- Совсем не обязательно, что такая форма аллергии проявляется сразу. Кроме того, операция и наркоз могли усугубить влияние аллерген, Как только анестезия прошла - начался припадок.
Малдер скорчил скептическую гримасу.
- Маловероятно. И опять-таки - почем доктор Бернстайн не высказал такого предположения следователю Баррет?
Баррет басовито откашлялась, напоминая своем присутствии.
- Я бы запомнила, если бы он сказал что-то подобное, - заверила она. - Да вы сами можете с ним побеседовать. Сейчас он на операции, но скоро освободится.
Скалли кивнула. Малдер недовольно покосился на свою напарницу - вечно она делает поспешные выводы!
Он достал из кармана хирургические перчатки, аккуратно надел их, подошел к стойке Капельницы и крепко ухватился за нее. Толсты губы Баррет расползлись в снисходительно! улыбке.
- Она сидит крепко. Я двадцать минут пыталась выдернуть - результаты вы видите. По-моему у вас ничего не получится.
Баррет явно хотела его уязвить. Малдер лучезарно улыбнулся, дернул стойку, потом еще и еще... Мускулы заходили ходуном под черным костюмом, по лбу покатился пот, и через минуту суперагент был вынужден признать свое поражение.
- М-да, - озадаченно протянул он. - Похоже, титула чемпиона по вытягиванию железок из стенки я не заслуживаю.
Баррет от души расхохоталась. Ее смех, напоминающий работу мощного дизельного двигателя, оказался таким же ужасным, как и все остальное, но Скалли обрадовалась - обаяние Малдера, похоже, помогло разрядить ситуацию. А поскольку им придется работать с Баррет рука об руку, лучше сразу установить с ней нормальные дипломатические отношения.
- Пока Бернстайн занят, может, стоит поговорить с дочерью Стэнтона? предложила Скалли. - Где нам ее найти?
- А ее и искать не надо, - махнула рукой Баррет, - Она там, в холле. Очаровашка. Всю рубаху себе лаком для ногтей забрызгала - так переволновалась. Отказывается уходить отсюда, говорит: пока отца не найдут, никуда не пойду. Но вы поаккуратнее с ней - очень легко ломается.
Скалли и Малдер, как по команде, посмотрели на ее огромные красные ладони. Они подумали об одном и том же: в таких руках сломается кто угодно.
- Поверьте мне, ради Бога. поверьте - он не мог этого сделать! - упавшим голосом повторила Эмили Кайсдейл.
Нетронутая чашка кофе, стоящая перед ней на столе, медленно остывала. Малдер и Скалли не нашли ничего лучшего, как пригласить девушку в кафетерий сейчас это было единственное место во всей больнице, где не шастали полисмены.
Эмили била нервная дрожь, и вид у нее был довольно жалкий. Скалли так хотелось ободряюще взять ее за руку и сказать: "Не волнуйтесь, все будет хорошо". Но она не хотела лгать. Отец Эмили зверски убил молодую женщину, оставив без матери маленького ребенка и без жены - любящего мужа. Возможно, всему виной аллергическая реакция или внезапный приступ душевной болезни убийство оставалось убийством, независимо от причины.
- Миссис Кайсдейл, мы хотели бы задать вам несколько вопросов, - мягко сказал Малдер. - Понимаю, вам сейчас тяжело, но поймите и нас - мы хотим помочь вашему отцу.
Скалли знала, какие глубокие переживания скрыты в этих словах, произнесенных, казалось бы, вполне официальным тоном. Наверное, в целом мире никто не читал мысли Малдера лучше, чем она. Эмили - хрупкая, симпатичная молодая женщина: стройная фигурка, длинные русые волосы, выразительные зеленые глаза, - пробудила в суперагенте давно забытые чувства. Она напомнила Малдеру сестру. Саманта Малдер навсегда осталась шрамом на его сердце, и хотя странные обстоятельства ее исчезновения давали повод предположить, что здесь замешаны инопланетяне, - боль Малдера не становилась меньше.
