и все суета" Проснулся я, как всегда, с трудом и, не разлепляя век, привычно-долго шарил рукой по полу, возле кровати, где громко заливался будильник, но так и не смог прервать окаянного звона.Волей-неволей пришлось вставать.Только тут я вспомнил, что сегодня - суббота, на службу не идти и, стало быть, спешить совершенно некуда.Будильник, надо думать, я завел по обыкновенной рассеянности.Я врубил для бодрости магнитофон - "умч-думч" затрямкал рок - присел раз пять, помахал руками и оглядел комнату - кавардак, конечно, страшный, полдня придется убирать.На глаза мне попалась карта - да, со вчерашнего дня на ней прибавилось немало новых линий, к которым еще надо привыкать...Но одна деталь вдруг поразила меня.Я увидел СЛОВО.Прежде его не было, и, могу поклясться, сам я его не писал.Там, где, в моем представлении, всегда простиралась пустыня, занимая целый континент, красными буквами стояло крупное и ровное: СПАСИБО.Наверное, у меня был преглупый вид, когда я, весь еще со сна, ничегошеньки не понимая, таращился на это слово. В голове царил бедлам.Я приблизился к карте вплотную и зачем-то потрогал пальцем слово, как будто от этого прикосновения оно могло исчезнуть...Нет, "Спасибо" было так же реально, как и сама карта, как и весь мир, что меня окружал.Но не писал я ничего!Мне бы и в голову такое не пришло. Не себя же благодарить, в конце концов!Выходит...Мне тридцать лет.И ровным счетом двадцать из них я забавлялся с картой, как верный обожатель со старинной любовницей, находя в ней отдушину от всякой суеты, и тешил себя невозможной мыслью, что я хоть в чем-то сильнее и умнее других, что я владыка целой планеты, а другие не в силах даже властвовать собой...Двадцать лет я играл, не ведая истины, уничтожал государства и создавал новые, творил свою историю, был одновременно и палачом, и филантропом для выдуманного мира.Но лишь теперь я понял, каким глупцом и простофилей был все эти годы."Спасибо"!..Значит, не я и никто другой, а именно диллийцы написали это простое и прекрасное слово.Они сами отблагодарили меня, а я, болван, даже и не подозревал, даже мысли такой не мог допустить, что планета - уже не плод моей фантазии, не только для меня, что она заселена микроскопическими существами, которые тоже могут страдать и лгать, бояться и любить...Вероятно, когда долго, трепетно, всерьез относишься к чему-то - тогда это обретает явь и начинает жить реальной жизнью, как ты сам...Подумать только, они никогда не сетовали на прихоти мои, полагая, видимо, что так быть и должно, что это - их вселенская судьба, сносили все безропотно и терпеливо, как, по сути, делаем и мы, но вот ведь парадокс: едва все обернулось хорошо, необычайно хорошо, они вдруг поняли и...Теперь я в этом не сомневался.Люди, люди, что ж я сотворил такое!.."Спасибо"!Выходит, они знали обо мне?Навряд ли.Скорее, просто догадывались, как порою вдруг догадываются некоторые светлые умы, когда здесь, на Земле, случаются чудеса...Мы их объясняем, по возможности научно и правдоподобно, но благодарить...Нет, мы никого не собираемся благодарить. Да и не за что пока...Надо мной всегда смеялись, величали "чудаком", и это говорили люди, которые, по их убеждению, познали в конечном счете, что к чему, познали, где пролегают сокровенные границы радостей, и сомнений, и горестей, - они знали все о себе и многое - пожалуй, сверх меры - о других, но их понятливость уже сейчас обратилась для меня в фикцию, теперь-то я чувствовал, что смело могу сказать: "Вы потешались надо мной? Так знайте: прав был я, хотя бы в том, что сохранил в своей душе частицу детства, и эта детскость принесла мне столько радости, сколько, быть может, вам не скопить и за целую жизнь!".Я улыбнулся и отошел от карты.Для меня это слово благодарности явилось откровением, тем подлинно волшебным эликсиром, который удваивает силу и веру в себя.
