- Но это, насколько я понимаю, не снимает с вас ответственности. Полгода работаете в нештатном режиме и до сих пор не удосужились поставить об этом в известность Управление... Вам придется представить по данному вопросу объяснительную записку.
Кончики усов директора перестают радостно вилять и уныло повисают. Спросить у него про "эпилепсию" сейчас или при следующей встрече? Судя по всему, этого не избежать.
- Впрочем, назовем ее пока докладной. Подробно изложите все ваши действия. Куда обращались, что вам - отвечали, и так далее. И как, проявив находчивость, временно вышли из положения, - смягчаю я тон.
Кончики усов Михаила Олеговича тут же воинственно задираются вверх.
- Да, решение проблемы оказалось весьма нетривиальным, - с гордостью говорит он.
Это для кого как. Для меня, кажется, совсем наоборот. Значит, Петр Васильевич Пеночкин - кстати, уж не наш ли это Петя? - отладил работу сети в нештатном режиме, им перестало припекать, и начался вялый обмен бумагами с поставщиком кабеля и проектной организацией, копия - в Комитет. Клерк в Комитете исправно подшивал письма в соответствующее дело, палец о палец не ударяя, чтобы помочь... "Караул" ведь не кричат - значит, можно спать спокойно. А и кричали бы - что с того? У чиновников бессонницы не бывает...
Да, но почему директор молчал о приступах? Что-то тут все-таки нечисто. Хорошо, если он просто пытается скрыть еще один вопиющий пример собственной бездеятельности. Вызванной, очень даже может быть, некомпетентностью. А если дело все-таки не в ошибке? И под носом у директора действительно отрабатывают опаснейшую версию вируса? При его молчаливом попустительстве и, быть может, даже участии? Нет, рано мне успокаиваться. Я должен сам пронаблюдать приступ. А уж потом задать разящий вопрос директору.
- А теперь мне хотелось бы подробнее ознакомиться с документацией. Где тут у вас можно, приземлиться?
- В кабинете у зама, не возражаете? Он сейчас в отпуске, и вас никто не потревожит. Можно и у меня, конечно, но здесь вам будут мешать. Посетители, заказчики, звонки... Телефон не умолкает целый день.
- То жираф позвонит, то олень, - говорю я неожиданно для самого себя.
Директор испуганно таращит на меня глаза, не зная, как реагировать на глупую выходку: то ли засмеяться, то ли рассердиться, то ли бригаду из психушки вызвать. Но смеяться над глупостью - глупо, а сердиться - боязно. Ничего, в следующий раз не будет выставляться. На то он и директор, чтобы целый день отвечать на звонки и принимать посетителей.
- Любимое стихотворение моего сына, - поясняю я. - Корнея Чуковского, кажется. Лучше, пожалуй, в кабинете у зама.
Директор облегченно вздыхает. Очень я ему нужен в его собственных апартаментах... Не более, чем гремучая змея в постели.
Глава 6
Через два часа я возвращаю директору папки с документацией, оформляю "ночной" пропуск и отправляюсь в гостиницу - спать. Третья смена начинается в двадцать три ноль-ноль. А самовозбуждение сети - ровно в полночь. Как и положено всякой чертовщине. Хочется мне самому посмотреть на ночной шабаш. А вдруг это все-таки вирус? Класса "вампир"? Или, скажем, "ведьма". У них тоже по ночам - самая работа.
Оставив Грише записку с просьбой не будить, я разбираю постель. Но, прежде, чем лечь, выглядываю в окно и отыскиваю на гостиничной стоянке свою машину. Стоит моя "вольвочка", стоит. Надо бы на автомойку сгонять, но не сейчас. Вот удостоверюсь, что вирус "ведьма" - просто ошибка в коммуникационной программе- тогда и займусь автомобилем.
* * *
За свои три с хвостиком десятка лет я научился очень многому. Ходить, говорить, читать, целоваться, жарить яичницу, спать с женщинами, бить морды подонкам, сдерживать ярость, завязывать шнурки и нужные знакомства.
