Как и все капсульники, она считала, что неуязвима для чувства, так тесно связанного с физическим влечением.
- Ну что ж, Хельва, было чертовски приятно познакомиться, - вдруг произнес Тэннер, когда они с Дженнаном обсуждали барочное звучание хорала "Придите все, сыны творенья". А ты, Дженнан, везунчик! Как-нибудь встретимся в космосе. Спасибо за вечеринку, Хельва.
- Как, тебе уже пора? - спросила Хельва, запоздало заметив, что они с Дженнаном уже довольно давно беседуют вдвоем.
- Победил сильнейший, - с натянутой улыбкой ответил Тэннер. - А я, пожалуй, пойду поищу записи любовных серенад. Может, пригодятся в общении со следующим кораблем, если появится еще один вроде тебя.
Хельва с Дженнаном в легком замешательстве проводили его взглядами.
- Может быть, Тэннер слишком спешит с выводами? - спросил Дженнан.
Хельва разглядывала его: вот он стоит, прислонившись к консоли лицом к тому месту, где находится ее капсула: руки скрещены на груди, стакан, который он задумчиво вертит в пальцах, давно опустел. Спору нет, красив. Но они все хороши собой. Да и не это главное... Его внимательные глаза смотрят прямо и открыто, губы легко складываются в улыбку, но особенно очаровал Хельву голос Дженнана - звучный, глубокий, приятного тембра и без всякого акцента.
- Не торопись, Хельва, - утро вечера мудренее. А если не передумаешь, позови меня утром.
Она позвала его к завтраку, предварительно проверив свой выбор в банке данных Центральных Миров. Дженнан перенес на борт свои пожитки, получил для них обоих полетные инструкции, ввел свое личное и служебное досье в ее память и задал ей координаты первого пункта назначения. После чего корабль Х-834 стал официально именоваться ДХ-834.
Их первый рейс оказался скучным, но необходимым заданием, к тому же чрезвычайно срочным. В борьбе за Хельву верх одержали медики, и теперь ДХ-834 предстояло забросить вакцину в отдаленную планетную систему, пораженную опасной споровой инфекцией. Перед ними стояла задача как можно скорее добраться до Спики в созвездии Девы.
После головокружительного стартового броска на максимальной скорости Хельва убедилась: в этом нудном полете ни ей, ни напарнику не придется особенно напрягаться. Зато у них оставалась масса времени для того, чтобы как следует узнать друг друга. Дженнану, разумеется, было известно, на что способна Хельва как корабль и партнер, да и она тоже знала, чего от него можно ожидать. Но все это были только сухие факты, а Хельва всей душой стремилась изведать ту человеческую сторону своего напарника, которую невозможно свести к набору символов. Ведь это все равно, что пытаться понять взаимоотношения двух людей, прочитав о них в книге. Нет, такое нужно прочувствовать самой...
- Мой отец тоже был спасателем - или это есть в твоей памяти? - сказал Дженнан на исходе третьего дня.
- Конечно, есть.
- А знаешь, так нечестно. Ты о моей семье знаешь все, а я о твоей - ни шиша.
- Как и я сама, - отозвалась Хельва. Пока я не прочла твою семейную хронику, мне как-то даже в голову не приходило, что где-то в банке данных Центральных Миров содержатся сведения и о моих предках.
- Ох уж эта ваша капсульная психология! - фыркнул Дженнан.
- А ты думал! - рассмеялась Хельва. - Я даже запрограммирована от ненужного любопытства по этому поводу. Чего и тебе желаю.
Дженнан заказал себе напиток, уселся в противоперегрузочное кресло прямо перед ней и, поставив ступни на подножки, стал лениво поворачиваться на шарнирах из стороны в сторону.
- Хельва - это придуманное имя.
- Со скандинавским оттенком.
- Но ты не блондинка, - уверенно сказал Дженнан.
- Значит, бывают темные шведки.
- И белобрысые турки. Правда султан из меня неважный - ведь в моем гареме только ты одна.