А для других?Что скажут остальные, увидь они мою обновленную карту, меня самого, беспричинно счастливого?Не поверят? Вновь начнут смеяться? Или, подавленные, отвернутся?У всякой добродетели есть свои издержки. Это так.И надобно смотреть реальности в глаза.Через час-полтора ко мне заявятся сотрудники - утрясти на досуге кой-какие вопросы по работе.И я не знал, совсем не представлял себе, какова же будет их реакция на это заветное, столь притягательное отныне для меня -- "спасибо".Мы так часто произносим это слово, что уже перестали придавать ему особый смысл, утратили ту непосредственность, с какой следовало бы его воспринимать.Спасибо, спасибо...Как жевательная резинка во рту: вкуса давно не осталось, а выплюнуть жаль, да и некуда: мы - люди воспитанные, в известном роде чистоплотные, нас с детства учили: "Не плюй в колодец..." Ладно, решил я, ничего с картой не сделается - сниму ее на время.Не нужны мне разные дурацкие расспросы, все эти вздохи и восклицания искренности в них ни на грош.Вот если бы и у других такие карты были, тогда бы я, возможно, по-иному поступил..А так - зачем смущать людей?.Прекрасное сегодня выдалось утро, и я гордился им, гордился собой, и потому недрогнувшей рукой отлепил от стены свою Диллию, подмигнул ей, как старой знакомой, которая и без слов все поймет, потом свернул в рулон и сунул в угол - между шкафом и стеной.
Диллия
Фрам сидел в кабинете, подавленный и мрачный, и никого (строго-настрого!) не велел к себе пускать.Секретарша, зная вспыльчивый характер шефа, лишь понимающе кивнула и тотчас кинулась в приемную, где уже толпились перепуганные визитеры.- Не велено! - с порога крикнула она. - Ни единого не пропущу!И, чувствуя себя хозяйкой положения, захлопнула перед носом посетителей резную дверь и демонстративно заперла ее на два тусклых бронзовых запора, после чего везде погасила верхний свет, уселась на диван к торшеру и, сладостно позевывая, углубилась в изучение очередного тома честных сказок о том, чего не может быть.На письменном столе у Фрама светила настольная лампа, вокруг которой, вперемежку с ручками и карандашами, разбросаны были потухшие трубки.Оконные шторы до сих пор никто не раздвигал, да и что толку - там, за окном, все было черно, словно утро вовсе и не наступало.В углу надрывался телефон.Фрам слушал-слушал, ожидая, когда же стихнет этот окаянный звон, но в конце концов не выдержал и рванул с аппарата трубку.- Да!- Шеф! - услышал он умоляющий далекий голос своего заместителя. - Что делать? В городе паника.- Дожили... А что я могу? Если все эти пятьдесят голов из Правления...- Шеф, вам верят, как никому другому. Ведь вы придумали строить каналы!- Придумать-то придумал, зато построили другие! Далась им наша планета!.. Я чувствую, эта темень - тоже их рук дело. Ну так и спрашивайте у них совета.- Хорошо бы... Да где взять время? Одну надпись благодарственную сооружали целый месяц. Какие сейчас переговоры?! Снег везде, океан замерзает, приток воды в каналы прекратился, стенки рушатся, барханы засыпают все... Люди в панике. Только вы и можете теперь помочь!- Только я... - Фрам мрачно усмехнулся. - Всюду - только я... Всегда.- Ну, конечно! Достаточно одного вашего слова. Ведь надо утеплять жилища, строить новые! А где взять средства, где достать материалы?- Где-где! - рявкнул, передразнивая, Фрам. - Что я - пророк, мессия? Ломайте! Ломайте надпись, черт с ней! Разберите все по камушку и утепляйтесь! Ясно?"...не сотвори..." Гости просидели до позднего вечера.Влили в себя три бутылки невесть где добытого импортного рому, литры черного кофе, заедая все это бисквитами и еще бог знает какой сладкой требухой, но дело от того не двинулось вперед -- напротив, из-за какого-то пустяка между нами едва не случилась крупная ссора.