– Стет. А как это «нырять во Тьму»?
– Спроси у него. Или просто послушай.
Дебби отстала. Рэйм продолжал что‑то втолковывать Разеру:
– Там даже не темнота, нет, а что‑то сгущающееся вокруг тебя. Постепенно твои глаза привыкают. Цвета будто тускнеют, все превращается в серое. И я никогда не слышал, чтобы ныряльщик терпел кораблекрушение, если, конечно, сам ныряльщик – не полный дурак. А все потому, что ничто там не может быстро двигаться. Правда, и ты тоже не можешь. Ты дрейфуешь. Иногда бывает так, что заблудишься, забудешь, куда надо плыть, чтобы выйти из Тьмы. А потом все‑таки выходишь и не знаешь, сколько дней отсутствовал.
– А почему ты… – начал было Разер.
– Долги. Из самого плохого рейса ты и то возвращаешься с грязью, а Закри хорошо платит за грязь. Хороший рейс, и весь твой корпус покрыт «черным мозгом», или «ореховой подушкой», или «бахромой». – Рэйм улыбнулся, и тут Дебби поняла, что так ее смутило в полнозубой улыбке Эдженесс.
– И тогда ты становишься… – снова попытался Разер.
– Нет. На этом тебе никогда не продержаться.
– …Богатым?
Зубы. Рэйм был уже почти стариком, а во рту у него торчала еще добрая половина зубов. Эдженесс почти ровесница Дебби, но, когда она улыбалась, в ее ровной полоске зубов виднелись только две или три прорехи. Остальные были совсем молодыми, у них вообще еще ни одного зуба не выпало.
Ее окружили угловатые хижины. Дебби отчаянно боролась с головокружением. Везде низ – никакого прилива. Люди Адмиралтейства выстроились в цепочку, Карлот вела всех к огромному прозрачному цилиндру. Они летают с самого рождения. Наблюдая за их ловкими движениями, Дебби вдруг почувствовала себя страшно неуклюжей.
Дебби пристроилась в очередь сразу за Разером. На одном из концов цилиндра‑космоштуки был устроен люк. Пролетая внутрь, Дебби задела за него краешком крыла. Все остальные прошли гладко.
С кассет Дерева Граждан, 80‑й год Мятежа
Дверь «Дровосека» была гостеприимно распахнута. Гостю оставалось только ухватиться за ее закругленный край, когда он пролетал мимо, закрепить крылья на стойках и нырнуть внутрь. Бус окунулся в атмосферу, насыщенную запахом «черномозгового» чая.
Йонвив Белми была небольшой женщиной, чуть выше Клэйва. За те годы, что Бус знал ее, в каштановых волосах появилась седина, но они так и остались длинными и густыми. Она, хлопоча над поворачивающимся шаром‑плитой, протянула ногу навстречу Бусу и крепко пожала его руку.
– Бус, я уже слышала, бедняжка Венд… А с Риллин все в порядке?
– Да, с ней все нормально, Йонвив. У нас кое‑какие дела с Деревом Граждан, она осталась там.
Что подумает Йонвив? Ее сочувствие было несомненно искренним, но она никогда не обсуждала сделки с Бусом. Договаривались Риллин и Йонвив только между собой.
Йонвив взмахнула над головой большим округлым чайником, чтобы помешать воду, и быстро открыла пробку. Оттуда вырвалось облачко пара. Хилар обернул чайник куском ткани и передал его Бусу.
– Никогда не видел, чтобы бревно пригоняли в таком виде. Ты не хочешь рассказать нам об этом?
Бус отхлебнул из чайника. Он любил горячий чай, а этот как раз только‑только вскипел. Смакуя его горький, едкий вкус, он перебирал в уме воспоминания.
– Ну, в общем… – начал он.
– Ладно, тогда поговорим о… – махнув рукой, прервал его Хилар.
– Да нет, просто не хочу, чтобы вы беспокоились.
