Берт-Талисман обогнул хижину, сидя за рулем маленького двухместного розового багги с огромными белыми шинами-баллонами. Он остановил машину под пальмами. Билли и Рив поспешили к нему. Он выбрался наружу и похлопал по корпусу из стекловолокна:
– Ну вот, мальчики. Эта малышка довезет вас до Порт-Иуды за два дня.
Рив почесал затылок.
– Не знаю, как мы сможем отплатить тебе за это.
Альбинос рассмеялся.
– Об этом не беспокойся. Распределитель Материи все равно постоянно достает меня насчет того, что я должен потреблять больше. Скорее, это вы помогаете мне справиться с моими проблемами!
Билли с Ривом овладела мальчишеская стеснительность.
– Ну что ж, тогда спасибо.
Они закинули в машину свои немногочисленные пожитки, и Берт-Талисман еще раз исчез внутри хижины. Несколькими мгновениями позже он возвратился с плетеной корзиной:
– Я тут уложил вам в дорогу немного еды.
Билли собрался было отпустить шутку насчет бабушкиной заботы, но решил, что это будет жестоко.
– Спасибо.
– Обязательно останавливайтесь у меня, если будете в этих краях!
– Конечно!
Рив завел машину, и они тронулись прочь от оазиса. Оглянувшись, они увидели Берта-Талисмана – он махал им рукой, одинокая белая фигура под пальмами.
20.
Ровно в десять сорок пять, через три четверти часа после того, как началось собрание, А.А. и Вальдо Катто вошли в Зал Правления. Это был великолепный выход. А.А. Катто позаботилась об этом. И она, и ее брат оба были одеты в белое. На нем была униформа, сшитая по образцу, взятому из древнего фильма о легендарном герое Германе Геринге, а она надела то, что ей понравилось, в соответствии с с ее представлением о девственнице-весталке.
В круглом купольном зале собрались все пять фамилий наследственного директората – Катто, Глики, Мельтцеры, Мудстрапы и Ферики. Каждая семья сидела в отведенном для нее секторе зала. На передних сиденьях сидели старейшины, а за ними, от более старых к более молодым, располагались последующие поколения.
Молодежь Кон-Лека была заметна своим отсутствием, а старейшины мусолили мелочные проблемы бюджетного планирования. На вращающемся подиуме в центре зала возвышался прапрадед Дино, старший из Мудстрапов – была его очередь возглавлять собрание. Вальдо и А.А. Катто заняли свои места с максимальным шумом и грохотом.
Когда они исчерпали все возможности извлечь удовольствие из своего прибытия, собрание возобновилось. Слон Ферик поднялся с места и в долгом трескучем докладе принялся излагать свое доступное лишь для посвященных предложение по реструктурированию системы улучшения породы Исполнителей. Через двадцать минут Вальдо пихнул А.А. Катто локтем:
– Помнишь наше соглашение?
А. А. Катто отмахнулась от него.
– Знаю, знаю. Мы же еще даже не начали!
Слон Ферик еще с полчаса продолжал в том же духе, а затем внезапно сел на место. Дино Мудстрап предложил проголосовать. А.А. Катто, которая не поняла в предложении ровным счетом ничего, посмотрела на кнопки «да» и «нет» на подлокотнике своего кресла. Поколебавшись, она наобум нажала кнопку «нет». Дино Мудстрап изучил результаты голосования, которые появились перед ним на табло, и объявил, что предложение принято. А.А. Катто почувствовала легкое удовлетворение от того, что инстинктивно выбрала точку зрения, не совпадающую с мнением большинства старейшин.
Дино Мудстрап медленно вращался на своем подиуме, выискивая следующего оратора. А.А. Катто вскочила на ноги.
– Господин председатель!
Вращение подиума остановилось.
– Слово имеет… э-э… – Дино Мудстрап проконсультировался со своим планом расположения кресел. – …э-э…мисс А.А. Катто.
А. А. Катто набрала в грудь воздуха.
