дорогой майор!»
Наступила недолгая пауза, которую прервал младший лейтенант Ривейра.
Этот молодой перуанец, самый младший из присутствующих, только что закончил Академию ООН.
— А разве мы не можем, э-э, обменять руду на пленников? У нас в форте есть четыре или пять пленных руккеров…
Ван Шутен не был бы ван Шутеном, если бы не ответил на эти слова глумливым тявкающим смехом — он частенько так поступал с теми, кто не мог ему ответить.
— Сынок, — мягко сказал М'кембе, — руккеры не обменивают пленных. Они вообще ничего не обменивают — разве что в Дни Перемирия. Если бы мы не держали этих пленников связанными по рукам и ногам, они бы либо покончили с собой, либо убили бы кого-нибудь из нас, если б им помешали.
— И все это ты должен был усвоить еще в Академии, — добавил майор. — Ну же, шевелите мозгами! У кого-нибудь есть идея, как оттянуть прибытие следственной комиссии? — Натужный сарказм ван Шутена не мог скрыть звучавшего в его голосе отчаяния.
И тут в приемной послышались голоса, привлекшие всеобщее внимание. Вопль дежурного сержанта: «Рад вашему возвращению, сэр!» заставил все головы с удивленной радостью повернуться к двери.
Она распахнулась, и в кабинет вошли двое. При виде первого все как один вскочили по стойке «смирно». При виде второго руки сами потянулись к кортикам в ножнах, которые на Марсе были частью обязательной формы.
— Вольно! Кому говорю, вольно! — Полковник Луис Мюллер, комендант форта Агню, который, по всеобщему мнению, уже неделю как рейсовой ракетой летел на Землю, направился прямо к остолбеневшему ван Шутену. Как ни поразило всех появление полковника, все взгляды притягивал его спутник.
Прямо встречая все взгляды, скрестив руки на широкой груди и отбросив на плечи меховой капюшон, в темно-зеленой кожаной куртке и с винтовкой за плечами перед ними стоял руккерский воин в полном боевом облачении. Светло-коричневые глубокие шрамы на лбу говорили о его воинских заслугах, а короткий плащ из черных перьев, переброшенный через плечо, был знаком консела — выборного правителя у руккеров. За всю историю освоения Марса ни один руккер столь высокого ранга не появлялся в стенах земного форта, если последний еще принадлежал землянам. И даже в Дни Перемирия, проводившихся раз в полгода, подобные персоны встречались крайне редко. По искоркам мрачного юмора в темных глазах руккера Слейтер понял, что странный гость тоже осознает всю нелепость ситуации. А в остальном руккер держался спокойно, с врожденной гордостью, которая защищала его от исполненных ненависти взглядов землян.
— Я принимаю командование, — нарушил молчание тихий голос полковника Мюллера. — Представляю вам Тау Ланга, вождя и консела клана Крысы Истинного Народа. Он понимает юнит* [1] и является официальным гостем правительства. Причину я объясню позже. Приказываю отнестись к нему с уважением, достойным его ранга. Все понятно?
Пока офицеры удивленно глазели на пришельца, Мюллер занял место ван Шутена во главе стола.
Луис Мюллер был невысок и приземист, с курносым носом и светло-карими глазами. Его нечищенная форма вечно была измята, и на свой внешний вид он не обращал никакого внимания, а потому всячески избегал парадов, приемов и прочих официальных церемоний. С виду он казался добродушным увальнем, и редеющие каштановые волосы, расчесанные на прямой пробор, придавали ему вид бухгалтера в отставке. Однако в свои пятьдесят пять он уже дважды отказывался от генеральского звания, а многочисленные награды просто никогда не надевал. Мюллер был лучшим солдатом на Марсе, кумиром всех младших офицеров. В неуловимости он мог потягаться с руккерами, а в знании джунглей лишь ненамного отставал от них. Гибкий, точно кошак, полковник умел бесшумно появляться и столь же бесшумно исчезать.