– Рассказывай свою историю, – попросила Йонвив.
Рассказывал он долго. Небрежность и элементарное невезение, пожар, смерть Венд, Кэрилли, которая онемела от перенесенного потрясения.
– Нас спасло одно племя, живущее в кроне соседнего дерева. Они помогли нам заново отстроить «Бревноносец». Потом мы нашли дерево. – Бус заколебался. – Хилар, мы были всего в пятистах километрах от Сгустка, и, чтобы найти что‑нибудь получше, нам пришлось бы возвращаться назад, к Голду. А это выглядело довольно‑таки приличным, опять же прямо рядом со Сгустком, и нам очень хотелось поскорей вернуться домой.
– Никогда раньше не видел на деревьях термитов.
– Может, какой‑нибудь новый вид. Сейчас они умирают. Они не успели нанести стволу большого вреда, осталось еще много хорошей древесины.
– В том‑то все и дело. Есть у нас одна маленькая сложность, – откликнулась Йонвив.
Чайник снова пошел по кругу. Бус глотнул из него и передал дальше.
– Я заметил, вам уже удалось продать какую‑то часть.
– Самую малость. А потом весь Рынок увидел вас, и все заказчики мигом куда‑то испарились. Я мог бы сдать его и в убыток себе, но Йонвив считает…
– Мне кажется, мы можем достичь согласия, – сказала она. – Торговцы не смогут нажиться на нас, если один из нас объявит, что его дерево не для продажи.
Бус улыбнулся. Такое проделывалось и раньше.
– Нам придется немножко подождать, пока до них дойдет, что мы не шутим, – сказал он. – Снов тридцать, не меньше. Одному из нас придется не сладко.
– Мы готовы пойти на это, – ответила Йонвив. – Но, конечно, мы хотим кое‑что взамен.
– Говорите.
Он сделал еще один глоток. Горьковатый вкус чая, заваренного из «черномозгового» гриба, тронул внутри него какие‑то струны: цивилизация, радушие – он снова дома. Вот бы Риллин сейчас была рядом с ним. Если Хилар затевал какую‑то очередную авантюру, Риллин мигом бы его раскусила.
– Бус, – продолжила Йонвив, – мы согласны не продавать наше дерево до середины следующего года. Но нам нужна ссуда на приемлемых условиях. Или я предлагаю то же самое тебе.
Бус молчал.
– Ссуда будет составлять, ну, скажем, десять в четвертой счетов. Этого хватит, чтобы продержаться почти целый год.
Она сделала вид, будто не заметила короткого безрадостного смешка Буса.
– Я не располагаю сейчас такой суммой. А вам, насколько я знаю, столько и не нужно…
– Нам эти деньги совсем не помешают, иначе придется урезать некоторые остальные наши вложения. Но ссудить такую сумму мы сможем: продав дерево, мы окупим ее с лихвой. С другой стороны, то, что вы там затеяли с этим, как его… Деревом Граждан? В конце концов, оно должно принести вам деньги, но это будет не скоро, стет? Хотя у тебя есть дом, вы ведь его еще не заселили.
Бус чуть чаем не подавился и осторожно сглотнул, едва сдержавшись, чтобы не выплюнуть его.
– Риллин мне шею свернет, – сказал он.
– Что ж, тогда ты на это пойти не сможешь, – быстро ответила Йонвив.
Тут ему в голову пришла еще одна идея… Можно выставить дом на продажу, чтобы выиграть время. Если он назначит за него высокую цену, покупатели сразу отступятся и станут выжидать, потому что, по идее, Серженты вот‑вот должны разориться. А если Флот достаточно скоро купит у него этот металлический Нарост… Конечно, придется отдать его за меньшую цену, чем он рассчитывал, но тогда у него останется дом.
Но что же такое замыслили эти Белми? Что им эта ссуда? Наверно, какой‑нибудь жуткий процент…
– А какой процент?
– До следующей середины года мы обязуемся выплатить пятнадцать процентов.