- К тому же твоя единственная женщина обречена на вечное затворничество, правда ты всегда можешь поискать утешения на стороне... Хельва ошеломленно отметила, что ее прекрасно поставленный голос предательски дрогнул.
- Ты знаешь, - перебил ее Дженнан, витавший где-то далеко в своих мыслях, - у меня создалось впечатление, что отец мой был женат в первую очередь на Сильвии, своем корабле, а уж потом на матери. Постепенно я привык считать Сильвию своей бабушкой. Вообще-то она скорее пра-прабабушка - у нее небольшой номер. Раньше мы с ней, бывало, болтали часами.
- Какой у нее опознавательный знак? - спросила Хельва, неосознанно завидуя всем и каждому, кому доводилось знать его прежде.
- 422. По-моему, сейчас ее инициалы ТС. Я как-то раз встречал Тома Берджеса.
Отец Дженнана умер от космической инфекции - у него не осталось вакцины, вся ушла на спасение обитателей далекой планеты.
- Том сказал, что она стала сурова и резка на язык. Только попробуй утратить свое очарование, милочка, - я обращусь в призрак и стану тебя преследовать, - пригрозил он.
Хельва засмеялась. И тут он ее испугал: подошел к центральному пилону, легко и нежно провел пальцами по смотровой панели.
- Хотел бы я знать, какая ты... - тихо и чуть печально проговорил он.
Хельву предупреждали, что для пилотов вполне естественно такое проявление любопытства. Она не знала о себе ничего, и никто из них тоже не сможет узнать.
- Выбирай любую внешность на выбор - и я твоя! - ответила она, как ее учили.
- Тогда, железная дева, я предпочитаю блондинок с длинными локонами, Дженнан изобразил кудри в стиле леди Годивы. - И поскольку, моя радость, ты закована в титановую броню, я буду звать тебя Брунгильдой, - он церемонно поклонился.
Хельва прыснула и запела арию Брунгильды. Как раз в это время Спика вышла на связь.
- Что это, черт возьми, за вопли? Вы кто такие? Валите отсюда, если только вы не медицинская служба Центральных миров. У нас эпидемия. Всем даем от ворот поворот.
- Это мой корабль поет. Мы ДХ-834, Центральные Миры, доставили вам вакцину. Дайте координаты для посадки.
- Твой корабль... поет?
- Да, и у него самый большой диапазон во всем обитаемом космосе. Есть еще вопросы?
ДХ-834 сдал груз вакцины, на этот раз обойдясь без арий, и получил приказ немедленно отправляться к Левиту-4. Добрались они быстро, но слухи оказались еще быстрее, и Дженнану пришлось защищать девичью честь Хельвы.
- Я больше не буду петь, - сокрушенно бормотала Хельва, готовя примочки для третьего за неделю фонаря под глазом.
- Еще как будешь, - стиснув зубы, буркнул Дженнан. - Даже если мне придется ставить фингалы отсюда и до самой "Конской головы", чтобы заставить шутников заткнуться, мы все равно будем называться "Корабль, который поет".
После того, как "Корабль, который поет", столкнулся в районе малого Магелланова облака с небольшой, но жестокой шайкой торговцев наркотиками, этот титул стал произноситься с нескрываемым уважением. Мирам были известны все их подвиги, и в досье ДХ-834 появилась пометка "обратить особое внимание". Первоклассная команда отлично притиралась.
Вырвавшись из плена, где они пробыли довольно долго, Дженнан с Хельвой тоже стали считать себя первоклассной командой.
- Из всех существующих во вселенной пороков больше всего я ненавижу наркоманию, - заметил Дженнан, когда они взяли курс на Центральную базу. Люди и без помощи наркотиков могут быстренько отправиться прямиком в ад.
- Ты затем и пошел в спасательную службу? Чтобы остановить поток наркотиков?
- Могу поспорить, что официальный ответ содержится у тебя в памяти.
- Слишком уж он напыщенный: "Хочу продолжать традиции своей семьи, которая по праву гордится четырьмя поколениями спасателей", если мне будет позволено процитировать твои собственные слова.