Да, ты права, - ее сердце стиснула невыносимая тоска, и ненадолго отступившая горечь утраты вернулась с новой силой.
- Хельва... Там, в больнице... Я хочу сказать, что слышала о том, как ты... Прости, но я так ушла в свои мысли, что тогда не поняла, что это ты - Корабль, который пел, и что ты... - голос ее сорвался.
- И я тоже забыла, что у вас на Медее вирус не только отгородил разум от тела, но и уничтожил мозг, оставив лишь неодушевленную плоть.
Теода отвела взгляд.
- Не могу забыть того несчастного малыша...
- Ценком - Х-834. Ты на связи?
Испуганная голосом, который неожиданно загремел у ее локтя, Теода отпрянула от загоревшейся шкалы экстренной связи.
- Х-834 слушает.
- Приготовься отпечатать компьютерное заключение в ответ на запрос майора Онро.
Хельва включила принтер и доложила о готовности.
- В словесной форме? - громким шепотом спросила Теода.
- Он просил в словесной, - ответила Хельва.
- Не выявлено никакой зависимости от возраста, физического развития, состояния здоровья, этнической принадлежности, группы крови, структуры тканей, режима питания, места жительства и перенесенных ранее заболеваний. Болезнь поражает без разбора и распространяется со скоростью эпидемии. При вскрытии никаких изменений в мышцах, костных тканях, крови, мокроте, моче, спинном мозге не обнаружено. Медикаментозное лечение - бесполезно. Хирургическое - бесполезно. Терапия - возможна.
- Вот оно! - вскочив на ноги, торжествующе воскликнула Теода. - Терапия - единственный выход.
- Но только возможный.
- И тем не менее, это единственная возможность. Я уверена: спасение кроется в методе обратной связи.
- Обратной связи?
- Да. Это странный метод, и он не всегда приносит успех. Но, возможно, неудачи бывают в тех случаях, когда разум, отчаявшись, прекращает борьбу. - Горячо, словно стараясь убедить в первую очередь себя, проговорила Теода. - Ты только вообрази: оказаться в западне, не иметь возможности установить даже самый простой контакт - это же ни с чем не сравнимый ужас! Боже, что я говорю!.. - воскликнула она, виновато повернувшись к пилону, за которым находилась Хельва.
- Ты абсолютно права, - невозмутимо заверила ее Хельва, но про себя усмехнулась. - Было бы действительно невыносимо, если бы я вдруг потеряла способность управлять своими синапсами с помощью электронных устройств, как делаю это сейчас. Думаю, что я просто спятила бы, враз лишившись всего, что было мне подвластно, - мчаться от звезды к звезде, общаться через несколько световых лет, подслушивать и подглядывать, при этом никак не обнаруживая себя.
Теода снова принялась беспокойно расхаживать взад-вперед.
- Неужели ты надеешься убедить этих скептиков, - спросила Хельва, заставить их мобилизовать людей, основываясь лишь на компьютерном заключении?
- Но в нем же ясно сказано: терапия может дать положительные результаты, - решительно заявила Теода, и лицо ее приняло упрямое выражение.
- В нем сказано "возможно". Я вовсе не оспариваю твою позицию, просто предупреждаю, какой скорее всего будет их реакция, - добавила она, заметив, что Теода уже набрала побольше воздуха, собираясь дать отпор. Я-то как раз совершенно уверена, что ты права. Но они - совсем другое дело. История знает немало случаев, когда добрые самаритяне преждевременно решали с чистой совестью почить на лаврах, в полной уверенности, что сделали все от них зависящее.
Теода непримиримо сжала губы. - Я уверена, что этих людей можно спасти...
во всяком случае, некоторых - разве ради этого не стоит сделать все возможное?
- Но почему? Я хотела сказать, почему ты думаешь, что метод обратной связи сработает?
