- Еще как станут! Смею тебя уверить, за последнее время я кое-чему научился.Я перебил его:- Полагаю, часть этих денег принадлежит мне, а часть - женщинам.Доктор уже успокоился:- Ах да, я совсем забыл... С ними я уже расплатился. А половина этих - твоя. В конце концов, без тебя мы бы их не получили. - Он забрал монеты у великана, высыпал их на землю и принялся делить на две кучки. Я думал, что доктор имеет в виду мое участие в пьесе. Но Доркас, которая, должно быть, уловила нечто большее, скрывавшееся за словами доктора, спросила:- Почему ты так считаешь, доктор Талое?Лисья мордочка оскалилась в ухмылке.- У Северьяна есть высокопоставленные друзья. Должен признаться, я уже давненько об этом подумываю. Палач, странствующий по дорогам как бесприютный скиталец, - согласитесь, такое даже Балдандерс вряд ли проглотит, а моя глотка много уже, чем его.- Если у меня и есть такие друзья, - возразил я, - то мне о них неведомо.Теперь две кучки монет стали равными по величине. Доктор подтолкнул одну из них ко мне, а другую вернул великану.- Сначала, когда я увидел тебя спящим рядом с Балдандерсом, я подумал, что тебя прислали, чтобы предотвратить постановку моей пьесы. Ты, наверное, не мог не заметить, что в ней легко усмотреть критическое отношение к автархии.- В некотором роде, - саркастически пробормотала Иолента.- Однако посылать палача из Цитадели только для того, чтобы напугать кучку странствующих комедиантов, - это было бы слишком нелепо. Тогда до меня дошло, что участие в пьесе само по себе должно служить тебе прекрасным прикрытием. Вряд ли кому-нибудь придет в голову, что верный слуга Автарха может ввязаться в подобное предприятие. Между прочим, сочиняя роль Помощника, я позаботился о том, чтобы она соответствовала твоему облику, то есть как можно более надежно обосновал твое прикрытие.- Я об этом ничего не знал, - сказал я.- Разумеется. У меня не было ни малейшего желания злоупотреблять твоим доверием. Но когда вчера мы сооружали сцену, явился посланец из Обители Абсолюта. Как мне показалось, кастрат, а такие всегда пользуются особым доверием властителей. Он спросил, принадлежишь ли ты к нашей труппе. Тебя и Иоленты тогда не было, но я ответил утвердительно. Потом он спросил, какую долю ты должен получить, и, услышав мой ответ, заявил, что ему поручено заплатить нам вперед за вечернее представление. Теперь я бы назвал это большой удачей, поскольку какой-то здоровый дурень едва не перебил всю публику.Это был один из тех редких случаев, когда Балдандерс обиделся на язвительное замечание доктора. Несмотря на боль, он отодвинулся от костра и отвернулся от нас.По словам Доркас, когда я спал в палатке доктора Талоса, я был совершенно одинок. Теперь я чувствовал, что гигант испытывает то же самое. По мнению Балдандерса, на поляне не осталось никого, кроме него, да, может быть, нескольких наскучивших ему зверушек.- Он дорого заплатил за свой гнев, - заметил я. - Кажется, на нем живого места нет. Доктор кивнул.- В сущности, больше всех повезло именно Балдандерсу. Иеродулы направили лучи ему под ноги и пытались удержать на расстоянии, хотя могли сразу убить его. Благодаря их милосердию он жив и скоро поправится.Доркас пробормотала:- Значит, ты его вылечишь? Хорошо бы. Не могу выразить, как мне его жалко.- У тебя мягкое сердце. Пожалуй, даже слишком. Но ведь Балдандерс все еще растет, а дети выздоравливают быстро.- Растет? - удивился я. - Но ведь у него уже заметна седина.Доктор залился смехом.- Стало быть, у него растут седые волосы. А теперь, друзья мои, - он поднялся с земли и отряхнул штаны, - теперь настал час, когда, как говорят поэты, судьба разлучает людей.
