Гигантски большое и сложное сооружение. Однако справочники утверждали, что материалов на его создание потребовалось гораздо меньше, чем на мировую сеть железных дорог.
На высоте двенадцати километров их тарелка догнала платформу и причалила. Максим перешел на платформу и поразился размерам. Это был летающая тарелка размером со стадион. Эскалатор доставил его в салон. По дороге его узнавали, жали руку, что-то говорили на разных языках. Несколько раз ему пришлось включать телескрин для синхронного перевода. Думал, что-то важное. Но были только выражения сочувствия, иногда очень многословные. Здесь на платформе была возможность уединиться в индивидуальном купе, и он сразу нажал на кнопку. С четырех сторон его кресла выросли перегородки. Можно было опустить любую из них в отдельности, образуя модули на любое число мест.
Прошло три часа, как он покинул дом. Нужно поужинать и поспать. Неизвестно, что ждет его завтра. Максим включил пульт сервиса и удивился разнообразию блюд и других услуг: от парикмахерской до ванны и массажа. После долгих колебаний он остановился на понятном: форели с жареным картофелем и свежими помидорами, сыре, печеных яблоках и апельсиновом соке. Еще заказал плитку шоколада на всякий случай.
Он почти задремал в кресле, когда контейнер с заказом опустился на столик с предупредительным писком. Еда была безукоризненно приготовлена автоматом и вкусная. В контейнере были еще разовые салфетки и полотенца для рук до еды и после. Была еще небольшая пластиковая карточка с раскладкой его ужина по белкам, точнее аминокислотам, жирам, углеводам, витаминам и калориям, всего четыре десятка позиций. Карточку можно было забрать с собой или сразу прочитать и запомнить в телескрине. Специальная программа телескрина управляла рационом. Вообще-то многие программы хранились где-то в Кольце. Телескрин посылал данные и принимал результат расчета. Максим программой не пользовался из принципа. К этой программе требовался еще унитаз с автоматическим анализатором кала и мочи – дорогая и капризная вещь. Такие, кстати, стояли в туалете платформы и тоже выдавали карточки с информацией.
Но не цена была причиной неприятия новшества. Максим не мог допустить, чтобы какой-то, пусть самый умный, обученный лучшими врачами диетологами, компьютер указывал ему, что есть утром, днем и вечером.
Глава 2
Телескрин разбудил Максима за десять минут до перехода в тарелку, совершающую посадку в районе космолифта. В аэропорту его встретила Лидия. Они расцеловались. Максим пытался скрыть свои слезы, Лидия не скрывала. В руке у нее был пакетик с бумажными носовыми платками. Она плакала и до встречи, волнуясь о том, как все перенесет отец. Неожиданная смерть матери обострила ее тревогу за отца.
Они получили номер с двумя спальнями в гостинице и прямо из общей комнаты следили за транспортировкой Антона на Землю. Репортажи все чаще дополнялись интервью руководителей Антона, администрации многочисленных служб Кольца, комментариями специалистов и тележурналистов.
Главные вопросы: что произошло, и по какой причине оставались невыясненными.
Сначала шеф Департамента Защиты Информации, непосредственный начальник Антона, сказал в интервью довольно уверенно, по крайней мере, без всяких оговорок, что Антон в результате усталости потерял координацию и случайно подал ток питания на управляющую шину блока. Генератор информационного обмена блока из-за этого кратковременно выдал такую мощность, что капсула, вживленная как у всех триайз на лбу у Антона, вышла из строя и, возможно, повредила участок коры головного мозга, который использовался для обмена информацией.
Специалисты и телекомментаторы подняли шум и назвали объяснение начальника ДЗИ несерьезным.
Почему не сработали ограничители мощности сигнала? Кто их отключил? Зачем? Это небрежность или диверсия? Если диверсия, то какова ее цель? Вопросом было много. Лица на экране мелькали как в калейдоскопе…
Вскоре представители Администрации Кольца, дезавуировали все попытки объяснить происшествие и попросили подождать заключения комиссии, состав которой был сохранен в тайне. Тайну объяснили желанием избежать давления на членов комиссии со стороны. На это один комментатор отреагировал словами, что комиссию нужно, прежде всего, защитить от давления Администрации Кольца и открытость лучший способ такой защиты. На русском языке при синхронном переводе прозвучало «гласность – лучший способ защиты».
С тех пор как встретились, Максим и Лидия не обменялись и парой фраз. Они сидели рядом у экрана. Лидия положила голову на плечо отца. Пока их волновало только состояние Антона. Сообщили, что капсула уже в нижнем лифте и показания датчиков контроля жизнедеятельности без изменения. Прибытие на Землю ожидалось через два часа. С учетом дороги в запасе оставался час, и они заказали завтрак в номер.
Лидия ушла в ванную, Максим по-стариковски задремал в кресле.
Он не сразу понял, сколько проспал. Завтрак был на столе здесь же в общей комнате. Лидии все еще не было. Она приняла заказ и опять ушла в ванную.
Экран показывал приемный холл космического лифта. Суетливо и беспорядочно двигался обслуживающий персонал. На темных лицах служащих из местных были тревожно заметны белки глаз. Что-то произошло. Может быть, он проспал, и лифт уже прибыл? Максим взглянул на телескрин. Прошло только полчаса, даже меньше.
Появились какие-то люди в ярко-красных скафандрах и вошли через служебные двери лифта. Настораживало полное отсутствие комментариев оператора передачи, только шумы из холла. Неясные голоса, топот шагов и стук закрывающихся створок дверей.
Максим оглянулся. Лидия стояла в дверях в гостиничном купальном халате.
– Что произошло? – недоуменно спросила она.
– Не пойму! Задремал…
Лицо Лидии сосредоточенно застыло, потом побелело.
– Мне сейчас сообщили, что в лифте произошла катастрофа. Кабина оторвалась, системы связи и освещения повреждены…
Максим почувствовал тяжесть в затылке, лицо его набрякло и напряглось. Лидия это заметила.
– Не волнуйся, пап! Там несколько уровней защиты…
Ее голос звучал недостаточно уверенно, чтобы успокоить Максима. Но тут заговорил комментатор:
– На отметке сто сорок семь произошел отрыв кабины лифта. Отказали два уровня защиты, однако третий уровень, введенный в эксплуатацию неделю назад по настоянию Комитета по космосу ООН, зафиксировал кабину. Сейчас к ней направляется аварийная бригада. Автономный канал связи позволил установить контакт с оператором кабины и получить информацию. Все пассажиры и грузы в норме… Неполадки будут устранены в течение двух-трех часов.
– Опять задержка! Как это отразится на Антоне? Что-то слишком много случайностей…, – Максима неприятно поразило, что Антон в модуле жизнеобеспечения был назван грузом.
– Будем надеяться, что все обойдется. Я получила подробности о состоянии Антона. Кровотечения в мозг нет. Сердце и дыхание в норме. Потеря сознания вызвана шоком. У меня такое предчувствие, что авария в лифте как раз и вызвана тем, что он слишком хорошо себя чувствовал…
– Давно тебе хотел рассказать… Мать меня все отговаривала. Не знаю, что с Антоном может еще произойти…, – голос Максима охрип, – Ты должна знать… Мы его усыновили, когда тебе не было двух лет…
– Он знает, что я ему не родная…, точнее, не единокровная сестра? – спросила Лидия после паузы.
– Знает. Ему было семь. В ту же осень он пошел в школу.