- Этот метод, разработанный еще в двадцатом веке, раньше его использовали для коррекции большинства врожденных нарушений и некоторых серьезных поражений мозга и нервной системы. Я получила научную степень по истории психотерапии. Многие из ранее существующих в этой области проблем теперь не актуальны, но иногда бывают случаи, когда болезни, которые считались давно побежденными, возвращаются вновь. Как эпидемия полиомиелита на Эварте-2. Вот тогда и вспоминают о старых методах. Например, возбудитель этой болезни напоминает вирус Ратдже, с той разницей, что атаки исходного штамма были не так опустошительны и выздоровление наступало хоть и медленно, но верно. Может быть, потому, что терапию начинали сразу же, как только миновал острый период. Да и паралич, насколько мне известно, не был таким тяжелым. Но, возможно, на протяжении веков штамм видоизменился и стал еще более опасным.
И все же нельзя отрицать, что сходство существует. Вот, посмотри, Хельва, - я захватила с собой пленки, - с жаром сказала Теода, от волнения ее лицо казалось странно помолодевшим. - Тогда при лечении жертв вируса Ратдже широко применяли метод обратной связи Домана-Делакато, и он давал отличные результаты.
А вдруг, - Теода остановилась как вкопанная, - нам удастся доказать, что в те времена споры космической эпидемии занесло на старушку Землю? У тебя есть данные по развитию галактических спиралей?
- Давай пока ограничимся проблемами из области медицины и физиологии усмехнулась Хельва.
Теода потерла лицо руками, как будто пытаясь смыть усталость и заставить утомленный мозг сделать невозможное.
- Всего один ребенок, одно доказательство - вот все, что мне нужно.
- А сколько времени это займет? И какого возраста должен быть ребенок? Кстати, почему именно ребенок? Почему не та несчастная женщина, с таким трудом опускавшая веки?
- Продолговатый мозг начинает управлять рефлекторными движениями с самого рождения. Мостовой участок, который полностью развивается к двадцати неделям, руководит ползаньем на животе. К пятнадцати неделям начинает функционировать средний мозг, и ребенок овладевает навыками передвижения на четвереньках, и, наконец, к шестидесяти неделям заканчивается формирование коры, которая ведает ходьбой, речью, зрением, осязанием и координацией движений.
- Год - это, пожалуй слишком рано... Внятная речь еще отсутствует, вслух подумала Хельва, без труда припоминая свой первый день рождения. Правда, она в этом возрасте уже "ходила" и "говорила".
- Лучший возраст - пять лет, - вмешался вдруг чей-то голос. Теода вздрогнула и только сейчас заметила Онро - он стоял на пороге камбуза, держа в руке согревающуюся жестянку с кофе. - Потому что моему сыну как раз пять. Я Онро, майор медицинской службы. Это я вас вызвал, доктор Теода, потому что слышал: вы никогда не сдаетесь. - Его помятое со сна лицо обрело жесткое, упрямое выражение. - И я тоже не сдамся, пока мой сын снова не станет ходить, говорить и смеяться. Он - все, что у меня осталось. Неплохой отпуск у меня получился, - он горько усмехнулся и глотнул дымящийся кофе.
- Так вы с Ван Гога? - спросила Теода.
- Да, один из немногих уцелевших.
- Вы слышали, о чем я говорила? Вы согласны?
- Слышал. В моем случае не может быть и речи о согласии или несогласии. Я готов на все, что выглядит хотя бы отдаленно правдоподобным. Ваша идея разумна, к тому же компьютер дал единственную положительную рекомендацию, и это терапия. Я пошел за сыном.
Дойдя до шлюза, он повернулся и погрозил Хельве кулаком. - А ведь ты опоила меня, фея из серебряного замка!
- Формулировка неточна, но обвинение принято к сведению, - сказала Хельва ему вслед, когда он, хмурясь, шагнул в кабину лифта.
Теода, охваченная радостным волнением, схватила свой проектор и стала внимательно просматривать пленки, на которых был заснят метод, который она собиралась испробовать.