Пожалуй, именно в этом таинственном похищении крылась причина непреодолимой, почти патологической тяги работника ФБР ко всему загадочному и труднообъяснимому. Страдания Эмили только укрепили его решимость открыть тайну страшного поступка ее отца - и, возможно, даже найти ему оправдание.
- Отец... всегда был таким добрым человеком, - обронила Эмили, завороженная сочувствующим взглядом Малдера. - Он жил своей работой и вечно копался в пыльных книжках. С ним никогда не случалось ничего... двусмысленного. Он никогда не сердился по пустякам. никогда не жаловался. Даже когда умерла мама.
- Миссис Кайсдейл, - осторожно перебила Скалли. - Скажите, ваш отец страдал какими-нибудь заболеваниями, о которых не упомянуто в карточке? Например, вирусными. Не обязательно за последний год, может быть, раньше.
- Ничего особенного не могу припомнить. - пожала плечами Эмили. Простудился раза два в этом году. Еще пневмония - два года назад. Пожалуй, все. Ах да, аппендикс вырезали. Но это совсем давно.
- А аллергия на что-нибудь?
Скалли двигалась на ощупь, но это был единственный способ получить фактический материал для анализа. Если Стэнтон аллергик. можно будет достаточно уверенно прорабатывать версию с солумедолом.
- Мне об этом ничего не известно, - беспомощно развела руками Эмили. Доктор Бернстайн задавал мне тот же вопрос, когда отцу хотели влить какое-то лекарство.
- Стероиды, - подсказала Скалли, кивая Малдеру.
- Вот-вот, точно, стероиды! - подтвердила Эмили. - Когда у папы было воспаление легких, ему тоже прописали стероиды и никаких проблем не возникло. Доктор Бернстайн сказал, что и в этот раз проблем не будет.
Скалли откинулась на спинку стула. Она слышала, как Малдер постукивает ботинком по кафельному полу. Ей было понятно, что это означает, - версия с солумедолом стала менее вероятной. Хотя не отпадала полностью. Аллергия может проявиться в любом возрасте. Известны случаи, когда пожилые люди, никогда не страдавшие непереносимостью чего-либо, внезапно умирали от укуса пчелы, пригоршни арахиса или ожога медузы. А большая доза сильнодействующего лекарства - это не горстка арахиса.
Тем временем слово взял Малдер.
- Когда вы впервые увидели отца здесь, в клинике, вам не показалось странным его поведение или то, как он выглядел?
Эмили снова пожала плечами.
- У него на ноге был кошмарный ожог. Он то приходил в себя, то терял сознание. Но ничего странного в его поведении я не заметила.
- А после операции?
- После операции я его не видела. Я как раз распустила детей по домам и ехала сюда. когда по радио передали, что он... Я не поверила. И до сих пор не верю.
- Миссис Кайсдейл, - вкрадчиво произнесла Скалли, - в вашей семье никто не страдал психическими заболеваниями? Может быть, в предыдущих поколениях?
Эмили как-то сразу съежилась. Она словно только сейчас осознала, что перед ней - агенты ФБР.
- Нет, - сухо сказала она. - Мне об этом ничего не известно.
Скалли почувствовала, что в разговоре нужно сделать паузу и обдумать дальнейшие шаги. Из последнего ответа явствовало, что Эмили готова помогать расследованию лишь до определенной степени. Для нее отец был не преступником, а всего лишь жертвой.
Между тем он совершил ужасное преступление. И Скалли с Малдером пытались понять причину внезапного приступа бешенства не как врачи, которым предстоит лечить несчастного пациента, а как служители закона, которые Должны разобраться в логике действий правонарушителя, задержать его и определить меру его ответственности. И пока именно Перри Стэнтон представлялся единственным виновником страшной гибели Терри Нестор.