– Я вношу предложение, чтобы жилища Л-четвертых и вся стазис-территория за стенами цитадели была объявлена антисанитарной, и вследствие этого сожжена.
Кустистые брови Дино Мудстрапа взлетели на лоб.
– Сожжена, мисс Катто? Но зачем?
– Безо всякой особенной причины, не считая того, что сожжение кварталов Л-четвертых послужило бы отменным развлечением. Это было бы забавно!
– Забавно, мисс Катто?
– Забавно, господин председатель.
Дино Мудстрап погладил себя по лысому черепу.
– Понимаю.
Он помолчал, а затем оглядел собрание:
– Поддерживает ли кто-нибудь это… э-э… необычное предложение?
Вальдо уже был на ногах.
– Я поддерживаю, господин председатель!
И вновь Дино сверился со своим планом:
– Предложение поддерживается Вальдо Катто. Возьмет ли кто-нибудь из членов на себя труд сказать что-нибудь против него?
С переднего ряда секции Фериков со скрипом поднялась престарелая Мелисса.
– Мне представляется, господин председатель, что предложение вот так, скопом, уничтожить эти потенциально полезные формы жизни прямо противоречит нашим давно установившимся традициям умеренности и бережливости. – Мелисса Ферик была известна своей сентиментальностью. – Поэтому я считаю своим долгом серьезнейшим образом предостеречь собрание от санкционирования подобной акции.
Она вновь уселась в кресло. Немедленно на ногах оказался практичный Нолан Катто, дед А.А. Катто:
– Не разделяя филантропических соображений почтенной мисс Ферик, я тем не менее также должен призвать собрание отвергнуть это предложение. Все вы, без сомнения, помните, что во время случайного пожара, уничтожившего периферию Акио-Теха, был момент, когда опасности подвергалась сама цитадель.
А. А. Катто надула губы:
– Однако они вовремя потушили его!
Председатель постучал своим молоточком:
– Вы нарушаете порядок, мисс Катто! Продолжайте, сэр.
Нолан Катто взглянул на правнучку.
– Полностью понимая вашу юношескую необходимость в развлечениях, я все же не могу не назвать подобное радикальное предприятие по меньшей мере рискованным.
Следующим поднялся с места Гавард Глик. В его направлении повернулось несколько голов. Гавард Глик был известен своими эксцентричными идеями.
– Возможно, этот факт ускользнул от внимания мисс Катто, но существуют люди, полагающие, что Л-четвертые все же обладают человеческими ощущениями, и следовательно, поголовное их истребление было бы, я бы сказал, несколько аморально.
По залу прошла волна смешков. Очевидно, старик совсем впал в маразм. Все знали, что Л-четвертые – потомки отбракованного материала, оставшегося после генетических исследований Кон-Лека, и что Кон-Лек мог распоряжаться ими любым образом, каким ему будет угодно. После Гаварда Глика никто, по-видимому, говорить больше не хотел, и председатель вновь обратился к А.А. Катто:
– У вас есть еще что-нибудь сказать, мисс Катто?
А. А. Катто вскочила на ноги.
– Конечно, есть, господин председатель! Сентиментальные высказывания моего деда – типичный показатель упадка, который когда-нибудь разрушит эту цитадель. «Не сжигайте Л-четвертых, – причитает он, – это может оказаться опасным для нас! Пусть эти антисанитарные организмы копошатся за стенами наших прекрасных башен! Мой дед скорее предпочтет, чтобы наша цитадель кишела паразитами, чем рискнет кинуть их в очистительное пламя! – В ее голосе звенел высокий патриотизм. – Лишь голоса трусов и предателей могут звучать в защиту этого сброда! Пять семейств создали Л-четвертых, чтобы они нам служили, и если они больше не могут служить, обязанность пяти семейств – уничтожить их! Огонь ничем не повредит цитадели. Он не был опасен цитадели Акио-Теха, и он не будет опасен здесь. Еще раз говорю вам: мы должны спалить Л-четвертых!
Председатель, по всей видимости дремавший в течение речи А.А. Катто, открыл глаза.