Северьян, мы устроили привал на этом месте не только потому, что устали, но и из-за близости к развилке: здесь расходятся дороги к Траксу, куда держишь путь ты, и к нам на родину - к озеру Диутурна. Мне претила сама мысль миновать это место - во всяком случае, пока у меня оставалась надежда встретиться с тобой и отдать твою долю. Но теперь дело сделано. Надеюсь, ты подтвердишь, что я честно обошелся с деньгами, если тебе придется вступить в сношения с твоими покровителями из Обители Абсолюта?Кучка хризосов все еще лежала передо мной на земле.- Здесь в сто раз больше, чем я когда-либо рассчитывал получить, удивился я. - Да, конечно. - Я сгреб монеты и положил их в ташку, а Женщины обменялись взглядами, и Доркас сказала:- Если Северьян идет в Траке, я отправляюсь вместе с ним.Иолента протянула руку доктору, явно рассчитывая, что он поможет ей подняться.- Мы с Балдандерсом пойдем одни, - объявил он. - Придется провести в пути всю ночь. Нам будет не хватать всех вас, но пришло время расстаться. Доркас, дитя мое, я счастлив, что ты нашла защитника. (Рука Иоленты легла ему на бедро.) Балдандерс, нам пора.Великан с трудом встал, и, хотя он не издал ни звука, я видел, как он мучается. Его повязки насквозь пропитались потом и кровью. Я знал, что должен сделать.- Нам с Балдандерсом надо поговорить с глазу на глаз. Могу я попросить вас отойти шагов на сто?Женщины послушались: Иолента пошла по одной тропинке, Доркас - по другой. Но доктор Талое не тронулся с места, и я повторил свою просьбу.- Ты хочешь, чтобы я тоже оставил вас? Но это бессмысленно. Балдандерс расскажет мне все, как только я вернусь. Иолента! Иди сюда, дорогая.- Она ушла по моей просьбе, и я хочу, чтобы ты сделал то же самое.- Да, но она пошла не той дорогой, а мне этого не нужно. Иолента!- Доктор, я только хочу помочь твоему другу.., рабу, или кем там он тебе приходится...Неожиданно раздался низкий, заглушенный повязками голос Балдандерса:- Я его хозяин.- Совершенно верно, - согласился доктор, собирая монеты. Кошель он опустил в карман великана.Иолента, прихрамывая, вернулась. По ее прекрасному лицу ручьем текли слезы.- Доктор, неужели мне нельзя пойти с тобой?- Конечно, нет, - ответил тот холодно, словно отказывая ребенку, который попросил лишний кусок сладкого пирога.Я взглянул на великана.- Балдандерс, я могу облегчить твои страдания. Недавно я помог своему другу, а у него были такие же ожоги, как у тебя. Но я не могу сделать этого на глазах у доктора Талоса и Иоленты. Давай отойдем немного - на тропу, которая ведет в Обитель Абсолюта.Великан медленно покачал головой.- Он знает, какое лекарство ты для него приготовил, - захихикал доктор. - Ему не раз приходилось испытывать его на других, но он слишком любит жизнь.- Я предлагаю жизнь, а не смерть.- Неужели? - Доктор поднял бровь. - А где же тот твой друг?Великан собирал пожитки.- Балдандерс, - снова обратился я к нему, - ты знаешь, кто такой Миротворец?- Это было давно, - угрюмо отвечал Балдандерс. - И неважно. - Он тронулся по тропинке - не по той, по которой ушла Доркас. Доктор Талое вместе с Иолентой, уцепившейся за его руку, догнали. Потом доктор остановился.- Северьян, судя по тому, что ты мне рассказывал, ты умеешь сторожить заключенных. Придержи-ка вот это существо, пока мы не отойдем на приличное расстояние, за один хризос.На меня навалилось ощущение неимоверной усталости - и от страданий Балдандерса, и от собственной неудачи. Я выдавил из себя:- Как член гильдии я имею право работать лишь по приказанию лиц, облеченных законной властью.- Тогда мы убьем ее, как только ты скроешься из виду.- Это твое дело, - сказал я и двинулся вслед за Доркас. Не успел я догнать ее, как раздались вопли Иоленты. Доркас встала как вкопанная и вцепилась в мою руку, спросила, что это было. Я передал ей слова доктора.- И ты оставил ее?- Я ему не поверил.Мы бросились назад.