Но все это умеют и другие.
Кое-что способны делать лишь немногие. Например, заговаривать зубы в изначальном смысле этих слов. Или сочинять музыку.
Я тоже раскрыл в себе одну уникальную способность. Кому-то она может показаться несерьезной и даже анекдотичной, но ничего смешного на самом деле в ней нет. И встречается она, наверное, ничуть не чаще, чем, скажем, дар ясновидения. И ценностью обладает не меньшей. Во всяком случае, для меня.
Дело в том, что я могу спать не тогда, когда хочется, а когда для этого есть время. А еще я умею спать впрок. Годы ночных бдений над компьютерными сетями научили меня этому. Вернее, раскрыли эту мою способность. Будь у меня другая профессия - я и не подозревал бы о своем таланте. Но судьбе было угодно раскрыть этот дар, наработанный эволюцией неизвестно зачем много веков назад и бережно донесенный до начала третьего тысячелетия моими предками, царство им небесное. И я эту свою способность нещадно эксплуатирую.
Просыпаюсь я в двадцать два ноль-ноль, по первому же "ку-ка-реку" моего "петушка". Просыпаюсь бодрым и заряженным энергией, как если бы за окном был не дождливый осенний вечер, а солнечное летнее утро. Тщательно разминаю все мышцы, пляшу перед зеркалом, делая молниеносные выпады и стараясь от них же защититься. Сделать это, конечно, невозможно, но ничто так не продвигает вперед по какому бы то ни было пути, как попытки достичь невозможного.
На стук в Гришин "полулюкс" никто не отзывается. Спит уже, наверное. Молодец. Ведет здоровый образ жизни. Да и что ему еще остается при таком телосложении и с такой лысиной? Борода, правда отвлекает от нее внимание, но ненадолго.
На улице дождь - мелкий, холодный и тоскливый. Прежде, чем с парашютным хлопком надо мною раскрывается купол зонтика, несколько капель проскальзывают за воротник финского плаща. Бр-р-р!
Потоптавшись на крыльце, я иду к автостоянке. Хотя ГИВЦ всего в двух кварталах от гостиницы, лучше их преодолеть на машине. Не исключен вариант, что у меня появится одно-двухчасовая пауза, которую лучше всего продремать в удобном кресле "вольвочки". Я это называю "заготовка сна впрок". А место для парковки там хорошее, оно отлично просматривается из окон. Да и японский противоугонный комплекс еще ни разу меня не подводил.
* * *
Вахтерша - пожилая полная женщина с невыразительным лицом - долго изучает мой пропуск с грифом "действителен круглосуточно", потом ставит "вертушку" на стопор.
- Не пущу. Меня никто не предупреждал. Надо вам - приходите завтра с утра, хоть прямо к семи. А среди ночи постороннему человеку делать здесь нечего. Идите себе, идите подобру-поздорову. А не то я сейчас милицию вызову, - добавляет она, не обнаруживая в моем поведении и намека на паническое отступление. Но охотника на вирусов милицией не испугаешь. И вообще его проникающая способность должна быть не меньшей, чем у нейтрино. Иначе ягдтаж охотника-неумехи всегда будет пуст.
- Начальник караула есть? - спрашиваю я невинным голосом, прекрасно зная, что в такое время его быть не может.
- Я теперь здесь начальник! - узурпирует власть вахтерша.
- Прекрасно. Но Михаилу Олеговичу вы все-таки подчиняетесь? Директору вычислительного центра? - интересуюсь я и, не дождавшись ответа, предлагаю: - Позвоните ему немедленно домой и спросите, действительна его подпись на пропуске или нет.
- Еще чего! Добрых людей по ночам будить!
- Ладно. Тогда я сам позвоню.
Сделав вид, что оскорблен выказанным недоверием до глубины души, я решительно поворачиваюсь к "вертушке" спиной.
- Погодите, - не выдерживает вахтерша. - Я сейчас начальника смены позову. Пусть он сам решает, пускать вас или не пускать.
Молодец. Нашла способ уйти от ответственности.